Кремляне в роли «детей гор»

Различные проекты мести осетин ингушам за Беслан не сходят со страниц российской прессы. Впечатление от подобных прогнозов такое, будто авторы на самом деле не прогнозы делают, а сами пытаются раздуть противостояние, целенаправленно воздействуя на чувства пострадавших от теракта людей. Осведомленность российских писак о таких понятиях как кровная месть, наверное, производит впечатление на потребителей желтой прессы, но не имеет ничего общего с реальностью. Читать Пушкина, Лермонтова или Толстого современным «спецам» по Кавказу, видимо, недосуг, не говоря уже о том, чтобы изучать традиции на месте.

Например, убийство авиадиспетчера, которого посчитал виновным невменяемый человек, потерявший семью в авиакатастрофе, было растиражировано журналистами как исполнение ритуала кровной мести, не скупясь на экзотику, свидетельствующую сколь «дики тех ущелий племена». У русских тоже появились своеобразные традиции кровной мести – мстят Басаеву, избивая вьетнамцев на улицах российских городов. А еще бывает «месть», освященная государством. Как, например, описанная одним грузинским писателем-коммунистом, разбавившим кавказской экзотикой повествование о чекистах. У него, обыватель берет ружье и присоединяется к войскам НКВД, проводящим операцию против группы сопротивлявшихся советской власти чеченцев, оказавшихся после депортации народа в Хевсуретии. Законопослушный и политически благонадежный пастух вспомнил, что чеченские абреки когда-то убили его родственника, и появление в горах войск НКВД оказалось хорошим поводом совместить борьбу за советскую власть с безопасной местью ненавистным чеченцам.

Какие древние инстинкты хотели разбудить российские обозреватели у жителей мирного города Беслана, основным занятием которых было производство и поставка водки в российские регионы? Трудно поверить, что российским властям выгодно новое обострение осетино-ингушского конфликта. Тогда возникает вопрос: с какой целью российские провокаторы от СМИ, чуть ли не включив счетчик, твердили, что «до 40 дней в Беслане осталось…, кровная месть после 40 дней…»?

Ответ стал очевиден, когда всплыли подробности штурма школы, предпринятого российскими властями. Залив осетинской кровью посягательство на свой имидж, Путин продемонстрировал, во что он оценивает кровь даже такого лояльного России народа. Террористы мертвы. Их умерщвление не представлялось трудной задачей на любом этапе теракта, главная задача была – спасение заложников, однако их жизнями открыто пренебрегли, никого и ничего не стесняясь. Если уж мстить за жертвы, то первыми кандидатами на месть должны быть представители российского руководства, во главе с Путиным.

Однако Путин быстро сориентировался и, в первом же выступлении после бесланской бойни, начал оригинально переводить стрелки. Впервые слова о мести, после бесланских событий, были произнесены именно Путиным, пригрозившим тем, кто подумывает о мести, ответственностью как пособникам террористов. Выходит, «знала кошка, чью сметану съела». Уловив сигнал, подключились российские СМИ, преобразовав недоверие осетин к властям в жажду мести ингушам, тем самым, обезопасив главное «божество» – российскую власть, в жертву которой были принесены осетинские дети. Теперь эта же власть, после перечисленных собственных манипуляций, направленных на обострение осетино-ингушского конфликта, преподносит себя как силу, противостоящую вспышке насилия.

Какова же цена и прочность государства, если центральные власти считают допустимым, в качестве способа выпускания пара, обострять межнациональные конфликты на окраинах? Возможно, обострения конфликта не будет, и властям удастся, раздув угли, не допустить пожара. Но какова, в таком случае, цена кремлевским заклинаниям об укреплении федерации или о пресловутой дружбе народов?

Похоже российским властям не до федерации и не до межнационального мира. Качается трон Путина и тут все средства хороши. Пусть окраины страны и рядовые граждане, как говорит Басаев, «горят синим пламенем», лишь бы у чекистов была возможность подольше похозяйничать в пределах Садового кольца.

Мансур Мазаев, для Чеченпресс, 18.10.04г.