| В Чечне
усиливаются репрессии против женского населения
7 октября у обочины шоссе в Грозном были обнаружены три
мертвых тела, завернутые в пластиковые мешки. На них наткнулись
рабочие, занятые на строительстве фундамента завода электрооборудования
в Заводском районе. Трупы были закопаны на глубине 1 метра
в зоне, где полгода назад располагалась одна из частей
федеральных войск. В пластиковых мешках находились три
женских трупа на поздней стадии разложения. В заключении
экспертизы, проведенной по распоряжению местного прокурора,
сухо написано: "Останки
трех женщинам. Фрагменты черных колготок, юбок. В каждом
из черепов сзади имеется след от "контрольного выстрела" –
отверстие от смертельной пули".
После этой зловещей находки людям в Чечне, пытающимся выяснить личности убитых,
остается только перешептываться. Все знают, что официальное расследование результатов
не даст. Нужно использовать другие средства: скрупулезно собирать свидетельства
об исчезновениях женщин, похищенных вооруженными людьми в масках, которыми
могли быть как российские солдаты, так и члены пророссийских вооруженных формирований.
Родные пропавших женщин чаще всего отказываются что-либо говорить. Это табу:
в Чечне изнасилование – это нечто страшное, бросающее позор на весь род. Кроме
того, сообщать кому-то об исчезновении женщины – значит автоматически привлекать
к себе внимание российских спецслужб: "Уж не решила ли она стать смертницей" –
допытываются они.
Российское телевидение поддерживает психоз вокруг "черных вдов", показывая
документальные фильмы о чеченских женщинах-смертницах, которых якобы "превращают
в зомби, накачивают наркотиками и насилуют до полного подчинения, чтобы заставить
их совершать преступления". Недавно прокатившаяся по России волна терактов,
приписываемых "черным вдовам", в Чечне отозвалась всплеском расправ над женщинами
со стороны военных.
Сидя в своей грозненской квартире, юная Анжела описывает этот террор, который
продолжает усиливаться. В сентябре в Аргуне две женщины были похищены прямо
на улице вооруженными людьми, ехавшими в российской военной машине. Кем были
похитители, русскими или чеченцами, осталось неизвестно.
"Здесь свой закон устанавливают вооруженные люди, русские и чеченцы, – говорит
Анжела. – Это люди примитивные, развращенные войной, они совершенно не уважают
чеченские традиции, которые не позволяют трогать женщин. Когда они видят женщину,
они видят ее голой, вот и все".
"Охота за ваххабитами".
Другая чеченка, Петимат, рассказывает,
что на улице она, чтобы избежать облав, снимает свой мусульманский платок,
который снова одевает, оказавшись дома. "Я развязываю его, открываю волосы.
Иногда я даже крашусь. Моя мать в ужасе от одной только мысли, что меня похитят
солдаты. Они охотятся за ваххабитами и высматривают женщин. Для них "ваххабит" и "террорист" –
одно и то же".
20-летняя Петимат – одна из представительниц радикально настроенной чеченской
молодежи, которая симпатизирует фундаменталистским группировкам. Эти молодые
люди считают себя последователями "чистого ислама", они порвали с суфийскими
чеченскими традициями, которые соблюдает старшее поколение. "Наш народ переживает
геноцид. Но новое поколение прекрасно: оно закалено, оно молится, оно изучает
Коран, и каждая новая пытка, каждое новое преследование заставляет его все
больше поворачиваться к учению Пророка", – говорит Петимат, и в ее голосе звучат
нотки фанатизма.
По ее словам, трагедия в Беслане недостойна считаться акцией "сопротивления
русским оккупантам". "Потому что те, кто ее совершил, расправились с детьми,
а это противоречит целям нашей борьбы", – говорит она.
Она считает, что нападение на бесланскую школу, в которой погибло более 330
человек, было какой-то провокацией российских спецслужб. "Некоторых из членов
террористической группы специально для этой операции выпустили из российских
тюрем, где они долго сидели!" – уверяет она, отдавая дань "теории заговора",
достаточно распространенной среди населения.
Бесланская трагедия вызвала у большинства чеченцев чувство глубокого возмущения. "Как
они могли так поступить? – говорит мать семейства, которая начинает плакать
при одном только упоминании о заложниках. – Это ужасно для нас, чеченцев, потому
что всех нас считают виновными", – поясняет она. И добавляет: "Беслан стал
возможен потому, что в Чечне за эти последние годы жизнь утратила всякую ценность.
Она уже ничего не стоит. Эта акция нас возмутила. Но кто в России возмутился
по поводу гибели стольких наших детей в результате бомбардировок?"
Южнее, в горах, война продолжается. Аслан, сидящий на скамейке, курит одну
сигарету за другой. Он с редкой откровенностью рассказывают о пытках, которые
практикуются на базе батальона "Восток", входящего в состав федеральных войск.
Этот молодой чеченец является членом пророссийского подразделения численностью
в 300 человек. Командует им Сулим Ямадаев, главарь вооруженной банды, перешедшей
на сторону Москвы.
"Там, в лесах, – рассказывает Аслан, – мы преследуем боевиков. Каждый день
во время патрулирования происходят вооруженные столкновения, и каждый день
погибают наши ребята. Российское телевидение об этом никогда не рассказывает.
Многие из них лишаются ноги или руки, подорвавшись на фугасе. Мы заходим в
села, хватаем молодых парней. Привозим их на нашу базу, где много комнат, выходящих
во двор. Сажаем их в комнаты по одному, и с каждым работает человек десять.
Их бьют, пытают током. Это называется "крутить машину". Иногда они умирают.
Их тела мы выбрасываем".
"Обычно они начинают называть имена, адреса, – хладнокровно продолжает 20-летний
Аслан, который, по его словам, получает 12 тысяч рублей от российской армии.
– "Составляем списки. Садимся в машины и едем искать этих людей, иногда даже
в Грозном. Ловим их, доставляем на базу. И опять все сначала...". Через несколько
дней после этого признания российское телевидение показывало кадры торжественной
церемонии в Кремле. Владимир Путин раздавал медали военным, участвовавшим в "антитеррористической
операции на Северном Кавказе". "Если бы таких, как вы, было больше, наша страна
шагнула бы еще дальше", – говорил российский президент. Среди награжденных
был Руслан Ямадаев – брат и помощник командира печально известной базы "Восток".
Натали Нугайред, Le Monde, 28.10.04г. Инопресса
|
