Михаил Трепашкин: «Мое «дело» – череда провокаций ФСБ»

Хроника провокаций и репрессий со стороны ФСБ РФ и других властных структур:

1. С декабря 1995 года по май 1997 года по инициативе начальника УСБ ФСБ РФ Патрушева Н.П. шло служебное разбирательство. В то время я задержал в Москве группу лиц, которые требовали с банка «Сольди крупную сумму денег (более 1,5 млрд. руб.). Среди этих лиц оказались сотрудники ГРУ ГШ МО РФ, МВД и ФСБ РФ. Патрушев приказал их отпустить, я не согласился. С этого и началось.

Помимо Патрушева меня преследовали:

Барсуков М.И., Директор ФСК РФ,
Ковалев Н.Д., Директор ФСБ РФ с 1996 года,
Соловьев, начальник Управления кадров и многие другие.
Эта большая история преследований займет целый том.

2. 23 августа 1996 года на шоссе Энтузиастов в городе Москве я подвергся нападению 3 неизвестных, но мне удалось их уложить. В 1999 году я узнал, что нападением по заданию Управления ФСБ РФ по г. Москве и Московской области занимался Черногоров Борис Сергеевич, бывший сотрудник ГРУ, обладатель черного пояса по карате, в настоящее время житель мкрн. Солнцево. Причина: чтобы я не писал рапорта по 1995 году.

3. 20 декабря 1996 года в г. Москве в 19-20 часов по ул. Наташкинская (это Борисовские Пруды) был убит при многих свидетелях подполковник ГРУ Игорь Поставитюк. ФСБ РФ и ГУР (адмирал Константинов) по сговору с Чаловой Екатериной (предприниматель) и какими-то «чеченцами» (ее «крыша») указали на меня как на убийцу. Свидетелей при этом спрятали, а меня готовились арестовать. Помогло то, что 20 декабря – День ГК и мы всем коллективом отмечали этот праздник аж до 22 часов. Причина подставы: в ноябре 1996 года я написал об огромнейших нелегальных поставках оружия на Кавказ и причастности к этим поставкам сотрудников госбезопасности.

4. Когда в Москве недалеко от Таганки был бандитский налет на один из офисов, в результате которого было убито 2 милиционера и один ранен, меня по наводке ФСБ РФ задержала милиция около станции метро «Калужская». Все обыскали, даже пепельницу вывернули, высыпав содержимое на чистый лист бумаги. В отделении милиции продержали до 2 часов ночи. А когда я отъехал и стал поправлять заднее сиденье, которое до конца не опускалось, то обнаружил там автомат Калашникова, без приклада, с удлиненным стволом и двумя рожками с патронами, которые были перевязаны между собой синей изолентой – это «афганский» вариант. Так как я вовремя обнаружил его, то в ту же ночь от него избавился. Когда я попытался поднять эту историю (там были свидетели), то в Московской окружной военной прокуратуре Муженский мне сказал, что если я попробую расследовать этот факт, то они меня обязательно посадят за незаконное приобретение и ношение (!?) огнестрельного оружия.

5. В 1997 году, из известных мне, было 4 покушения на мою жизнь из-за того, что я судился с Патрушевым, Ковалевым и Барецковым. Это и снайперы, и сотрудники спецотделения ФСБ РФ – УРПО в форме ГАИ. Покушения по указанию руководства ФСБ. Последнее из известных, это то, о чем поведали Доренко исполнители – Гусак, Литвиненко, Понькин, а также Щеглов, Латышонок, Круглов, Скрябин и др.

6. В период моей службы в налоговой полиции со стороны ФСБ РФ постоянно шел прессинг на УФСНП РФ по Московской области. Мне не утверждали продвижений по службе и поощрения за результаты в работе. Моих посетителей снимали на видеокамеру.

Однажды ко мне пришли 2 знакомые девушки, танцевавшие в кафе «Грезы». В здании УФСНП РФ по Московской области они не заходили. Подошли к концу рабочего дня в 18-00 и спросили, на работе ли я, чтобы подождать меня. У них были вопросы ко мне как к юристу, личного плана. Охрана дала команду затащить их в здание, зам. нач. отдела кадров Аринин и нач. след. Службы Князев начали их опрашивать, не выдаю ли я им секретную информацию. Замечу, что секретных дел в период работы в налоговой полиции я вообще не вел. Допросив девушек – Федину Анастасию и Селезневу Светлану, их отпустили, а начальнику Управления Шитову доложили, что я в рабочее время заводил к себе в кабине девушек. Вот до такого бреда и юмора доходили начальники. Я писал рапорт по этой провокации, но Шитов вернул мне его обратно без реагирования.
Безосновательно мне было задержано присвоение звание полковника налоговой полиции.

В 2001 году мне на спортивной автомашине были откручены 4 болта на заднем колесе, в расчете на автокатастрофу. На Кремлевской набережной при остановке на светофоре колесо отвалилось. Мня и спасло то, что все произошло при остановке.

7. В январе 2002 года, после моего выступления по ТВ и других СМИ по поводу сомнительных моментов, связанных с расследованием взрывов домов в Москве и плохих организаторских способностей как руководителя ФСБ Патрушева Н.П. мне в квартиру были подброшены патроны и возбуждено уголовное дело, которое идет до настоящего времени.

8. Осенью 2002 года, когда я указал о возможной причастности к теракту в «Норд-Осте» провокатора «Абдула», которого в 1995 году Патрушев спас от уголовного преследования, мне предъявили обвинение, что я якобы разглашаю сведения, составляющие государственную тайну. При этом начальник 2 Службы УСБ ФСБ РФ Фоменко использовал давнего агента – провокатора УФПО ФСБ Виктора Васильевича, проживающего в Солнцево и причастного к тем боевикам, которые были в «Норд – Осте».

9. Так как я стал исследовать события, связанные с «Норд-Остом», со смертью невинных 129 человек, а ранее сфабрикованное уголовное дело рассыпается на глазах, властям не удалось упрятать меня за решетку и закрыть рот, то к годовщине «Норд-Оста» и 5-летию известной пресс-конференции сотрудников УРПО ФСБ РФ (на которой я тоже выступал как жертва беззакония) мне была устроена очередная провокация с подбрасыванием в автомашину пистолета с патронами. (Об этом они мечтали еще в 1997 году, когда я судился с Патрушевым и выигрывал суд).

На этот раз меня без доказательств арестовали, посадили в камеру явно с унижающими человеческое достоинство условиями (вши, клопы, без окна и с тусклым светом, без постели и т.п.), где нахожусь до настоящего времени, в одиночке и без прогулок 9 дней. У меня перемешались день и ночь, так как я не вижу 9 дней дневного света. Даже писать приходится стоя, чтобы было ближе к тусклой лампе и хотя бы немного видеть буквы.

Я считаю, что все эти провокации чинятся властями, прежде всего ФСБ РФ, чтобы не дать мне защищать как адвокату права и свободы граждан, а также отомстить мне за разоблачительные статьи и выступления на ТВ, которые изобличают власти в преступлениях против своего народа. Я – жертва политических репрессий и это совершенно очевидно.

С уважением, М.И. Трепашкин.

ИВС Дмитровского УВД Московской области, камера № 7.

Чеченпресс, Отдел писем, 11.01.05г.