Чекизм и «стабильность»

Существует несколько утверждений, верных настолько, что с ними мало кто возьмется спорить. Одно из таких утверждений гласит, что тоталитарный строй может оправдываться только постоянным режимом чрезвычайного положения. Как известно, режим чрезвычайного положения позволяет вводить тоталитарное правление даже в самых либеральных странах или на части этих стран. Стихийное бедствие, опасная эпидемия, массированные атаки террористов – вот первые попавшиеся причины, которые на вполне законных основаниях позволяют на то или иное время отменить демократию и устанавливать тоталитарный (по всем описательным признакам) режим чрезвычайного положения в целой стране или на ее части.

На территории, охваченной режимом чрезвычайного положения, управление из рук выборных органов власти передается в руки смешанных армейских и полицейских структур, напрямую подчиняющихся своему командованию – вплоть до главнокомандующего, который, как известно, в большинстве стран является еще и президентом. Само введение чрезвычайного положения свидетельствует о том, что дело обстоит куда как серьезно, поэтому в зоне ЧП «силовики» получают чрезвычайные полномочия и их освобождают от любых видов общественного контроля в лице представителей выборной власти, работников СМИ, гуманитарных организаций и т.д. Делается это «во избежание паники и/или сохранения от враждебных сил секретной информации».

Предлагаю подойти к признакам чрезвычайного положения с другого конца. Если в какой-либо стране или на ее части власть передана в руки военно-полицейских сил, если эти силы осуществляют свою деятельность в закрытом режиме, то есть без общественного контроля, если этим силам даны самые широкие полномочия – вплоть до применения оружия, то каким является режим в этой стране или на ее части? Правильно – чрезвычайным. А теперь мы можем «примерить» описанные выше признаки к России и убедиться в том, что эта страна уже несколько лет неуклонно продвигается к установлению на своей территории режима чрезвычайного положения.

Власть в России уже сосредоточена в руках «силовиков» – это давно ни для кого не секрет. Бывший директор Федеральной Службы Безопасности РФ с 2000-го года сидит в Кремле и сам заявляет, что в этой главной российской спецслужбе «бывших» нет, все действующие. Общественный контроль над деятельностью «силовиков» в главных чертах уже устранен: на них не имеют влияния ни депутаты, ни представители прессы, ни гуманитарные (правозащитные) организации. Госдума РФ превращена в подобие старого Верховного Совета коммунистических времен, она голосует в точном соответствии с волей Кремля; СМИ, и в первую очередь телевидение, находятся под полным контролем государства (исключение составляют несколько фрондирующих малотиражных газет и недоступный абсолютному большинству россиян интернет); правозащитные организации главой государства официально объявлены «пособниками криминальных и террористических структур» – так что, критика с их стороны вполне может считаться частью «враждебных проявлений», с которыми в режиме чрезвычайного положения и борется государство.

Выше уже отмечалось, что режим чрезвычайного положения может осуществляться только тоталитарными (если не по названию, то по характерным признакам) методами и средствами. Чрезвычайный режим – это всегда тоталитарный режим. И тут появляется интересная проблема. Дело в том, что тоталитарному режиму, который сегодня де-факто установлен в России, функционально необходима тоталитарная идеология. А ее мы не обнаруживаем в современной России. В российском обществе есть, правда, проявления национализма и шовинизма, но чтобы стать идеологией существующего тоталитарного режима, этим проявлениям необходимо «официальное признание» властью, как, например, в фашистской Германии. Однако подобного признания пока нет, как нет и признания любой иной, концептуально оформленной, идеологии.

Наличие канонизированной идеологии позволяет властным элитам иногда «отдыхать» от чрезвычайных мер, неизменно выражающихся во внутренних репрессиях и внешних войнах. Двигатель тоталитаризма – страх, ненависть и кровь, поэтому чересчур затягивать «мирные передышки» для тоталитарной власти смертельно опасно, что подтвердил крах СССР, увязшего «в процессе мирной разрядки». Отметим, что сама идеология, как постоянно действующее поле напряжения, позволяет тоталитарным режимам поддерживать общество в состоянии войны (внутренней или внешней) без самой войны. Однако повторимся: такое состояние «пропагандистской войны» без реальной крови тоталитарное правительство не может поддерживать слишком длительное время: по крайней мере, каждое поколение должно пройти через репрессии и/или внешнюю войну. Андропов, подталкивая СССР к Афганской войне и внутренним репрессиям, понял это, но понял слишком поздно.

Здесь мы подходим к главной сути чекистского режима Путина. Путин – ставленник и выразитель интересов закрытой корпорации, которая была изначально создана для деятельности в режиме чрезвычайного положения (недаром первое название этой корпорации «Чрезвычайная Комиссия» – ЧК). Всю свою историю до последнего периода эта корпорация служила тоталитарной идеологии и потому все ее структурные и иерархические поры проникнуты тоталитаризмом. Тоталитарная коммунистическая идеология исчезла, но тоталитарный монстр, созданный для ее защиты, остался. Любой системе, в том числе и спецслужбовской, свойственно воспроизводство и расширение – это азбучная формула системы как таковой. Без воспроизводства и расширения по определению нет и не может быть системы. КГБ остался, сохранил свою системную целостность, но остался без объекта служения и защиты. Отсюда следует непреложный вывод – отныне система КГБ служит сама себе. Существование, воспроизводство и расширение стали ее самоцелью.

В реальности это означает, что, не имея в наличии четко оформленной тоталитарной идеологии, но являясь по всем признакам тоталитарной системой управления, путинская чекистско-армейская камарилья может осуществлять свои властные функции только в перманентном режиме чрезвычайщины. У этой камарильи нет возможности давать себе и обществу «мирные передышки», потому что для замены реальной войны или реальных репрессий пропагандистской (виртуальной) демонизацией «врагов» нет соответствующей идеологии, нет постоянно действующего «поля напряжения», о котором говорилось выше. Поэтому, до тех пор, пока Россией управляет «чекистский клан» Путина, эта страна будет жить в режиме внешней и внутренней войны. Стабильность и чекизм – вещи абсолютно несовместимые. В России или не будет Путина, или не будет стабильности. А ведь Путина абсолютное большинство россиян терпит лишь потому, что надеется на стабильность после «демократического хаоса»...

Руслан Талхигов, для Чеченпресс, 04.08.04г.