Для чего российской милиции пластид?

В статье Зои Световой «Как из чеченки-студентки сделать шахидку» (газета «Русский курьер», №414, 15.11.04г.), рассказывается об очередной, ставшей уже обыденностью в практике российских «правоохранителей», провокации против уроженцев Чечни. Двадцатилетнюю студентку-заочницу Лингвистического университета города Пятигорска Муртазалиеву Зару Хасановну, живущую и работающую в Москве, 4 марта 2003 года задержали около метро «Китай-город», когда она выходила с работы, и отвезли в ОВД «Проспект Вернадского» якобы для проверки личности и проверки регистрации.

В отделении милиции у девушки взяли отпечатки пальцев. Дело, как отмечает автор статьи, для московских чеченцев – вполне привычное. Зара пошла помыть руки и уже собиралась уходить, когда сотрудники милиции неожиданно для нее достали из ее маленькой сумочки пакетик с 196 граммами пластита, пригласили понятых и обвинили ее по 222-й статье УК РФ («хранение, перевозка взрывчатых веществ»). Девушка говорила, что взрывчатка ей не принадлежит, что ее подбросили, но ее никто не слушал и машина российского «правосудия» закрутилась по привычной колее терроризма.

Для начала следствие «установило» что Зара является «активной участницей» Первой российско-чеченской войны 1994-1996 гг. При этом следователей из Никулинской межрайонной прокуратуры и затем из ФСБ, в чье ведение перешло это дело, ничуть не смутило, что к началу этой войны Заре было 10, а к ее концу – 12 лет. Родственникам девушки и ее адвокату пришлось доставать справки, свидетельствующие, что к началу российского вторжения в Чечню в 1994 году обвиняемая училась в 3-м классе средней школы.

Далее следствие добыло сведения, что Зара «проходила специальную подготовку в лагере террористов-смертников под Баку» и «прибыла в Москву в сентябре 2003 года для организации совершения террористических актов». Для этого, по версии следствия, в Москве Зара познакомилась в столичной мечети с двумя русскими девушками, принявшими ислам и «осуществляла их моральную и психологическую подготовку к совершению террористического акта путем самоподрыва». По свидетельству матери одной из девушек, «Зара оказывала на ее дочь Аню и на Машу только хорошее влияние. После знакомства с чеченкой Маша, например, перестала принимать наркотики». Такая вот «моральная и психологическая подготовка».

Что касается «лагеря террористов-смертников под Баку», то и тут у следствия вышел прокол. Выяснилось, что в указанном российскими следователями месте под Баку находятся известные в Азербайджане здравницы. Посольство Азербайджана обратилось в российский МИД, протестуя против подобных обвинений. «Но ведь следователь Филипчук написал это в постановлении о привлечении Муртазалиевой в качестве обвиняемой, – отмечает российская правозащитница Светлана Ганнушкина. – И это прямое доказательство фальсификации. Если был изобретен лагерь под Баку и было придумано, что девочка там прошла подготовку, то как можно верить всему остальному?». Например, что третьеклассница Зара в Первую войну косила русских солдат автоматными очередями и сжигала их танки. Или, что она ходила на работу с взрывчаткой в дамской сумочке.

Между тем, Зара Муртазалиева уже девять месяцев находится в тюрьме. И это несмотря на то, что следствию так и не удалось установить ни одного факта, уличающего девушку в «террористической деятельности». Дело Зары Муртазалиевой в ближайшее время будет передано в Мосгорсуд. «Хватил ли у судьи гражданского мужества, чтобы, разобравшись в фальсифицировании обвинения, оправдать подсудимую или прекратить дело, которое в лучшем случае годится в «учебники по фабрикации обвинений?» – задается вопросом автор статьи, Зоя Светова. Будем надеяться. Но мое внимание во всей этой истории привлекло еще одно обстоятельство. Сейчас объясню какое.

Понятно, что милиционеры подбросили взрывчатку в сумку Зары. Но откуда в распоряжении у милиционеров как в этом, так и во множестве других аналогичных случаев, оказывается взрывчатка для осуществления подлогов? Она что, входит в снаряжение милиции? Я провел опрос некоторых своих знакомых, которые в далеком и не столь далеком прошлом служили в советской, ичкерийской и даже российской милиции. И все они без исключения ответили, что взрывчатка не входит в перечень милицейских «спецсредств».

Взрывчатка – вещество особого хранения и контроля. Милиция не имеет отношения к ее хранению. Этим занимаются другие ведомства. Однако теперь, после объявленной Путиным «контртеррористической войны», в любом отделении российской милиции вам подбросят не только наркотики или патроны, но и пластид. Значит, теперь взрывчатку выдают и милиции. Выдают, разумеется, не для военных целей, а для организации подлогов и «уличения» задержанных в «терроризме». В ином случае, у милиционеров не было бы доступа к взрывчатым веществам, им не положено держать их у себя на хранении. То есть, государственная власть в России заведомо и преднамеренно разрешила милиции совершать подлоги и провокации в отношении определенной категории лиц, в основном, как показывает практика, чеченской национальности.

Адлан Бено, Чеченпресс, 16.11.04г.