И все же не "жирная точка"

С большим удовольствием прочитал статью уважаемого Ахьмада Ичкерийского на сайте "Даймохк", и без всякой иронии говорю, что открыл в ней для себя много полезного. Особенно это касается вопроса рабства в контексте Ислама, но начну я все же со злополучного "письма заложницы". Полностью согласен с Ахьмадом в том, что "раскаяние Мадины" действительно подоспело для него "весьма кстати". Настолько "кстати", что человек, более подозрительный чем я, усмотрел бы в этом нечто заранее спланированное. Однако, безусловно доверяя честности Ахьмада Ичкерийского, я с легким сердцем воспринимаю это как чистое совпадение.

Если я правильно понял суть этой дискуссии, то предметом наших с Ахьмадом Ичкерийским разногласий является участие в захвате школы в Беслане российских спецслужб. Я склонен считать, что такое участие имело место, а Ахьмад Ичкерийский, если я верно его понял, считает, что российские спецслужбы в захвате бесланской школы не участвовали. Признаюсь, "письмо заложницы", которое действительно в какой-то мере "работало" на мою версию, оказалось, как Ахьмад интуитивно и предполагал, фальшивкой. Но хочу спросить: опровергает ли факт поддельности "письма заложницы" факт участия в теракте в Беслане российских спецслужб? Я думаю, что нет, и полагаюсь на объективность Ахьмада Ичкерийского в оценке моих доводов.

Предлагаю, прежде всего, послушать саму "фальшивую заложницу", Мадину. Узнаем от нее самой, как ей пришло в голову сочинить это поддельное письмо. Она пишет: "Когда в интернете русские передали, что среди боевиков были и тюремщики, то я сразу подумала, чтобы это надо использовать с выгодой для нас, и сразу же написала письмо, которое отправила Чеченпрессу".

Что из этой цитаты вытекает? А вытекает то, что участие в захвате школы в Беслане "тюремщиков", то есть людей, выпущенных из российских тюрем в провокационных целях, и натолкнуло Мадину на мысль сочинить свое поддельное письмо. Следовательно, не "письмо заложницы" породило мнение об участии в бесланском теракте российских спецслужб, а совсем наоборот - участие в бесланском теракте российских спецслужб натолкнуло Мадину на мысль сочинить свое поддельное письмо. Так что, выбросив из оборота фальшивое письмо Мадины, мы ничего не теряем, поскольку факт причастности российских спецслужб к бесланской трагедии остается фактом вне зависимости от литературного творчества Мадины.

Вполне допускаю, что "заложница" Мадина "искренне раскаялась" и присоединяюсь к пожеланию Ахьмада Ичкерийского, чтобы Всевышний простил ее. Но, в силу изложенных выше соображений, не могу признать достаточно логически обоснованной следующую мысль Ахьмада Ичкерийского: "Я безмерно благодарен Мадине за ее мужественный поступок. Надеюсь, что после ее покаянного письма среди нас больше не должно оставаться неисправимых скептиков и сомневающихся в правдивости моего собственного расследования".

Ахьмад Ичкерийский с помощью "мужественного поступка" Мадины, то есть ее "покаянного письма", доказал только одно - подложность письма Мадины. Но ни он, ни тем более кающаяся Мадина, ничем не смогли опровергнуть того факта, что российские спецслужбы участвовали в бесланском теракте.

Хотелось бы сразу прояснить одно деликатное обстоятельство. Если я, основываясь на десятках фактов, к которым Мадина не имеет никакого отношения, утверждаю, что российские спецслужбы принимали участие в бесланском теракте, это совсем не означает, что я хочу бросить тень подозрения на Шамиля Басаева. Совсем нет. Именно для того, чтобы не сложилось такого впечатления, я и упомянул о прецеденте с "Норд-Остом", когда Шамиль Басаев, признав, что эта акция проведена по его приказу, признал также, что в группу Мовсара Бараева проникли агенты российских спецслужб. Это признание, сделанное самим Шамилем Басаевым, показывает только одно - находясь на острие борьбы с российскими оккупантами, Шамиль Басаев лучше и глубже многих из нас понимает, с каким коварным и искушенным в провокациях врагом ему приходится иметь дело. Только и всего.

Также у меня не было и нет намерений ни говорить, ни намекать что в своих "категорических утверждениях" Ахьмад Ичкерийский "высказывается в пользу российских спецслужб". И, конечно, ни в этих полемических статьях, ни в других своих блестящих аналитических работах, которые я всегда с удовольствием читаю, Ахьмад Ичкерийский не давал ни малейшего повода подозревать себя в симпатиях к нашему общему смертельному врагу. Поэтому он совершенно прав, когда пишет о моей персоне: "В то же время, я далек от мысли, что уважаемый коллега хотел меня оскорбить. Инша Аллах, настанет время, когда все мы будем знать своих "героев" в лицо. Наберемся терпения!".

Терпение - одна из основных добродетелей в нашей религии, и действительно, оно нам не помешает, особенно когда мы встаем перед необходимостью слушать доводы друг друга.
А мой довод заключается в том, что нам всем нужно соблюдать большую осмотрительность в своих словах и поступках, не давая в руки нашим врагам дополнительных аргументов обвинять нас в том, что чеченскому народу не присуще: в дикости, кровожадности, стремлении кого-то поработить и т.д. Вот мы и подошли к теме рабства.

Снова повторю, что глубоко благодарен Ахьмаду Ичкерийскому за подробный и глубокий анализ проблем рабства в контексте исламской религии. Лично я почерпнул для себя много полезного. Самое полезное, считаю, заключается в том, что приведя аяты из Священного Корана и хадисы пророка (с.а.с.) Ахьмад Ичкерийский доказал, что рабство и рабовладение действительно упоминается в Коране и хадисах, как реальность жизни, но священные источники исламской религии НЕ ПРЕДПИСЫВАЮТ обращать людей в рабство. Но ведь и я доказывал не то, что в Коране и Сунне нет упоминание о рабах: я писал, что в русских переводах Корана не встретил ни одного ПРЕДПИСАНИЯ обращать людей в рабство. И обращал внимание на общий дух гуманизма, присущий священным источникам исламской религии.

Все приведенные Ахьмадом Ичкерийским выдержки из Корана и хадисов как раз и демонстрируют величайший гуманизм Ислама, неприятие насилия над свободой и достоинством человека. Благодарен моему уважаемому оппоненту, что он укрепил меня в моей уверенности своим собственным мнением: "Ислам никогда не считал рабство нормальным явлением и всячески стремился к освобождению рабов и перекрытию навсегда всех его источников. Наличие рабства при Исламе объясняется реальностью человеческой жизни, которую нельзя избежать, поскольку не все зависит от одного Ислама". Хотел бы только добавить, что от нас, людей, зависит, следовать ли человеколюбивому духу Ислама и его священных источников, и отвергать постыдную практику насилия над человеческой свободой и его достоинством, или обращать людей в невольников, противореча тем самым духу Корана и Сунне нашего пророка (с.а.с).

По вопросам Шариата, мазхабов и столпов веры предпочитаю не спорить, так как - снова это повторяю - у меня нет достаточно глубоких знаний по этим вопросам, и я опасаюсь каким-нибудь своим ошибочным суждением ввергнуть мусульманина в неверный поступок, что является грехом. Пусть более сведущие, чем я, люди выскажут свои мнения по этим вопросам, я предпочитаю быть не учителем, а учеником. Насчет моей иронии (якобы) над смертниками, насчет "свиных шкур" и т.д. - эти, по терминологии Ахьмада Ичкерийского, "инвективы" оставляю на его совести. Пусть Всемогущий Аллах каждому из нас воздаст по намерениям нашим!

Все эти и другие "уколы" в мой адрес (вроде подозрений, что среди заложников в Беслане, возможно, были мои "родственники" и т.д.) я отношу на счет полемического запала, свойственного, увы, всем нам, и охотно прощаю за них Ахьмада Ичкерийского. Надеюсь, он столь же охотно простит и меня, если его что-то задело в моих высказываниях. Думаю, что на такой компромиссной ноте нам было бы уместно завершить эту полемику, потому что по большинству других вопросов (в частности, в нелицеприятной оценке ООН и других западных и восточных международных структур) мои взгляды не только совпадают с взглядами Ахьмада Ичкерийского, но и, пожалуй, я бы охарактеризовал эти структуры более крепкими эпитетами.

М. Висаитов, Чеченпресс, 31.10.04г.