|
 Россия: террор судебной системы
К бывшим политическим заключенным: Елене Боннэр,
Анатолию Альтману,
Сергею Кузнецову,
Эдуарду Кузнецову,
Юрию Федорову,
Вячеславу Сысоеву,
Ирине Гривинной,
Никите Кривошееву,
Александру Подрабинеку,
Юлии Вишневской,
Тенгизу Гудава,
Михайло Михайлову,
Леониду Финкельштейну,
Александру Литвиненко,
Владимиру Буковскому и др.
О Б Р А Щ Е Н И Е.
События в России развиваются таким образом, что судебная
система стала преступной, опасной и для свобод, и для жизни
граждан России, превратилась в механизм политического заказа
кучки лиц, стоящих у власти, а точнее – узурпировавших
власть и превратившихся в хунту, бесправно и беспредельно
уничтожающих любых лиц, которые могут противостоять произволу
властей.
Я как адвокат представлял интересы жителей города Москвы,
пострадавших в результате взрывов домов в сентябре 1999
года, и пытался выяснить, кто виновен в терактах, почему
власти секретят эти зловещие преступления и не хотят их
расследовать, почему никто не ответил за то, что не обеспечили
безопасность граждан. Но эти вопросы и моя адвокатская
деятельность не понравилась властным структурам и их руководителям.
В отношении меня были спланированы провокации в целях недопущения
к материалам дел о взрывах, отстранения от участия в процессе
по этим делам. И власти добились своей цели.
В начале в отношении меня было сфабриковано уголовное
дело за незаконное хранение боеприпасов – 18 патронов от
различных видов стрелкового оружия, которые явно были подброшены,
ибо по маркировкам числились за ФСБ и УФСНП РФ по Московской
области. Доказательств о моей причастности к этим патронам
до сих пор не имеется.
Затем меня обвинили в хранении документов с данными на
агентов ГРУ ГШ МО РФ. Но вскоре сама Главная военная прокуратура
вынуждена была признать, что таковых документов у меня
не было обнаружено. Тогда сотрудники ФСБ и Главной военной
прокуратуры придумали, что я якобы в 2002 году показал
полковнику запаса Шебалину В.В. три документа КГБ СССР,
где упоминались фамилии неких Калинина, Бутакова (или Бутякова)
и Львова, будто бы являющихся еще до 1989 года агентами
КГБ СССР и КГБ при СМ СССР. Судом сделан был запрос в ФСБ
РФ и оттуда из Управления РАФ пришел ответ, что данных
о сотрудничестве указанных лиц с органами госбезопасности
не имеется. Однако, это придуманное «фуфло» эксперты из
ФСБ РФ признали гостайной, указав, что КГБ СССР до сих
пор является органом, осуществляющим оперативно-розыскную
деятельность (?!). Просто какая-то шизофрения и все ради
того, чтобы меня осудить и не допустить к делу.
Возникал еще один вопрос: Чем доказать, что было разглашение
этого «фуфла»? ФСБ РФ направили в суд агента УСБ ФСБ РФ
– упоминаемого ранее Шебалина В.В., который был пойман
на совершении тяжких преступлений, и его заставили оговорить
меня, чтобы самому не оказаться за решеткой. Вот так возникло
обвинение в отношении меня за разглашение сведений, составляющих
государственную тайну путинской России, больной шпиономанией
и супермстительной в отношении инакомыслящих.
Правда, по истечении более года следствия они сообразили,
что надо бы к гостайне подтянуть, помимо документов КГБ
СССР, еще пять документов органов безопасности не канувшего
в лету СССР, а Российской Федерации. В архивах УСБ ФСБ
РФ они нашли четыре сводки прослушивания телефонных переговоров
членов так называемой «гольяновской» организованной преступной
группировки, проводившихся еще летом 1995 года, и мою справку-доклад
руководителю УСБ ФСБ РФ Патрушеву Н.П. от 25 февраля 1996
года по делу розыска «Братаны», где я ставил вопрос об
ответственности двух сотрудников ФСБ РФ Афанасьева и Сергеева,
которые занимались вместе с бандитами преступной деятельностью:
-убивали людей и прятали орудия убийства;
-получали взятки за сбор информации о предпринимателях
– потенциальных жертв преступников;
-используя удостоверения сотрудников органов госбезопасности,
перегоняли краденые автомашины;
-перегоняли по России контрабандные грузы;
-приобретали для сбыта знакомым наркотики и т.д.
Замечу, что Патрушев Н.П. в 1996 году лишь уволил этих
сотрудников, но привлекать их к уголовной ответственности
запретил. Документы он требовал тогда уничтожить, чтобы
скрыть то, чем занимались его подчиненные, в том числе
и убийства.
Указанную справку и четыре сводки ПТП изъяли из архива
и вручили Шебалину В.В., пояснив ему, что эти документы
нужно отнести в Главную военную прокуратуру и заявить,
что их, якобы уже после обыска в моей квартире, я передал
ему (Шебалину) на хранение. 5-6 декабря 2002 года Шебалин,
будучи проинструктирован сотрудниками УСБ ФСБ РФ, сделал
все так, как его учили. По этим документам провели еще
одну экспертизу по степени секретности содержащихся в них
сведений «экспертами» (оперработниками) из ФСБ РФ. В перечисленных
выше преступлениях, готовившихся бандитами совместно с
сотрудникам ФСБ РФ, они усмотрели секретные данные о планах
ФСБ РФ, о состоянии оперативно-розыскной деятельности и
ее результатах.
Мало того, что обвинение в разглашении этих «секретных»
сведений снова построили на одном-единственном показании
того же агента Шебалина В.В. (который, кстати, даже в суде
заявил, что с содержанием документов не знакомился и их
текст ему не знаком), так к тому же экспертиза была незаконной
– в соответствии со ст.7 Закона РФ «О государственной тайне»
1993 года запрещается секретить те сведения, где речь идет
о тяжких преступлениях, совершенных в отношении людей.
У Военной коллегии Верховного Суда РФ я просил, чтобы
они назвали в своем определении, о каких секретных планах
ФСБ РФ я мог поведать отставному полковнику ФСБ РФ Шебалину
В.В. Может, убийц планировалось привлечь к ответственности?
В тексте документа они обошли ответ на этот вопрос. А тайной
объявили то, что народу не надо знать: что убивают сотрудники
ФСБ РФ, на содержание которых эти же люди и собирают деньги.
Вот за такие деяния, в действительности мною не совершенные,
я был привлечен к уголовной ответственности по ч.1 ст.222
и ч.1 ст.283 Уголовного кодекса России. Я рассчитывал,
что суд даст оценку фальсификациям, но не учел того, что
создаваемая Путиным и его приспешниками вертикаль власти
уже внедрена на практике в органах судебной власти и прокуратуре
России. Судьи стали «заказными», то есть принимающие по
заказу властей то решение, которое им нужно. Законы в России
стали существовать лишь формально. Люди все больше превращаются
в быдло, недостойное жить по закону, если начальник этого
не хочет. Под лозунгом демократизации общества путинский
режим фактически укрепляет свою диктатуру власти. А зарубежным
СМИ, руководителям зарубежных государств движение к диктатуре
объясняется необходимостью борьбы с терроризмом. Однако,
любой мыслящий человек видит, что борьба с терроризмом
мнимая, с определенными политическими целями.
Пример моего дела четко показывает, что Россия возвращается
во времена НКВД, в эпоху сталинизма и все признаки этому
налицо. Угодно будет устранить инакомыслящих, так сфабрикуют
через агентов-провокаторов, так преподнесут, что это враги
народа, что многие поверят. В тюрьму могут запереть на
одном доносе агента. И других доказательств не надо, осудят
точно так, как это делали в 30-е годы прошлого века, и
ярлыки любые приклеят (и врага системы, и пособника террористов,
и шпиона – в общем все, что «модно» по обстановке).
Я обращаюсь с просьбой предпринять все возможные меры
и способы, чтобы если не пресечь, то хотя бы приостановить
развитие этих диких с точки зрения человеческой цивилизации
процессов. И бороться с подобными явлениями беззакония
можно, начиная с конкретных дел.
Я был бы благодарен, если бы помогли мне в борьбе с описанным
выше беспределом и, думаю, это породит положительный прецедент
в случае успеха.
Хотел бы получить поддержку, в частности, в следующих
инстанциях:
1. В ООН (Спец. докладчик по нарушениям прав адвокатов
и др.);
2. В ПАСЕ, где необходимо более остро и требовательно
поставить вопросы о нарушении прав адвокатов; о нарушении
прав человека; о недопущении пыток в России; о прекращении
преследований по политическим мотивам; о прекращении судебного
произвола, не основанного на законах России и международных
правовых актах; о недопустимости сокрытия информации об
убийствах людей со стороны сотрудников спецслужб и т.д.;
3. В Европейском Суде по правам человека (ускорение судебного
рассмотрения жалобы и обеспечение экспертами, специалистами
в сфере защиты прав человека);
4. В Верховном Суде РФ и Генеральной прокуратуре России
в целях добиться объективного рассмотрения дела, а не «липования»
материалов. Этого можно добиться через различные влиятельные
инстанции.
Я, ничего не совершив противоправного, ничего не совершив
антигуманного, античеловеческого, уже более одного года
сижу в особо строгих условиях тюремного режима и унижающих
человеческое достоинство условиях. При чем, заметьте, власти
обвиняют меня в совершении тех преступлений, по которым
по законам России вообще не предусмотрена тюрьма и стража,
а в нарушение всех законов РФ удерживают в тюрьме, опасаясь
отпустить на свободу. В заложниках этой ситуации оказалась
моя семья, в том числе пять несовершеннолетних детей, находившиеся
на день моего ареста на моем иждивении.
Власти с одной стороны провозглашают заботу о детях, а
с другой стороны подвергают их необоснованным, преступным
стрессам, испытаниям, издевательствам.
Когда меня посадили под стражу 22 октября 2003 года по
явно надуманному и не тяжкому преступлению, они совершенно
равнодушно-издевательски отвергали доводы, что у меня дома
остались без средств к существованию дочь Лиля (один год
и один месяц от роду), дочь Ангелина (6 лет и она только
что пошла в первый класс школы и нуждалась в помощи) и
т.д. Да и старший сын Виктор очень нуждался в отцовском
внимании, ибо заканчивал учебу в школе и готовился к поступлению
в ВУЗ.
Власти не учли, что я на момент ареста являлся ветераном
и пенсионером, страдал тяжким заболеванием, полученным,
в период службы Отечеству. Не учли мои награды, полученные
за ликвидацию в Москве складов с оружием, за поимку террористов
и освобождение заложников. Власти в отместку сделали заложниками
моих маленьких детей, как только я попытался обвинить их
в невозможности обеспечить безопасность тысяч сограждан,
в смертях тысяч невиновных людей, в попытках докопаться
до истинных виновниках взрывов домов в Москве.
Все обычные судебные процедуры не могут обеспечить законности
и защитить мои права. Не эффективными оказались обращения
в Государственную Думу РФ и Комиссию Уполномоченного по
правам человека при Президенте РФ. Власти просто отделались
лживыми отписками на запросы.
Сейчас судебный процесс по моему делу закончен и совершенно
очевидна моя невиновность. Для этого достаточно посмотреть
материалы уголовного дела. Но мне из- под стражи очень
тяжело добиваться справедливости.
Я очень прошу поддержать меня всеми возможными путями
в борьбе с правовым произволом властей в России.
С уважением и надеждой,
М.И. Трепашкин.
Камера № 122 учреждения ИЗ-50/2
гор. Волоколамска Московской
области.
«1» ноября 2004 года.
Чеченпресс, Отдел писем,
22.11.04г.
|
