Опыт «Моссада» для нас не приемлем

Интервью с начальником специального подразделения спецслужб ЧРИ, занимающегося розыском военных преступников.

Кор: Здравствуйте. Если можно, представьтесь нашим читателям.

Н.П.: Здравствуйте. Я являюсь начальником специального подразделения спецслужб Чеченской Республики Ичкерия, в компетенцию которого входит розыск лиц, совершивших военные преступления против нашего государства, и виновных в геноциде граждан ЧРИ. В настоящее время, из соображений конспирации, я бы не хотел публично озвучивать свои установочные данные.

Кор: Расскажите, пожалуйста, нашим читателям о вашем подразделении. Чем оно занимается, и какие перспективы имеет сама идея привлечения к ответственности тех, кто уничтожил более четверти граждан нашего государства?

Н.П.: Наше подразделение создано Указом Президента Масхадова неделю назад. Главная задача, которая поставлена руководством страны перед сотрудниками нашего подразделения – это розыск лиц, виновных в военных преступлениях и геноциде граждан Чеченской Республики Ичкерия, и их пособников, а также розыск и установление места нахождения имущества и материальных средств, похищенных с территории нашей страны во время ее оккупации российскими войсками. Хочу отметить, что спецслужбами ЧРИ данная работа ведется уже давно, и мы имеем хороший банк данных по этой проблеме, просто в настоящее время Президентом и Правительством принято решение эту работу упорядочить и систематизировать. Для того, чтобы эффективно и качественно осуществлять розыск тех, кто совершил указанные преступления, необходимы специальные знания, умения и навыки. Именно поэтому было принято решение о выделении этой работы в отдельное производство, для чего и было создано наше подразделение.

Кор.: Поясните, пожалуйста, если это возможно, как вы намереваетесь организовать сам процесс розыска для привлечения к суду тех, кто виновен перед нашими гражданами и государством? Возможно ли это в ситуации, в которой мы находимся сегодня?

Н.П.: Вы совершенно правы, сегодня мы находимся в чрезвычайно сложных условиях, наше государство оккупировано вражеской армией, все производственные мощности и инфраструктура разрушены и, естественно, нам приходится действовать на территории нашего государства фактически на нелегальном положении. Но это вовсе не означает, что мы должны сидеть сложа руки и ждать, пока закончится война и русские уйдут, уничтожив перед своим уходом следы своих преступлений и злодеяний, после чего нам будет крайне сложно доказывать причастность тех или иных лиц к совершению тех или иных противоправных акций.

У меня перед назначение на эту должность состоялись продолжительные беседы с Президентом Асланом Масхадовым и Председателем Государственной комиссии по военным преступлениям Ахмедом Закаевым, на которых были определены основные направления и цели нашей работы. И здесь я хотел бы пояснить: главная и основная наша задача – это предание суду тех, кто виновен в бедах, которые обрушились на голову нашего народа. Я хочу особо подчеркнуть – именно для придания суду мы и разыскиваем этих лиц. По глубокому убеждению руководства страны, Верховного суда и Прокуратуры, только открытое и гласное судебное разбирательство позволит справедливо покарать виновных и не допустить повторения того, что мы имеем сегодня на нашей с вами земле. И вот здесь встает вопрос о том, что и как мы должны делать, чтобы в дальнейшем те, кто действительно виновен и окажется на скамье подсудимых, не имели никакой возможности оправдаться и избежать ответственности за содеянное, а у Прокуратуры Чеченской Республики, обвиняющей то или иное лицо от имени государства, были реальные доказательства совершенного им преступления.

Необходимо понимать, что если мы хотим, чтобы нас уважали во всем мире и не считали дикой и отсталой страной, мы должны, в первую очередь, обеспечить справедливое судебное разбирательство всем без исключения, и в первую очередь тем, кто виновен перед нашим государством и его гражданами. Чтобы нас в дальнейшем не обвиняли в несправедливости и предвзятости, мы должны будем предоставить военным преступникам возможность иметь самых лучших адвокатов, адвокатов с мировым именем, и судить их только открытым судом, в присутствии мировой прессы. И в этом мы заинтересованы даже больше, чем те, кто завтра будет предан суду. Да и что нам, спрашивается, скрывать? То, как нас убивали и грабили под циничное молчание всего мира? Именно поэтому уже сегодня мы тщательно готовимся к этому суду.

Изучая опыт других стран и народов, которые в свое время пострадали от войн и агрессий, мы увидели, как тщательно военные преступники маскируют свои преступления. Еще находясь при исполнении обязанностей глав государства и занимая высшие должностные посты в армии и спецслужбах, они тоже готовятся и к такому концу своей деятельности, уничтожая документы, свидетелей и другие улики, изобличающие их в преступной деятельности. И когда их предают суду, выясняется, что приказы, якобы, отдавали не они, и им ничего не было известно о том, что делается на оккупированных территориях. Находясь на скамье подсудимых, они вместе со своими адвокатами заявляют, что их подставили, и они вообще были против войны, и требуют документальных доказательств своих преступлений, в конечном итоге сваливая всю свою вину на бывших своих подчиненных. Именно поэтому мы уже сегодня кропотливо собираем доказательства их преступлений и устанавливаем места, где они завтра станут от нас скрываться.

Кроме этого, нами собрана очень мощная дактилоскопическая картотека на тех, кто завтра станет бегать от нас по всему миру и прятаться. Мы собираем и храним образцы голосов и отпечатки пальцев самих лиц и близких связей, тех, которые в будущем станут делать себе пластические операции или имитировать свои похороны, скрываясь от правосудия в различных странах мира. Уже на нынешнем этапе работы мы столкнулись с фактами, когда некоторые высшие должностные лица России и их близкие родственники готовят для себя так называемые «запасные аэродромы» в иностранных государствах. Они через имеющиеся у них возможности приобретают или изготавливают для себя и своих близких паспорта на вымышленные фамилии, в том числе иностранных государств, на которые они оформляют недвижимость практически во всех концах земного шара, в том числе и в странах Латинской Америки.

Кор.: То есть, вы хотите сказать, что российская верхушка не чувствует себя спокойно и уверенно?

Н.П.: Да, такие факты на лицо. Эти люди, полностью разрушив свою государственность и фактически превратив Россию в анклав терроризма и рассадник организованной преступности и коррупции, лучше других видят, что фактически российского государства сегодня уже не существует. Они прекрасно понимают что их ожидает, когда вся эта вертикаль власти в один момент рухнет. Они, конечно же, стремятся спасти награбленное ими имущество и передать его своим детям. Эти факты, кстати, имели немаловажное значение при принятии решения о создании нашего подразделения. Крысы уже побежали с тонущего корабля российского государства, построенного Путиным, и нам нужно будет собирать их по всему миру для предания суду.

Кор.: Можно ли понимать так, что вы начинаете работать по принципу того, что делала израильская разведка «Моссад», уничтожая и выворовывая нацистских преступников и террористов, свозя их со всего мира в Израиль для суда над ними?

Н.П.: Знаете, мы не считаем работу израильской разведки «Моссад» эффективной и правильной. Наоборот, мы считаем, что израильтяне, решая таким образом поставленные перед ними задачи, действовали неэффективно, что они нанесли ущерб своему государству и его гражданам. Их действия мы считаем, по сути, не продуманными и преступными, и их последствия, в конечном итоге, и привели к тому, что в настоящее время происходит на территории самого Израиля, где никто не чувствует себя в безопасности.

Я еще раз повторяю: мы категорически против различного вида внесудебных казней и незаконных действий против кого бы то ни было. Наш приоритет – это розыск военного преступника в любой точке планеты, установление точного его местонахождения, а затем его экстрадиция в Чеченскую Республику для предания его суду. Только неотвратимость наказания обеспечивает защиту и соблюдение конституционных прав граждан, и реальную защиту общества от различного рода посягательств, начиная от бытовых краж и заканчивая геноцидом. Мы очень серьезно изучаем мировую практику экстрадиции преступников, и уже сегодня готовим пакет законодательных документов для того, чтобы у адвокатов тех, кого мы будем требовать для выдачи в Чеченскую Республику, не было никаких аргументов обвинять наше законодательство в негуманности и предвзятости.

Кроме этого, нам необходимо будет отменить смертную казнь как меру наказания. Знаете, я долго думал об этом, изучил большое количество документов и различной юридической литературы, и пришел к выводу, что смертная казнь не решает главного – она не обеспечивает снижения преступности. Пожизненное наказание, по сути, гораздо более тяжкое наказание для преступника, чем его казнь. Вот, представьте себе, к примеру, если нам удастся посадить Путина на скамью подсудимых и доказать, что он виновен в геноциде граждан ЧРИ и суд приговорит его к пожизненному сроку заключения. Это, я вам скажу, более эффективное наказание, чем смертная казнь, и для самого Путина, и как мера для оздоровления российского общества в целом. Пусть он сидит в чеченской тюрьме, осужденный открытым и справедливым судом Чеченской Республики Ичкерия, и чем он там дольше просидит, тем это будет поучительнее и нагляднее для всех горячих голов, и не только в России, но и по всему миру. Чеченский народ и наше государство не есть «дикари», как нас пытаются сегодня преподать всему миру российские пропагандисты, и именно строгим соблюдением закона и прав человека, в том числе и в отношении к поверженному врагу, мы и докажем, что мы есть свободный народ, и свою свободу мы не отдадим никому и никогда.

Кор.: Скажите, пожалуйста, а если, к примеру, вам откажут в выдаче того или иного преступника, что тогда вы намереваетесь делать?

Н.П.: Знаете, если мы будем иметь законодательство, приведенное в соответствие с мировыми стандартами, если отменим смертную казнь, то, я вас уверяю, кому бы то ни было очень сложно будет нам отказать в экстрадиции того или иного лица, запрашиваемого нами как военного преступника. Если, конечно, мы грамотно оформим необходимые документы и приложим имеющие у нас доказательства их вины. И мы будем добиваться их выдачи вечно, пока они живы. Я вас уверяю, мы их так обложим, что им будет более выгодно самим приехать и сдаться. Кроме этого, вы не забывайте и о том, что их всех параллельно с нами уже сейчас разыскивают кровники, и мы не имеем возможности отменить этот древний чеченский обычай.

Но нужно понимать и то, что мы – государственная структура, мы не служим интересам отдельных семей, решивших исполнить этот древний обычай в отношении того, кто убивал их близких. Но мы и не намерены охранять тех, кто не желает добровольно являться в наш суд и отвечать за содеянное, и станет бегать от нас по всему миру. Чеченское государство только тогда станет надежно охранять этих людей, в том числе и от кровников, когда они будут находиться в руках Чеченского государства. Мне кажется, что все-таки лучше решать проблемы своей вины в цивилизованном суде, имея за плечами адвокатов, чем на лесной поляне один на один с родственниками тех, кого ты жестоко уничтожал.

Именно поэтому в самое ближайшее время нами совместно с Генеральной прокуратурой в рамках работы Государственной комиссии по расследованию военных преступлений и геноцида против ЧРИ и его народа, будет опубликован список разыскиваемых нами преступников и их пособников, для того, чтобы у этих людей было время подумать и принять правильное для себя решение. И мы сознательно идем на этот гуманный шаг, демонстрируя всем без исключения, в том числе и тем, кто убивал и продолжает убивать наших граждан, что мы открыты для самого скрупулезного расследования и установления степени ответственности каждого из тех, кого мы считаем виновными в убийствах женщин, стариков и детей.

У каждого, кто считает, что его обвиняют незаслуженно, есть возможность лично явиться в суд и доказать там свою правоту и невиновность, не усугубляя свою вину еще и желанием скрыться от нашего правосудия, в котором, я еще раз подчеркиваю, не будет такой меры наказания как смертная казнь. Хочу так же отметить, что особое место в этом списке займут те, кто осуществлял и продолжает осуществлять акции центрального террора против руководителей ЧРИ. Нами полностью раскрыто убийство нашего первого Президента Джохара Дудаева, и фактически установлены все действующие лица этого террористического акта. Сейчас мы доустанавливаем тех, кто принимал участие в убийствах Зелимхана Яндарбиева, Руслана Алихаджиева и Турпал-Али Атгериева.

Спецслужбами ЧРИ было сорвано и предотвращено несколько попыток убить Президента Масхадова, и нам известны зачинщики этих несостоявшихся терактов.

Несмотря на все имеющиеся трудности, нам удалось добиться главного: сегодня мы имеем надежные агентурные позиции практически во всех российских спецслужбах, и в тех их подразделениях, которые наиболее активно работают против нас. Мы имеем хорошие каналы поступления разведывательной информации вплоть от ближайшего окружения Путина, не говоря уже о негласных помощниках и офицерах, внедренных нами в так называемую чеченскую милицию и марионеточное «правительство».

Особое внимание мы уделяем установлению наиболее активных палачей нашего народа, тех, кто действуя под покровом ночи, пряча лица под масками и замазывая грязью бортовые номера своих автомобилей и бронемашин, надеется избежать расплаты за содеянное. Используя имеющуюся агентуру, нам удается документировать практически все акции оккупантов и их пособников, направленные против мирных граждан республики, начиная от массовых грабежей и разбоев, похищений и пыток людей, и заканчивая внесудебными казнями с местами захоронений тел замученных.

Пользуясь случаем, я хочу поблагодарить все тех, кто с риском для жизни помогает нам в это тяжелое время, и еще раз заверить этих людей в том, что они и их семьи находятся под защитой Чеченского государства, которое всегда будет их помнить и заботиться о них.

Кор.: Скажите, а не может случиться так, что ваш офицер будет из той семьи, где ему будет поручено исполнить обычай вендетты, и он при выполнении его использует свои служебные полномочия?

Н.П.: Знаете, в жизни всякое бывает, но в данном случае, при подборе личного состава в наше подразделение, мы этому вопросу уделили особое внимание. Все наши офицеры приняли присягу в первую очередь служить интересам государства и своего народа, а не отдельно взятым фамилиям, и у нас нет оснований им не верить. К слову, у нас достаточно интернациональный коллектив, в котором, наряду с чеченцами работают и русские, украинцы и ребята других национальностей, и не только исповедующие ислам. Все они пришли к нам не в самое легкое для нас время, за что мы им благодарны. Все они являются гражданами ЧРИ, и у нас сегодня одно общее горе. И они вместе с нами, рискуя своими жизнями, сражаются за нашу общую свободу. И я еще раз повторяю: у нас нет никаких оснований не верить нашим офицерам, независимо от их национальной или религиозной принадлежности.

Кроме этого, как сказано в Указе президента, несмотря на сложную обстановку, нам дана возможность выбирать лучших офицеров в спецслужбе. Президент Масхадов правильно заметил во время беседы со мной, что вопрос предания суду тех, кто виновен за агрессию и геноцид наших граждан, есть наиважнейшая государственная задача. Государство просто обязано наказать российских военных преступников и их пособников, а также вернуть награбленное ими имущество. Без этого у нас нет будущего. Мы просто обязаны это сделать от имени государства, во имя тех, кто отдал свои жизни за свободу нашей Родины, во имя будущего наших потомков. И мы просто не имеем право поставить точку в четырехсотлетнем противостоянии с Россией, пока не будет предан суду последний из тех, кто пытается уничтожить наш народ и его государство.

 Чеченпресс, Отдел правительственной информации, 29.10.04г.