Российская демократическая элита в украинском зеркале

«А тут рабское терпение и такое количество пролитой дома крови утомляет душу и сжимает ее печалью, и я не стал бы просить у читателей в свое оправдание ничего другого, кроме позволения не ненавидеть людей, так равнодушно погибающих» (Тацит).

Аналитики, заполнившие все эти последние дни экраны российского телевидения, и на разные лады обсуждающие провальные и позорные для Кремля события в Украине, не могут – за редчайшими исключениями – найти иное объяснение происходящему, кроме «козней Запада», «подкупа», «интриг США и Польши» и других, столь же спекулятивных конспирологических версий. Не вызывает сомнений, что, искренне убежденные в действенности подобных методик, российские власти и прислуживающие ей «аналитики» типа Павловского и сами могут действовать только аналогичным образом – посредством козней, подкупа и интриг. На кремлевском новоязе вся эта комплексная методика называется «политтехнологиями».

Разумеется, Запад заинтересован в том, чтобы Москва опять не превратила в свою колонию одну из крупнейших европейских стран, каковой по территории, населению и экономическому потенциалу является Украина. Однако, никакие «козни Запада» не способны вывести на городские площади миллионы людей, если общество безыдейно и легко управляется «политтехнологиями», что доказывается печальным примером самой России. Сказать же, что украинский народ в эти дни проявляет высшее гражданское мужество, заключающееся в ответственности за свою судьбу и судьбу своей страны – это для российских аналитиков, погрязших в своем нравственном убожестве, так же невозможно, как невозможно ослу запеть голосом соловья. А правда заключается в том, что украинцы не позволили сделать себя жертвой политического манипулирования, ибо оказались не толпой, а НАРОДОМ.

Посрамленными оказались не только «кремлевские мудрецы», запутавшиеся в сетях своей собственной лжи, не только российские демократы, ввергаемые в душевный трепет каждой злобной гримасой гебэшного царька. Молчит и народ российский. Не видно и не слышно, чтобы он сошелся на митинг с поддержкой или хотя бы с осуждением тех или иных аспектов и главных действующих лиц текущих украинских событий. Казалось бы, «национальный инстинкт», если он есть, должен подвигнуть русских поддержать Януковича, а «демократический инстинкт» (опять же, если он есть), должен заставить поддержать Ющенко. Но не будем здесь развивать тему о «прирожденной рабской психологии, о «неискоренимых традициях крепостничества» и т.д. Напротив, объективность требует от нас выступить в защиту русского народа.

Нравится это кому-то или нет, но любой народ в любой стране представляет собой то, что большевики в свое время называли «трудящимися массами». И интересы народа как такового редко поднимаются над бытовым уровнем. Работа, семья, заработок, покупки в магазинах, потребление предлагаемых его вниманию зрелищ, умеренные пороки и столь же умеренные добродетели (с позиций господствующих в общественном сознании нравственных установок) – вот типичный портрет любого народа, если рассматривать его в обобщенном виде. И только элита – политическая, творческая, идеологическая – может отрывать народ от привычного «приземленного» режима существования, внушать ему какие-то идеи, возвышающиеся над бытовыми интересами, и подвигать к совершению сверхусилий, двигающих историю.

Русский народ может совершать такие сверхусилия. И не надо далеко ходить за доказательствами: достаточно вспомнить эпоху начала 90-х годов, когда разжались чугунные челюсти коммунистического режима. Улицы Москвы и других крупных российских городов тогда бурлили демократическими митингами, люди с ненаигранным энтузиазмом воздвигали баррикады, а молодые парни и девушки бесстрашно шли против танков. Новым российским политикам, стремительно формирующейся демократической элите начала 90-х было что предложить «массам». Порабощение и задавленность сами в себе генерируют идею освобождения, идею человеческого достоинства, и это столь же естественно, как пребывая во мраке желать света. А новой элите оставалось только облечь эту идею в лозунги и выйти с ними в «массы».

Сами лозунги могли быть провозглашены с искренними или лицемерными целями, но это были лозунги Свободы, которые, если поднять их над «массами» решительной рукой, обладают магической способностью – они не признают фальшивых нот и в считанные дни превращают толпу в НАРОД. И элита – желает она того или нет – превращается в пленника этих лозунгов. И не элита уже управляет идеей, а идея затягивает ее саму в мощный поток разбуженной народной энергии. Кажется, что с этих пор в России минули целые геологические эпохи, хотя прошло немногим более десяти лет. Но за это десятилетие харизматических уличных вождей в России сменили субъекты с лицами, напоминающими мордочки канализационных крыс, и в российском обществе наступил очередной ледниковый период. Период, когда политику вытеснили «политтехнологии».

Первой демократические позиции в России сдала не «толпа», а элита, оказавшаяся «тонкой впечатлительной штучкой», на которую безошибочно действует кнут угроз и пряник подачек. Народ, в отличие от элиты, и не может быть продажным, поскольку ему никогда не платят – всегда и за все платит только он. Народ остался прежним, он просто вернулся с улиц к своим обыденным заботам, поскольку исчезли те, кто мог подвигнуть его – без всякой иронии – к историческим свершениям. Демократическая элита, немного поломавшись, пошла в услужение крысиным субъектам. И это, увы, не ново для России. Что говорить о хакамадах и немцовых, когда даже такой, казалось бы, безупречный «певец свободы» как Пушкин, смог написать оду Николаю Палкину:

«Нет, я не льстец, когда царю
Хвалу свободную слагаю:
Я смело чувства выражаю,
Языком сердца говорю.
Его я просто полюбил:
Он бодро, честно правит нами;
Россию вдруг он оживил
Войной, надеждами, трудами…».

Да уж, действительно, и не скажешь что льстец… Вольнолюбивый Пушкин, влюбленный в царя, «оживившего» Россию «войной, надеждами, трудами», здесь выглядит сиамским близнецом демократа Чубайса, приветствовавшего новую войну-мясорубку бодрого Путина льстивыми словами: «В Чечне возрождается боевой дух российской армии». Можно бы долго перечислять, что еще для России «возродилось в Чечне». При желании, весь каталог «возрожденного» можно найти в нытье и жалобах демократической прессы, представленной одной-двумя газетами с микроскопическим тиражом. Но, разумеется, для последних могикан российской либеральной мысли во всем виноват народ: он и «быдло», и «скот», и с генной конституцией у него не все в порядке.

А еще чеченцы виноваты: почему сопротивляются, почему злят царя-чекиста, заставляя Его Сортирное Величество отыгрываться на ней, на российской демократии? А ведь как здорово было, если бы полковник, как мечталось Явлинскому, «мочил в сортирах» исключительно чеченцев, а он, светоч демократии, откидывая с чела поредевшие кудри, гремел бы умными и смелыми речами с госдумовской трибуны. Но так не бывает: кровожадность диктатора так же невозможно огородить безопасным вольером, как и подлость не может быть избирательной.

И поэтому сегодня не только сами чекистские «паханы», увязшие по уши в крови и преступлениях, но и их демократические «шестерки» могут говорить только установочными штампами: в Чечне «международный терроризм», а в Украине – «козни Запада» и не совсем правильно выстроенные «политтехнологии» Павловского и Суркова. Ведь скажи они, что чеченцы сражаются за свою свободу, а украинцы отстаивают на митингах свое национальное достоинство – и это будет звучать как подстрекательство к бунту, как дерзкий вызов опустившей их чекистской клике. Вот и приходится бывшим «народным вождям» или молчать, или рассуждать с телеэкранов в скучных терминах политизированной бухгалтерии. И с тайной ностальгией наблюдать за Украиной, как постаревшая, порабощенная грязной кухней домохозяйка с угрюмой завистью наблюдает за юной, полной жизненных сил красавицей.

Алхазур Эрбиев, Чеченпресс, 02.12.04г.