Мовлади Удугов: «Война будет распространяться»

Грузинское международное издание «Джорджиан Таймс» опубликовало интервью с главой Внешнего подкомитета Информационного комитета ГКО – Маджлисуль Шура ЧРИ Мовлади Удуговым, которое было взято у него до известных событий в Беслане. Редакция «Кавказ-Центр» публикует русский перевод этого интервью.

Как складывается ситуация в Чечне?

В Чечне пятый год идет война. Последние успешные боевые операции чеченских вооруженных сил и подразделений моджахедов других кавказских республик, как в Чечне, так и за ее пределами, показывают, что война распространяется по всему Кавказу. Этот процесс, при сохранении нынешних тенденций, практически неизбежен.

Как бы вы прокомментировали бы взрывы самолетов в России и то, что их опять приписывают чеченцам?

То, что происходит в России, это закономерный результат политики нынешнего кремлевского режима. Взрывы, война, бедствия, катастрофы связаны с именем одного человека – Путина.

Не столь принципиально, кто взорвал эти самолеты – чеченцы или российские ПВО по приказу Путина. Важна причина, по которой все это происходит. А причина в одном – агрессия России против Чеченского государства, война, развязанная кремлевским режимом. До тех пор пока будет продолжаться эта агрессивная война, до тех пор Россия будет взрываться, тонуть, и гореть.

«Выборы в Чечне». Как их восприняли в Ичкерии?

Никак. Нет самого объекта восприятия. Жалкие попытки организовать, хоть что-то на подобие выборов, регулярно проваливаются. Нынешняя попытка не исключение. Абсолютный и полный провал. Даже хуже, чем было с так называемым «референдумом» и «выборами Кадырова». Если в первом случае по оценкам независимых экспертов и правозащитных групп с помощью угроз, подкупа и шантажа оккупационному режиму удалось привлечь к процессу от 7до 9 процентов населения. То сейчас они не смогли набрать и 5 процентов. Фактически своими действиями Москва подтверждает, что реальное число так называемых пророссийских чеченцев не превышает 3-5 процентов.

Эти проценты состоят из родственников различных чиновничьих групп коллаборационистов, сотрудников спецслужб, так называемых московских чеченцев и прочих маргинальных групп.

Сообщается, что на осенней сессии ПАСЕ опять собираются поставить вопрос по ситуации в Чечне?

Это все профанация. Никакого реального «вопроса по Чечне», никто никогда не ставил. ПАСЕ, Совет Европы, ООН и все прочие западные организации занимаются тем, что принято определять нелицеприятным термином политическая проституция.

Имитируется некая озабоченность положением в Чечне, когда на самом деле западный альянс поддерживает Россию политически и прямо финансирует геноцид чеченского народа. Попутно западный альянс выторговывает у Москвы для себя реальные военно-политические дивиденды.

Посмотрите, что произошло за время правления Путина. Влияние и присутствие России в мире сократилось на целые порядки. Радары НАТО уже сегодня контролирует воздушно пространство над Москвой. Базы западного альянса сосредотачиваются по всему периметру границы с Россией. Статус России упал и продолжает падать. Сегодня в повестку дня внесен вопрос об установлении международного контроля за ядерным оружием и ядерными объектами России. И Москве нечего противопоставить этому напору, так как кремлевский режим из-за собственных амбиций по Чечне поставил на кон всю Россию.

Это то, что касается России и ее западных союзников. Но есть еще группа стран - так называемые «исламские государства» (Организация Исламская Конференция, Лига Арабских Государств), роль которых во много раз гнуснее и подлее. Если западный альянс хоть имитирует озабоченность положением в Чечне, у этих не хватает ни ума, ни смелости даже на имитацию.

Как видятся события в Грузии с «чеченского фронта»?

У Грузии довольно сложное положение. Это очевидно. Однако оценивать действия грузинского руководства, не владея всей полнотой информации о закулисных процессах, будет неправильно. Мы можем лишь со всей определенностью говорить о том, что касается «чеченской политике» Тбилиси.

Вот здесь очень много болезных вопросов и тем. Достаточно назвать такую позорную и откровенно преступную практику, как похищения граждан ЧРИ и тайная выдача их российской стороне. Карательные налеты на чеченских беженцев в Панкиси, так называемое совместное патрулирование с российскими войсками чечено-грузинской границы и т.д. Эти действия не в интересах Грузии, хотя, судя по всему, нынешнее грузинское руководство считает совсем наоборот и пребывает в ложной уверенности, что судьбами чеченских граждан можно играть без последствий.

По многим признакам, несмотря на определенную свободу действий, Саакашвили ограничен в свободе принимать стратегические решения. Это прерогатива нового заокеанского покровителя Грузии. Поэтому вопросы войны и мира в Грузии (а точнее войны между Грузией, Абхазией и Южной Осетией), решаются, по большому счету, в Москве и в Вашингтоне. Хотя полностью исключать неконтролируемые процессы нельзя. Все зависит от конкретной оперативно-тактической обстановки на месте, внутренних политических процессов в Грузии, России и США, и общей международной обстановки.

Я думаю, что октябрь, особенно вторая его половина, является самым опасным в смысле начала войны между Тбилиси и Цхинвали. Москва, при определенной ситуации, может пойти на обострение, чтобы закрепить свои позиции в регионе, поставив занятый борьбой за власть Вашингтон, перед свершившимся фактом.

У вас есть определенный опыт информационного противостояния российской пропагандистской машине. Как, по-вашему, складывается информационная обстановка в российско-грузинском противостоянии?

У Грузии изначально выигрышная позиция. Россия же выступает в роли агрессора, при всем желании скрыть это. Однако с самого начала грузинские власти пошли по ложному пути сокрытия от общественности главного противника и угрозы для Грузии – России. В истории с Аджарией и до недавнего времени с Южной Осетией, говорилось о чем угодно, даже о мифических «чеченских наемниках» и «исламских боевиках», только не о реальном противнике. В итоге Москва получила время и пространство для маневра.

Лишь почувствовав, что российская пропаганда перехватывает инициативу, которая тут же реализовывается Москвой в реальную военную угрозу (так называемые «добровольцы», «третья сила» и пр.), грузинское руководство, наконец, стало робко называть вещи своими именами. Очень боязливо и нерешительно заговорили и о Чечне.

Однако все это информационные полумеры. Каждое событие, объект или действие должны носить свои имена. Очень важно четко указать народу главную угрозу для страны. Нельзя вводить собственных граждан в заблуждение. Только ясная позиция власти и четкие ориентиры для народа мобилизуют нацию.

Если Тбилиси считает, что Москва силой удерживает часть территории Грузии, то Россия должна получить соответствующее ее действиям имя – оккупант. Если российские войска участвуют в боях против грузинских войск на ее территории (даже под флагом «миротворцев» и «добровольцев»), то значит они агрессоры. Если у границ страны концентрируются крупные войсковые соединения соседа в условиях вооруженного противостояния внутри страны – это называется угроза военного нападения.

Кроме того, за соответствующими заявлениями и оценками должны следовать конкретные шаги. Если в парламенте Грузии, к примеру, прозвучало предложение инициировать признание независимости Ичкерии, то следует подкрепить их действиями. Например, провести специальные парламентские слушания о ситуации в Чечне, пригласить на них чеченских представителей и дать им выступить с докладом. Подготовить соответствующую законодательную инициативу для правительства. Провести встречи между членами парламента двух сторон. Начать саму процедуру признания (а правильнее было бы начать процедуру подтверждения решения первого парламента Грузии времен Гамсахурдиа, который уже признал независимость Чеченского государства).

Однако все это даст положительный результат, если грузинская власть примет решение идти в этих вопросах до конца.

Вы считаете, что предложение г-на Кобы Давиташвили о признании Чечни может найти продолжение?

Честно говоря, сомневаюсь. Во всяком случае, нынешняя «чеченская политика» Грузии заставляет усомниться в реальности этого предложения. Я уже говорил, что Саакашвили не свободен в своих решениях. А те, кто сегодня влияют на решения Тбилиси, мягко говоря, занимают античеченскую позицию.

Считается, что в России испытывают серьезные опасения по поводу возможного военно-политического сближения Грузии и Чечни?

Пока Грузия не станет самостоятельной в принятии решений или пока не решат в Вашингтоне, или пока Грузия не останется один на один со своими проблемами, брошенная покровителями, сближения Грузии и Чечни, в том понимании, который вы вкладываете в ваш вопрос, сомнительно.

Какова вероятность большой Кавказской войны?

Новая Кавказская война идет уже 10 лет. До недавних пор она была ограничена территориально, но уже сегодня этих ограничений нет. Война будет распространяться. Она не кончится до тех пор, пока Кавказ не освободится от колониальной оккупации Россией.

«Джорджиан Таймс»

«Кавказ-Центр», 09.09.04г.