|  Ильяс
Ахмадов: «Чечня никогда не будет реальным субъектом РФ»
Сегодня сотрудник редакции ИЦ ОРЧД связалась по телефону
с министром иностранных дел Чеченской Республики Ичкерия
Ильясом Ахмадовым, который сейчас живет и работает в Вашингтоне.
- Ильяс, прокомментируйте, пожалуйста, ситуацию
с заложниками в Беслане.
- Это – чудовищный акт… Верх цинизма – использовать жизни
детей для решения каких бы то ни было задач и достижения
целей. Мне очень трудно представить себе тех, кто это сделал.
К сожалению, находясь здесь, далеко, я могу судить лишь
на основании того, что «сбрасывают» СМИ. Я твердо уверен,
что руководство Сопротивления не имеет к этому никакого
отношения. Проблема в том, что война в Чечне, к сожалению,
к великому сожалению, несмотря на опасения всех тех, кто
был против этой войны, получает все больший ареал, туда
втягиваются новые массы людей, в том числе людей с совершенно
неизвестными целями и задачами.
Этот чудовищный акт, совершенный в Беслане… я просто молю
Бога, чтобы руководство пересмотрело свою тактику освобождения
заложников, что все-таки приоритетом будет жизнь детей.
Около 300 детей… Мне страшно думать, что будут попытки применить
те же меры, какие были применены в «Норд-осте». Я надеюсь,
что руководством России были сделаны выводы. Но это вовсе
не говорит о том, что должны быть сделаны какие-то поблажки
для тех, кто пытается действовать такими методами. Были
сведения о том, что якобы была выброшена записка с требованием
вывода войск из Чечни. Это не просто глупо… Совершенно понятно,
что никто не будет выводить войска из Чечни. Это будет способствовать
только эскалации и повышению уровня взаимной ненависти.
Мне трудно, находясь здесь, влиять на эту ситуацию, и я
глубоко сожалею об этом. Я просто взываю к благоразумию
тех, кто совершил этот чудовищный поступок. Я очень хочу
верить в то, что ни одна жизнь тех, кого они взяли в заложники,
не пострадает. Я надеюсь на благоразумие властей России,
которые ведут переговоры, я, в общем-то, когда-то знал,
имел несколько встреч с Президентом Дзасоховым, и верю в
его мудрость. Судя по тому, как развиваются события, он
все-таки пытается контролировать этот процесс переговоров,
я надеюсь на счастливый исход, хотя об этом трудно сейчас
говорить… Но я надеюсь на то, что жизни детей будут сохранены.
- Если бы у Вас была такая возможность, что
бы Вы сказали тем людям, которые захватили детей в заложники?
- Я просто бы потребовал немедленно и без всяких предварительных
условий освободить заложников. Попытался бы им объяснить,
что это гибельный путь. Что это не путь к миру, это путь
дальнейшей эскалации этого конфликта. Такими методами мы
не решим проблему этого конфликта. Мы отпугиваем Запад –
единственную нашу надежду, которая когда-нибудь все-таки
вмешается в этот кровавый конфликт. Но подобные действия
ставят нас в ранг реального международного терроризма, и
такие действия действительно формируют из нас образ «Аль-Каиды»
и тому подобных организаций.
С другой стороны, российские спецслужбы давно мечтали иметь
свою «Аль-Каиду». Вот, к сожалению, что-то вроде этого в
последние дни мы видим. Я все-таки надеюсь на благоразумие,
я желаю благоразумия сторонам, участникам этой трагедии.
Потому что жизнь детей бесценна. Никакие задачи не будут
решены, никакие цели не будут достигнуты подобными методами.
- В последнее время, по крайней мере, начиная
с прошлого лета, когда корреспонденту радио «Свобода» Андрею
Бабицкому удалось побывать в чеченских горах, и провести
несколько дней на одной из баз чеченского Сопротивления,
все больше говорят о том, что в идеологии этой борьбы все
больший вес занимает исламский фундаментализм. Что сопротивление
крайне радикализировалось. Как, в какой степени, на Ваш
взгляд, влияют эти крайне радикальные элементы на позицию
Президента Масхадова?
- В отношении радикализации я хотел бы сказать следующее.
Радикализация – скорее не религиозного плана. Это радикализация
людей, которые находятся на долгой беспросветной войне.
Вы понимаете, с одной стороны руководство России на любую
попытку разговора на тему реального, цивилизованного выхода
из этой ситуации накладывает табу, и любой, кто пытается
реально подступиться к этой проблеме, становится жертвой.
Отсутствие вообще любого мало-мальски значимого сигнала
со стороны России, что она готова поменять свою политику
в отношении Чечни. С другой стороны – в общем-то циничное
замалчивание этой проблемы на Западе (я имею в виду – на
уровне официальной политики)…
Конечно люди, которые находятся в этой мясорубке, при отсутствии
подобных сигналов абсолютно не видят перспектив реального
урегулирования этого конфликта, и в меру своего понимания
ситуации принимают свои рецепты остановки этой войны. И
я, неоднократно выступая на эту тему, говорил, что чем дальше
будет длиться этот конфликт, чем больше молчания будет вокруг
него, чем больше Россия будет упорствовать в своем нежелании
реального политического урегулирования, тем в большей степени
мы будем получать огромные массы людей, которые будут надеяться
только на автомат Калашникова, которые будут готовы идти
на самые крайние меры. Это настолько понятно!
Но Вы видите, несмотря ни на что, Масхадов все-таки пытается
продолжать свою линию. Несмотря на полное, иногда просто
неинтеллигентное игнорирование его обращений. Любое его
обращение, любой его призыв сесть за стол переговоров, рассматривается
Кремлем или как пиар, или как слабость. С другой стороны,
несмотря на то, что я нахожусь далеко, и, может быть, даже
меньше, чем Вы представляю нынешние реальные механизмы этого
конфликта, потому что я там не был уже четыре года, хотя,
конечно постоянно поддерживаю связь… я Вас совершенно официально
могу заверить, что, получив реальный сигнал наличия политической
воли у российского руководства, воли Запада остановить эту
чудовищную и страшную трагедию, у Масхадова вполне достаточно
влияния и сил, чтобы контролировать процесс реального урегулирования.
Но в случае продолжения… Посмотрите, страшный август месяц
и начало сентября… Ведь все это уже длится шестой год, и
самое страшное, что для всех нас, всех, кто в той или иной
мере вовлечен в этот конфликт, это уже становится буднями.
Это ужасно. Мы адаптируемся к этой ситуации, мы живем от
теракта к теракту. Не важно, с чьей стороны и как это делается
– это уже стало нашей страшной, но, все-таки привычной реальностью.
В этом большая трагедия. Если раньше, во всяком случае,
до новых выборов в парламент в российской Госдуме были еще
люди, которые пытались хоть как-то говорить об этой проблеме,
к сожалению, с печальным исходом для себя (Вы помните покойного
Щекочихина), то посмотрите, что осталось в Госдуме! Нет
ни одной официальной трибуны в России, где с тревогой говорят
об этой ситуации. В этом проблема. В таких условиях будет
радикализация. Вы понимаете, что такое жить пять лет на
войне, не имея никаких прав и абсолютно никаких гарантий
жизни?… Такая ситуация не воспитывает в Вас каких-то лучших
чувств, уверяю Вас.
- Мы-то в этом, к сожалению, не сомневаемся.
И еще один вопрос, уже по поводу представленного Вами плана
мирного урегулирования «Обусловленная независимость через
международное управление». В прессе, зачастую, раздаются
высказывания о том, что поддержка этого плана – удел политических
маргиналов на Западе. Скажите, пожалуйста, есть ли реальная,
ощутимая поддержка этого плана мирного урегулирования?
- Если посмотреть списки лиц, поставивших свою подпись,
то можно увидеть, что план поддержало достаточно много людей,
которых трудно назвать маргиналами. Более того, я скажу:
конечно, это были неофициальные встречи, ведь пока нет официального
международного статуса нашей республики, но я разговаривал
со многими представителями европейских МИДов, которые работают
в аналитических отделах…
Безусловно, при той позиции, которая есть у Кремля, этот
план кажется утопичным, но с другой стороны, все отмечают,
что при наличии реальной политической воли у Москвы – это
единственный оптимальный путь остановить эту чудовищную
трагедию. И конечно, этот план официально в руководстве
России не обсуждается, во всяком случае, я таких документов
не видел. Раньше Ястржембский достаточно часто «протанцовывал»
по любым нашим предложениям, но на этот план наложено табу.
Позиция российского руководства: «держать и не пущать»,
«это мое – отдай».
Но ведь есть много позиций, которые Россия могла бы контролировать,
являясь членом совета безопасности ООН, могла бы контролировать
механизм урегулирования, чтобы не был нанесен ущерб Государству
Российскому, могла бы контролировать механизм создания этой
временной международной администрации в нашей республике,
если она реально заинтересована в том, чтобы ее южные границы,
во всяком случае, со стороны Чечни, навсегда были спокойны.
Понятно, что не будет Чечня реальным субъектом Российской
Федерации. Уже слишком много пролито крови. Слишком много…
Информационный Центр Российско-Чеченской Дружбы, Пресс-релиз
№ 946 от 2 сентября 2004 года
Беседовала Оксана Челышева
Чеченпресс, Отдел СМИ, 03.09.04г.
|
