Сколько протянет Путинская Россия?
Ее сдадут ещё раньше, чем брежневскую

Тем, кто думает, что «Путин всерьез и надолго», я хотел бы предложить подумать вот о чем.

Каждый режим (не из реформистских, а из тех, что «всерьез и надолго», то есть консервативный) оказывается короче своего предшественника. Скажем, сталинский режим существовал почти тридцать лет с 1924 по 1953 годы. Брежневский уже только восемнадцать: с 1964 по 1982 г. Если пользоваться этой аналогией, то путинский режим должен просуществовать не более 9-10 лет. Это максимальный период «консервации», который объективно возможен в России (о субъективных факторах, способных снизить этот порог, я здесь не говорю).

Причины такой все более уменьшающейся консервации, на мой взгляд, в следующем. Консервация – это системное состояние, или «возвращение системы к самой себе». Консерватизм без системы невозможен. Между тем, системность строя с каждым новым периодом его реставрации уменьшается примерно наполовину. Сталинизм имел исторический плацдарм для своего развертывания в виде мощнейшей геополитической корпорации. Российскую Империю, которая – как имперский этнос – почти не разрушилась во время Октябрьской революции. В рамках этой изначальной имперской системности, как на склоне вулкана, и продолжал существовать коммунистический строй, который был частью имперской традиции.

Брежневский строй тоже основывался на определенной системности. Это был и оставшийся от сталинизма геополитический порядок (СССР, Варшавский блок), и важнейшие институты советского государства, непоколебленные хрущевской оттепелью: КПСС, вера людей в коммунизм, система коммунистических ритуалов, идеология.

Есть очень точные слова из фильма «Охота на волков», которые произносит Микоян, обращаясь к снимаемому Хрущеву: «Нельзя разрушать партию, Никита». Фактически с этого и начался брежневизм: с паразитирования на доставшейся ему в наследство партийной корпорации. С коммунистической пирамиды убрали вершину (вождя), но не смели тронуть ее саму, потому что «разрушался строй». Недоделанный коммунистический проект был просто законсервирован, как долгострой. Сами понимаете цену такой консервации: два десятилетия существования советского народа с бравурными маршами, оглушенным сознанием и – неизбежный сброс.

В начале 90-х в коммунистической партии нашлись идеологи (Зюганов, Кургинян), которые сказали: КПСС – это форма управления государством, «ее нужно сохранить во что бы то ни стало». Вообразите на секунду, что было бы, законсервируй эту политическую корпорацию, которая, если честно, создавалась вовсе не для «управления государством», а для построения коммунизма. Это примерно то же самое, если бы сказали: зачем выносить алтарь, ведь им гвозди можно забивать. «Технологизация» такой сакральной структуры, как КПСС, до добра бы не довела. Мы получили оборотня. Национал-коммунизм.

Произошло же вот что: коммунистическая корпорация была снесена к чёртовой матери, но под ней обнажились конструкции других «профессиональных корпораций»: армии, МВД, ФСБ, военно-промышленного комплекса. Все они, оставшись без коммунистического надзора, начали стремительно возрождаться как раз в период демократии. Более того, поскольку долгое время их существование было подчинено задачам коммунистического строительства, то все они с радостью приветствовали совершаемую декоммунизацию. Демократы, изо всех сил долбившие несчастную КПСС и милитаризованный КГБ, в упор не хотели видеть, что у них совершается под боком: например, то, как вместо КГБ растет МВД, или то, как регенерируется военно-промышленный комплекс. Я бы сказал, что это была какая-то узость наших демократов, не понимавших, кому они таранят дорогу.

Наконец, развал Союза обнажил самую большую геополитическую корпорацию под названием «Российская Федерация» (страну с названьем странным Русь!). Начался взрыв русского национализма. Организм, с которого отсекли органы, все силы бросил на их регенерацию и выращивание новых клыков. Получается так, что именно распад Союза и создал основу для нового реванша. Там советский человек был интернационалистом, здесь он стал националистом, причем, чуть ли не в зверином виде. Вот в этом, грубо говоря, системном поле, и началась новая консервация страны.

Сюда же можно добавить некоторые международные факторы, на которых сейчас не имеет смысла останавливаться подробно, но которые тоже сыграли определенную роль (системное поле «нового мирового порядка», в которое Россия, хоть и отчасти жопой, но оказалась включена. Или международная борьба с терроризмом, которая помогла России бороться с собственным сепаратизмом.).

Однако, если посмотреть на объективные параметры этого системного поля, в рамках которого появился новый консервативный режим России, то мы увидим, что оно так же недолговечно, как действующий вулкан. Унитаризация Федерации по-настоящему невозможна, и после какого-то промежутка времени регионы все равно начнут если не отпадать от центра, то интегрироваться в мегаэкономические сообщества, выходящие за рамки собственно РФ. Развитие отечественного ВПК также под вопросом, ибо тот путь модернизационного и версификационного развития, который избрал наш военно-промышленный комплекс в последние годы, не может сделать его по-настоящему конкурентоспособным и продуктивным. Он репродуктивен. Этот ВПК объективно не развивает научно-технический прогресс и может быть ориентирован исключительно на экспорт войны, причем в региональных масштабах и даже на внутренних направлениях.

Более того, внутриполитическая стратегия этого комплекса может заключаться лишь в непрерывном нагнетании психоза путем проведения акций типа взрыва домов в Москве. Никакой политической и социальной стабильности внутри страны этот комплекс обеспечить не в состоянии. Складывающийся информационно-идеологический комплекс настолько проституирован, что просто несравним с тем идеологически-пропагандистским комплексом, который был у коммунистов. Не следует забывать, что в брежневском СССР люди все-таки верили в коммунизм. Сейчас же никто ни во что ни черта не верит – включая Россию, на которой все клянутся. Не совсем понятно, как новые правители в такой ситуации вообще способны обеспечить информационную стабильность на годы вперед. С помощью ежевечерних телевизионных игр?..

Бюрократизация достигла немыслимых масштабов. Во всех бюрократизированных социумах наступает предел, дальше которого бюрократизация начинает неизбежно уже разрушать само государство. Что произошло с советской бюрократией в середине 80-х, известно. Что произойдёт с российской – кто об этом думает сейчас?

Новорусское государство не успело родиться, как уже покрылось сеткой старческих морщин. Старение идет в нем быстрее его роста. Я думаю, уже через пять-шесть лет существование этого режима станет невозможным, и бюрократия начнет сдавать его, найдя себе то ли «исламское», то ли «европейское» прикрытие еще быстрее, чем в брежневские годы, когда все эти суки сдали коммунизм.

Посмотрите на тех, для кого «патриотизм стал последним прибежищем». Не есть ли он для них ПРЕДПОСЛЕДНЕЕ прибежище?..

Андрей Новиков, политолог, для Чеченпресс, 02.08.04г.