Советская история отравлений

Еще во второй половине 30-х годов в НКВД была создана специальная токсикологическая лаборатория, которую с 1940 года возглавлял бригвоенврач, а позднее – полковник госбезопасности профессор Григорий Майрановский (до 1937 года он возглавлял группу по ядам в составе Института биохимии АН СССР, также работавшую под покровительством органов госбезопасности; в НКВД для тех же целей существовала еще и бактериологическая лаборатория, которую возглавлял полковник медицинской службы профессор Сергей Муромцев). В 1951 году Майрановский был арестован в рамках кампании по борьбе с космополитами, осужден на 10-летнее тюремное заключение, а в 1960 году, вскоре после досрочного освобождения из тюрьмы, умер при невыясненных обстоятельствах. Скорее всего он и сам стал жертвой яда – слишком много знал, да еще пробовал хлопотать о реабилитации.

Из тюрьмы Майрановский с гордостью писал Берии: "Моей рукой был уничтожен не один десяток заклятых врагов советской власти, в том числе и националистов всякого рода". В ходе следствия и суда над Берией ему и его подчиненному генералу Павлу Судоплатову инкриминировали отравление четырех человек. Об этих случаях рассказывается в мемуарах Судоплатова "Спецоперации. Лубянка и Кремль". Кстати сказать, в приговоре по делу Судоплатова, вынесенном Военной коллегией Верховного cуда в 1958 году (Павлу Анатольевичу дали 15 лет), говорится:

"Берия и его сообщники, совершая тяжкие преступления против человечности, испытывали смертоносные, мучительные яды на живых людях. Подобные преступные опыты имели место в отношении большого количества людей, приговоренных к высшей мере наказания, и в отношении лиц, неугодных Берия и его сообщникам. Специальная лаборатория, созданная для производства опытов для проверки действия яда на живом человеке, работала под наблюдением Судоплатова и его заместителя Эйтингона с 1942 по 1946 год, которые от работников лаборатории требовали ядов, только проверенных на людях".

В 1946 году был уничтожен таким образом один из лидеров украинских националистов Шумский, находившийся в ссылке в Саратове; в 1947 году точно так же был уничтожен греко-католический архиепископ Закарпатья Ромжа. Оба они умерли от острой сердечной недостаточности, которай на самом деле была следствием введения им яда кураре. Смертельный укол Шумскому сделал в поезде лично Майрановский в присутствии Судоплатова, а Ромжу отравили таким образом после автомобильной аварии, подстроенной чекистами.

Жертвой ядов Майрановского стал и еврейский инженер из Польши Самет, занимавшийся в 1946 году секретными работами по подводным лодкам в Ульяновске. Когда "органам" стало известно, что Самет собирается уехать в Палестину, чекисты схватили его, вывезли за город, сделали смертельную инъекцию кураре, а затем имитировали смерть от острой сердечной недостаточности. Еще один несчастный - американец Оггинс, тесно сотрудничавший с Коминтерном и арестованный в 1938 году. В годы войны его жена обратилась к американским властям с просьбой вызволить ее мужа из СССР. Американский представитель в 1943 году встречался с Оггинсом в Бутырской тюрьме. Отпускать его МГБ не хотело, чтобы он не смог поведать на Западе правду о ГУЛАГе. В 1947 году в тюремной больнице Оггинсу сделали смертельную инъекцию.

По вполне основательному предположению Судоплатова, в том же 1947 году с помощью яда в Лубянской тюрьме был умерщвлен шведский дипломат Рауль Валленберг, по официальной советско-российской версии умерший от острой сердечной недостаточности. Мотив убийства мог быть тот же, что и в случае с Оггинсом: судьбой Валленберга интересовался шведский МИД.

Назовем еще ряд случаев, в которых, как можно предположить, были использованы яды из спецлаборатории КГБ. Так, в 1956 году в Японию из СССР был репатриирован племянник бывшего японского премьера принца Коноэ, офицер японской армии, причастный к довольно деликатным переговорам. По дороге он умер от скоротечного тифа. Последний комендант Берлина Гельмут Вейдлинг скончался в ноябре 1955 года во Владимирской тюрьме от острой сердечной недостаточности, уже после того как было принято решение о его репатриации. Возможно, Хрущев не хотел, чтобы он поведал общественности о последних днях Гитлера и обстоятельствах его самоубийства. Не исключено что подобным же образом был умерщвлен в той же Владимирской тюрьме германский фельдмаршал Эвальд фон Клейст, умерший в октябре 1954 года от острой сердечной недостаточности. Советское руководство, вероятно, не хотело, чтобы столь опытный военачальник рано или поздно оказался в ФРГ, а также могло мстить ему, поскольку именно Клейст был одним из инициаторов формирования казачьих частей вермахта из бывших советских граждан. Между прочим, в те годы, когда умерли Клейст и Вейдлинг, Майрановский тоже содержался во Владимирке. Было ли это иронией судьбы, или Григория Моисеевича решили использовать по основной специальности?

Все санкции на отравления давало высшее политическое руководство – Сталин или Хрущев. Не исключено, что ранее, еще в 1934 году, был отравлен известный украинский историк Михаил Грушевский, бывший глава Центральной Рады. Он умер вскоре после инъекции, сделанной в одной из московских клиник.

Наконец, в 1957 и 1959 гг. с помощью ампул цианистого калия киллер КГБ Богдан Сташинский убил лидеров украинских националистов Льва Ребета и Степана Бандеру (украинцам почему-то особенно везет на "гэбэшные" отравления, по крайней мере на те, о которых стало известно), о чем раскаявшийся и перебежавший в 1961 году в ФРГ Сташинский честно рассказал западногерманскому суду. В 1958 году с помощью радиоактивного талька пытались убить советского перебежчика Николая Хохлова, которому КГБ поручило убить главу НТС Григория Окуловича и председателя Временного правительства Александра Керенского. Хохлова с большим трудом спасли американские врачи, целый год он провел в больнице.

Последнее же из известных отравлений, к которому было причастно КГБ, относится к 1980 году, когда в Лондоне с помощью отравленного зонтика был смертельно ранен болгарский диссидент Георгий Марков, работавший на Би-Би-Си. Эту операцию осуществили органы госбезопасности Болгарии, но яд им передал генерал КГБ Олег Калугин, честно признавшийся в этом в годы перестройки.

Впрочем, как раз в случае с Виктором Ющенко вряд ли действовала спецслужба, располагающая мощной токсикологической лабораторией: она скорее всего выбрала бы для отравления более подходящий яд, гарантирующий летальный исход и не оставляющий, в отличие от диоксинов, стойких следов в организме. Вероятнее всего, люди, отравившие Ющенко, использовали первый попавшийся из оказавшихся под рукой ядов, годный для того, чтобы заранее подмешать его в пищу. Для этой цели не годятся яды на основе синильной кислоты, которые разлагаются на открытом воздухе или вступают в реакцию с сахаром и некоторыми другими пищевыми веществами. (Поэтому, например, не удалось отравить цианистым калием Григория Распутина: яд поместили в пирожные и в сладкую мадеру, и он разложился от взаимодействия с сахаром.) А вот стойкие диоксины легко заранее растворить в любой жирной пище.

Борис Соколов, Грани.Ру, 16.12.04г.