Обзор 275-й недели войны

(11 - 17 декабря 2004 года)

На прошлой неделе исполнилось 10 лет с начала полномасштабной российско-чеченской войны. И, хотя многие чеченские исследователи событий новейшей истории предлагают считать днем начала войны 26 ноября, когда российские наемники при поддержке групп национал-предателей предприняли танковый бросок на Грозный, большинство российских и западных аналитиков склонны считать этим днем именно 11 декабря.

Подводить военные, экономические, политические и другие итоги десятилетней войны - задача для целых научно-исследовательских институтов. Однако едва ли можно ожидать, что в ближайшем будущем такие исследования состоятся. В России, где обществу навязана доктрина Путина о том, что в Чечне с 2001 года "войны нет", такие исследования вряд ли кто-нибудь решится проводить. А если и решится, то натолкнется на непроходимые завалы официальной лжи.

Что касается остального мира, то на Западе российско-чеченская война мало кого по-настоящему интересует, а на Востоке отсутствует сама традиция подобной статистической аналитики. Что касается чеченских историков, то они в условиях оккупации и жесточайшей цензуры, нарушение которой грозит не просто "неприятностями", а гибелью, вынуждены тиражировать подбрасываемые кремлевским агитпропом идеологические штампы и покорно "развивать" лживые тезисы Путина.

Тем не менее, кое-какие оценочные данные о результатах десятилетней войны, которая начиналась как российско-чеченская, но все очевиднее становится российско-кавказской, уже сегодня могут быть даны с опорой на публикации в открытых источниках. Прежде всего, назовем человеческие потери сторон в этой войне, причем, в силу специфики этой войны, идущей преимущественно на чеченской территории, с чеченской стороны следует вести речь как о военных потерях, так и потерях среди гражданского населения.

Российские официальные источники уже более двух лет перестали публиковать данные о своих военных потерях. Как открыто признался главный российский информатор в Чечне генерал ФСБ Илья Шабалкин, "у нас в штабе никогда не сообщают о потерях федеральных войск. Это, если хотите, кредо, и нарушать я его не намерен" ("Время новостей", 24.08.2004). При таком подходе к военной информации, к официальным российским данным о военных потерях, естественно, никакого доверия быть не может.

Более реалистичными выглядят данные о российских потерях, публикуемые Союзом комитетов солдатских матерей России. В различных выступлениях руководительница Союза комитетов Валентина Мельникова называла цифры солдатских потерь в Чечне в диапазоне от 15 до 20 тысяч. В любом случае, это больше, чем общие потери советских войск в Афганистане за 10 лет воны, хотя население Афганистана превышает 20 миллионов, а территория этой страны так же несравненно больше территории Чечни. Уже один этот факт свидетельствует о том, насколько интенсивны боевые действия в Чечне.

Однако следует отметить, что статистика комитетов солдатских матерей России учитывает только потери среди военнослужащих-срочников Минобороны и Внутренних войск МВД РФ. Между тем, по признанию военного министра России Иванова, в Чечне количество российских наемников ("контрактников") значительно превышает количество солдат-срочников. Поэтому приводимые комитетами солдатских матерей России данные о потерях мы можем, как минимум, удвоить. Плюс к этому, потери убитыми и ранеными в Чечне несут и военнослужащие других силовых министерств (всего их в Чечне задействовано 14), включая и таких "мирных" министерств, как МЧС и Минюст.

В силу этих обстоятельств, более реалистичными выглядят чеченские данные о военных потерях России в Чечне - 35-40 тысяч. По тем же чеченским данным, за обе войны погибло от 8 до 10 бойцов ВС ЧРИ и народного ополчения. Самые большие "разовые" потери чеченцы понесли при прорыве из осажденного Джохара зимой 2000 года и в последующих боях за селение Саади-Котар (Комсомольское) - по разным оценкам до 1,5 тысяч бойцов. Таких страшных потерь у чеченцев не было ни до, ни после названных сражений. По причине применяемой русскими тактики "выжженной земли" и осуществляемого ими массового геноцида, мирных жителей Чечни погибло несравненно больше: от 200 до 250 тысяч, включая более 40 тысяч детей.

Стараясь скрыть масштабы своих чудовищных злодеяний в Чечне и массовое уничтожение мирного населения, российские власти в последней переписи населения в 2002 году "обнаружили" в Чечне и лагерях чеченских беженцев в Ингушетии более миллиона жителей. Между тем, в конце 2001 года, когда еще не стояло подобных фальсификаторских задач, Госкомстат России сообщил, что в Чечне проживают всего 603 040 человек ("Парламентская газета" от 12-05-2001). Понятно, что за последовавшие от этой публикации до переписи населения десять месяцев чеченское население никак не могло почти удвоиться.

Прямой экономический ущерб, нанесенный российской агрессией производственной и социальной инфраструктуре Чечни оценивается специалистами более чем в 300 миллиардов долларов. Сюда же дополнительно следует включить и стоимость хищнически разворовываемой чеченской нефти, считающейся одной из самых высококачественных в мире и, соответственно, особо ценной по своей рыночной стоимости. Список морального и материального ущерба, нанесенного чеченцам российскими оккупантами, можно продолжать еще долго, но остановимся пока на приведенных фактах.

В завершение отметим, что всю минувшую неделю практически во всех районах ЧРИ продолжались боевые действия и диверсионные акции чеченских бойцов. Только по неполным данным нашего агентства, за прошедшую неделю оккупанты и их вооруженные пособники потеряли убитыми 92 и ранеными не менее 125 бандитов. Полностью или частично из строя выведена следующая техника оккупантов: 5 единиц бронетехники, 8 грузовых автомашин (включая 2 бронированных "Урала" и 1 бронированный "КамАЗ") и 6 легковых автомобиля (в том числе 2 бронированных "УАЗа").

Адлан Бено, Чеченпресс, 18.12.04г.