ГЛАВА 1 СПЕЦСЛУЖБЫ РАЗЖИГАЮТ
ВОЙНУ В ЧЕЧНЕ
Россия опять воюет. И где! На Северном
Кавказе. Будто не было Афганистана. Будто заранее не ясны
ход, результат и последствия этой войны, объявленной в многонациональном
государстве гордому, воинственному народу. Как могло оказаться,
что в самый демократический период развития Россия начнет
одну из постыднейших своих войн?
Война требует мобилизации ресурсов, увеличения
бюджетов силовых структур, ведомств и министерств. Война
увеличивает роль, значение и влияние людей в погонах и тормозит
продолжение курса прозападных экономических реформ. Война
приводит страну к изоляции от сообщества цивилизованных
государств, ибо она не поддерживается остальным миром и
непонятна ему.
Когда-то любимый и популярный президент
теряет поддержку и населения, и мирового сообщества. Пойманному
в капкан, ему остается единственный выход — уйти в отставку
до истечения срока, отдав власть в руки ФСБ в обмен на гарантии
неприкосновенности себе и своей семье. Мы знаем, кому это
было выгодно: тем, кто получил от Ельцина власть. Мы знаем,
как это было достигнуто: через войну в Чечне. Осталось только
понять, кто же все это организовал.
Самым слабым звеном многонациональной
российской мозаики оказалась Чечня. Считая Джохара Дудаева
своим, КГБ не возражал против его прихода к власти. Генерал
Дудаев, член КПСС с 1968 года, был переведен из Эстонии
в родной ему Грозный будто специально для того, чтобы стать
в оппозицию местным коммунистам, быть избранным президентом
Чеченской Республики и провозгласить в ноябре 1991 года
независимость Чечни (Ичкерии), как бы демонстрируя российской
политической элите, к какому расколу ведет Россию либеральный
режим Ельцина.
К 1994 году политическое руководство России
уже понимало, что не готово дать Чечне независимость. Предоставление
суверенитета Чечне действительно могло привести к дальнейшему
распаду России. Но можно ли было начинать на Северном Кавказе
гражданскую войну? «Партия войны», опиравшаяся на силовые
министерства, считала, что можно. Однако к войне нужно было
подготовить общественное мнение. На общественное мнение
легко было бы повлиять, если бы чеченцы стали бороться за
свою независимость с помощью терактов. Осталось дело за
малым: организовать в Москве взрывы с «чеченским следом».
Зная, что со дня на день российские войска
и силы антидудаевской оппозиции начнут запланированный штурм
Грозного, в Москве для разжигания античеченских настроений
Федеральная служба контрразведки (бывший КГБ и будущая ФСБ)
18 ноября 1994 года предприняла первую попытку совершить
террористический акт, объявить ответственными за него чеченских
сепаратистов и, опираясь на озлобление жителей России, подавить
в Чечне движение за независимость.
Обратим внимание на то, что и 18 ноября,
и в будущем «чеченские террористы» крайне несвоевременно
устраивают взрывы да к тому же заявляют о своей к ним непричастности
(что делает сам теракт бессмысленным). В ноябре 1994 года
общественное мнение России и всего мира в целом бьшо на
стороне чеченского народа. Зачем же чеченцам нужно бьшо
производить теракт в Москве? Куда естественней заниматься
диверсиями в расположении российских войск на чеченской
территории.
Итак, 18 ноября 1994 года в Москве на
железнодорожном мосту через реку Яузу произошел взрыв. По
описанию экспертов, сработали два мощных заряда примерно
по полтора килограмма тротила каждый. Были искорежены двадцать
метров железнодорожного полотна. Мост чуть не рухнул. Однако
теракт произошел преждевременно, еще до прохождения через
мост железнодорожного состава. На месте взрыва нашли разорванный
в клочья труп самого подрывника — капитана Андрея Щеленкова,
сотрудника нефтяной компании «Ланако». Щеленков подорвался
на собственной бомбе, когда прилаживал ее на мосту.
Только благодаря этой оплошности исполнителя
теракта стало известно о непосредственных организаторах
взрыва. Дело в том, что руководителем фирмы «Ланако», давшим
названию фирмы первые две буквы своей фамилии, был 35-летний
уроженец Грозного Максим Юрьевич Лазовский, являвшийся особо
ценным агентом Управления ФСБ (УФСБ) по Москве и Московской
области и имеющий в уголовной среде клички Макс и Хромой.
Забегая вперед, отметим, что абсолютно все работники фирмы
«Ланако» были штатными или внештатными сотрудниками контрразведывательных
органов России.
В день взрыва на Яузе, 18 ноября 1994
года, анонимный телефонный звонок сообщил в милицию, что
у офиса фирмы «Ланако» стоит грузовик с взрывчаткой. Грузовик
— «ЗИЛ-131» с тремя минами МОН-50, пятьюдесятью зарядами
к гранатометам, четырнадцатью гранатами РГД-5, десятью гранатами
Ф-1 и четырьмя упаковками взрывчатки типа «пластит» общим
весом 6 кг — действительно был обнаружен рядом с офисом
«Ланако», но, как заявило УФСБ, оно не смогло определить,
кому именно принадлежит грузовик, хотя у Щеленкова было
найдено удостоверение «Ланако», а при взрыве на Яузе была
использована аналогичная взрывчатка. И поскольку теракт
не удался, о причастности к нему чеченских сепаратистов
сообщено не бьшо.
Войной в Чечне было очень легко прикончить
Ельцина политически. И те, кто затевал войну и организовывал
теракты в России, хорошо это понимали. Но существовал еще
примитивный экономический аспект взаимоотношений российского
руководства с президентом Чеченской Республики: у Дудаева
постоянно вымогали деньги. Началось это в 1992 году, когда
с чеченцев были получены взятки за оставленное в 1992 году
в Чечне советское вооружение. Взятки за это вооружение вымогали
начальник СБП (Службы безопасности президента) Коржаков,
начальник ФСО (Федеральной службы охраны) Барсуков и первый
вице-премьер правительства РФ Олег Сосковец. Понятно, что
не оставалось в стороне и Министерство обороны.
Когда началась война, наивные граждане
России стали недоумевать, каким же образом осталось в Чечне
все то оружие, которым чеченские боевики убивали российских
солдат. Самым банальным образом: за многомиллионные взятки
Дудаева Коржакову, Барсукову и Сосковцу.
После 1992 года сотрудничество московских
чиновников с Дудаевым за взятки успешно продолжалось. Чеченское
руководство постоянно посылало в Москву деньги — иначе Дудаев
ни одного вопроса в Москве решить не мог. Но в 1994 году
система начала буксовать. Москва вымогала все большие и
большие суммы в обмен на решение политических вопросов,
связанных с чеченской независимостью. Дудаев стал отказывать
в деньгах. Изначально финансовый конфликт постепенно перешел
в политическое, а затем силовое противостояние российского
и чеченского руководства. В воздухе запахло войной. Дудаев
запросил личной встречи с Ельциным. Тогда контролирующая
доступ к Ельцину троица затребовала у Дудаева за организацию
встречи двух президентов несколько миллионов долларов. Дудаев
во взятке отказал. Более того, впервые он припугнул помогавших
ранее ему (за деньги) людей, что использует против них компрометирующие
их документы, подтверждающие небескорыстные связи чиновников
с чеченцами. Дудаев просчитался. Шантаж не подействовал.
Встреча не состоялась. Президент Чечни стал опасным свидетелем,
которого необходимо было убрать. Началась спровоцированная
жестокая и бессмысленная война.
22 ноября 1994 года Государственный комитет
обороны (ГКО) Чеченской Республики, созданный за день до
того указом Дудаева, обвинил Россию в развязывании войны
против Чечни. Дудаев знал, что «партия войны» уже приняла
решение о начале военных действий. «Российские регулярные
части оккупируют часть территории Чеченской Республики —
Надтеречный район», — говорилось в распространенном
в Грозном заявлении ГКО. В ближайшие дни планируется «оккупация
территории Наурского и Шелковского районов. В этих целях
используются регулярные части Северо-Кавказского военного
округа, спецподразделения МВД России, а также армейская
авиация Северо-Кавказского военного округа. В операции,
по сведениям ГКО, задействованы и спецподразделения Федеральной
службы контрразведки РФ».
Главный штаб вооруженных сил Чечни утверждал,
что на границе с Наурским районом, в поселке Веселая Ставропольского
края, происходит концентрация воинских частей: тяжелых танков,
артиллерии, до шести батальонов пехоты. Как стало известно
позже, колонна российской бронетехники, сформированная по
инициативе и на деньги ФСК, с солдатами и офицерами, нанятыми
ФСК на контрактной основе, в том числе среди военнослужащих
Таманской и Кантемировской дивизий, действительно составляла
костяк войск, сосредоточенных для штурма Грозного.
23 ноября девять российских вертолетов
армейской авиации Северо-Кавказского военного округа, предположительно
МИ-8, нанесли ракетный удар по городу Шали, примерно в 40
км от Грозного, пытаясь уничтожить бронетехнику расположенного
в Шали танкового полка. С чеченской стороны были раненые.
Чеченская сторона заявила, что располагает видеозаписью,
на которой запечатлены вертолеты с российскими бортовыми
опознавательными знаками.
25 ноября семь российских вертолетов с
военной базы в Став ропольском крае сделали несколько ракетных
залпов по аэропорту в Грозном и близлежащим жилым домам,
повредив посадочную полосу и стоявшие на ней гражданские
самолеты. Шесть человек погибли и около 25 получили ранения.
В связи с этим министерство иностранных дел (МИД) Чечни
направило заявление админист рации Ставропольского края,
в котором, в частности, указыва лось, что руководство региона
«несет ответственность за подобные акции, и в случае
применения адекватных мер с чеченской стороны» все
претензии Ставрополя «должны быть отнесены к Москве».
26 ноября силы Временного совета Чечни
(чеченской анти дудаевской оппозиции) при поддержке российских
вертолетов и бронетехники с четырех сторон атаковали Грозный.
В операции со стороны оппозиции принимали участие более
1200 человек, 50 танков, 80 бронетранспортеров (БТР) и шесть
самолетов СУ-27. Как заявили в московском (марионеточном)
центре Временного совета Чечни, «деморализованные силы
сторонников Дудаева практически не оказывают сопротивления,
и к утру, вероятно, все будет закончено».
Однако операция провалилась. Наступающие
потеряли около 500 человек убитыми, более 20 танков, еще
20 танков было захвачено дудаевцами. В плен были взяты около
200 военнослужащих. 28 ноября «в знак победы над силами
оппозиции» колонна пленных была проведена по улицам Грозного.
Тогда же чеченское руководство предъявило список четырнадцати
взятых в плен солдат и офицеров, являющихся российскими
военнослужащими. Пленные прямо перед телекамерами признавались
в том, что служат в основном в воинских частях 43162 и 01451,
базирующихся в Подмосковье. Министерство обороны РФ ответило,
что указанные лица не служат в российских вооруженных силах.
На запрос относительно пленных капитана Андрея Крюкова и
старшего лейтенанта Евгения Жукова министерство обороны
сообщило, что офицеры действительно служили в войсковой
части 01451 (курсы «Выстрел»), однако с 20 октября 1994
года не появлялись в части, в связи с чем готовится приказ
об их увольнении из вооруженных сил. Иными словами, МО объявило
пленных солдат дезертирами. На следующий день отец Евгения
Жукова опроверг данные министерства. В интервью российскому
информационному агентству (РИА) «Новости» он заявил, что
сын уехал из части 9 ноября, а 27-го родители увидели его
в телепрограмме «Итоги» среди пленных российских военнослужащих
в Грозном. На вопрос о том, как сын оказался в Чечне, командир
части Жукова отвечать отказался.
Несколько позже был опубликован красочный
рассказ о событиях 26 ноября майора Валерия Иванова, отпущенного
из плена 8 декабря в числе семи российских военнослужащих:
«Приказом по части все завербовавшиеся
были отправлены в отпуск по семейным обстоятельствам.
Брали офицеров, в основном неустроенных в бытовом отношении.
Половина были бесквартирные: вроде и отказаться можно,
а начнут квартиры распределять — и ты окажешься на бобах.
10 ноября мы прибыли в Моздок, в Северную Осетию. За две
недели подготовили 14 танков с чеченскими экипажами и
26 машин для российских военнослужащих. 25 ноября мы пошли
на Грозный. [...] Я лично был в группе из трех танков,
которые взяли в полдень 26-го под контроль телецентр Грозного.
Сопротивления со стороны войск МВД, охранявших телецентр,
не было. Однако через три часа в отсутствие связи с командованием
мы подверглись атаке знаменитого абхазского батальона.
Танки и пехота окружили нас, ответный огонь мы сочли бессмысленным,
так как силы [антидудаевской] оппозиции нас бросили, тут
же убежав. Два из трех наших танков сгорели. Экипажи успели
покинуть машины и сдаться охране телецентра, которая нас
передала личной охране президента Дудаева. Нас содержали
хорошо, в последние дни даже почти не охраняли, да нам
и бежать было некуда».
Создавалось впечатление, что 26 ноября
бронетанковую колонну в Грозный вводили специально для того,
чтобы ее уничтожили. Разоружить Дудаева и его армию колонна
не могла. Захватить город и удерживать его — тоже. Армия
Дудаева была укомплектована и хорошо вооружена. Колонна
могла стать и стала живой мишенью.
Министр обороны Грачев намекал на свою
непричастность к этой авантюре. С военной точки зрения задача
захвата Грозного, заявил Грачев на пресс-конференции 28
ноября 1996 года, была вполне осуществима силами
«...одного воздушно-десантного полка
в течение двух часов. Однако все военные конфликты окончательно
решаются все же политическими методами за столом переговоров.
Без прикрытия пехоты вводить в город танки действительно
было бессмысленно».
Зачем же их тогда вводили?
Позже генерал Геннадий Трошев расскажет
нам о сомнениях Грачева по поводу чеченской кампании:
«Он пытался что-то сделать. Пытался
выдавить из Степашина и его спецслужбы ясную оценку ситуации,
пытался перенести начало ввода войск на весну, даже пытался
лично договориться с Дудаевым. Теперь мы знаем, что такая
встреча была. Не договорились».
Генерал Трошев, ведя уже вторую войну
в Чечне, недоумевает, почему же Грачев не смог договориться
с Дудаевым. Да потому что Дудаев настаивал на личной встрече
с Ельциным, а Коржаков не соглашался проводить ее бесплатно.
Блистательную военную операцию по сожжению
колонны российской бронетехники в Грозном действительно
организовал не Грачев, а директор ФСК Степашин и начальник
московского УФСБ Савостьянов, курировавший вопросы устранения
режима Дудаева и ввода войск в Чечню.
Однако те, кто описывал банальные ошибки
российских военных, вводивших в город бронетанковую колонну,
обреченную на уничтожение, не понимали тонких политических
расчетов провокаторов. Сторонникам войны нужно было, чтобы
колонну эффектно уничтожили чеченцы. Только так можно было
спровоцировать Ельцина на начало полномасштабных военных
действий.
Сразу же после разгрома бронеколонны в
Грозном президент Ельцин выступил с обращением к участникам
конфликта в Чеченской Республике, а Кремль начал подготавливать
общественное мнение к неминуемой войне. В интервью корреспонденту
РИА «Новости» консультант аналитического центра при президенте
России Аркадий Попов заявил, что в самое ближайшее время
Россия может выступить в Чечне в роли «принудительного миротворца»
и что, судя по всему, российский президент намерен действовать
решительно. В случае объявления президентом чрезвычайного
положения на территории Чечни российские власти могут использовать
«форму ограниченного вмешательства, которое будет выражаться
в разоружении обеих конфликтующих сторон путем ввода в Грозный
ограниченного контингента российских войск» — как уже было
в Афганистане.
Таким образом, спровоцировав столкновения
в Чечне через политическую и военную поддержку чеченской
оппозиции, ФСК намерена была начать против Дудаева войну,
прикрывшись миротворческой деятельностью.
Чеченская сторона расценила обращение
Ельцина как «ультиматум» и «объявление войны». В заявлении
чеченского правительства утверждалось, что это обращение,
а тем более попытки претворения его в жизнь «противоречат
нормам международного права» и дают правительству Чечни
«право принятия адекватных ответных мер для защиты независимости
и территориальной целостности своего государства».
Угроза введения Россией чрезвычайного положения на территории
Чечни, по мнению правительства Чеченской Республики, являлась
«неприкрытым желанием продолжать военные действия и вмешиваться
во внутренние дела другого государства».
30 ноября Грозный подвергся авиаударам
российских военно-воздушных сил. 1 декабря российское военное
командование не пропустило в Грозный самолет парламентской
делегации членов Государственной думы (ГД). Тогда делегация
приземлилась в столице Ингушетии Назрани и отправилась в
Грозный на встречу с Дудаевым наземным транспортом. Во время
продвижения делегации к столице Чечни восемь самолетов Су-2
7 совершили второй налет на чеченскую столицу. Самолеты
обстреляли, в частности, городской квартал, где проживал
Дудаев, но были встречены плотным зенитным огнем. Один самолет,
по сообщению чеченской стороны, был сбит силами ПВО.
2 декабря Сергей Юшенков, председатель
комитета Думы по обороне и глава российской парламентской
делегации, прибывшей в Грозный, заявил, что ставка на силу
в российско-чеченских отношениях обречена на провал. Знакомство
с обстановкой на месте, сказал Юшенков, убеждает его в том,
что единственным выходом из создавшейся ситуации могут быть
переговоры. По словам Юшенкова, предварительных условий
чеченская сторона на переговорах не выдвигала.
Общественное мнение было все еще на стороне
чеченцев. Руководство ФСК окончательно убеждается в том,
что на общественное мнение можно повлиять только терактами,
свалив вину за них на чеченцев. 5 декабря ФСК сообщает журналистам,
что через государственные границы в Чечню устремились иностранные
наемники, в связи с чем «не исключается проявление деятельности
засылаемых сегодня в Россию террористических группировок
и в других регионах страны». Это первое незамаскированное
заявление ФСК о том, что в России скоро начнутся теракты
«с чеченским следом». Правда, пока речь идет о засланных
иностранных агентах, вытащенных, видимо, из старых учебных
пособий КГБ советских времен, а не о чеченцах.
6 декабря Дудаев заявил в интервью, что
политика России провоцирует рост исламистских настроений
в Чечне:
«В «чеченской карте» могут быть разыграны
глобальные интересы исламского дальнего зарубежья, которые
способны сделать дальнейшее развитие событий просто неуправляемым.
В Чечне сейчас всплыла третья сила — исламисты, к которым
постепенно переходит инициатива. «Мы уже не твои солдаты,
президент, мы — солдаты Аллаха», — охарактеризовал Дудаев
настроения прибывающих в Грозный. «Ситуация в Чечне, —
подвел итог Дудаев, — начинает выходить из-под контроля,
и это меня беспокоит».
Как бы отвечая Дудаеву, министр обороны
Грачев провел пропагандистское мероприятие, внешне похожее
на миротворческую акцию, но реально провоцирующее дальнейшую
эскалацию конфликта. Грачев предложил чеченской оппозиции,
возглавляемой Автурхановым, финансируемой, вооружаемой и
комплектуемой ФСК, разоружиться — при условии, что одновременно
оружие согласятся сдать сторонники Дудаева. Иными словами,
Дудаеву предложили разоружиться в одностороннем порядке
(поскольку о разоружении российской стороны вопрос не стоял).
Понятно, что такое предложение правительством Чеченской
Республики принято не было. 7 декабря Грачев встретился
с Дудаевым, но переговоры оказались безрезультатными.
В тот же день в Москве состоялось заседание
Совета безопасности (СБ), посвященное событиям в Чечне,
а также закрытое заседание Государственной думы, на которое
были приглашены руководители силовых ведомств. Последние
в Думу не явились, так как не хотели отвечать на вопросы
парламентариев относительно того, кто отдавал приказ вербовать
российских военнослужащих и бомбить Грозный. Сегодня мы
знаем, что вербовкой российских военнослужащих занималась
по указанию Степашина ФСК, а директивы о бомбардировке Грозного
исходили от министра обороны.
8 декабря чеченская сторона сообщила,
что, по имеющейся у нее информации, Россия готовится к вводу
войск на территорию республики и началу сухопутной войны
с Чечней. 9 декабря на состоявшейся в Госдуме пресс-конференции
председатель думского комитета по делам Федерации и региональной
политике, председатель Республиканской партии России Владимир
Лысенко заявил, что в этом случае он поставит в Думе вопрос
об отставке правительства России. Однако еще 8 декабря рабочая
комиссия по переговорам об урегулировании конфликта в Чеченской
Республике достигла договоренности между представителями
президента Дудаева и оппозицией о начале 12 декабря в 15
часов во Владикавказе переговоров. Со стороны федеральных
властей в переговорах должны были участвовать двенадцать
человек во главе с заместителем министра по делам национальностей
и региональной политике РФ Вячеславом Михайловым. Со стороны
Грозного — девять человек во главе с министром экономики
и финансов Чечни Таймазом Абубакаровым. Со стороны оппозиции
— три человека во главе с Беком Басхановым, прокурором Чечни.
Прекращение кровопролития и налаживание нормальных взаимоотношений
— таковы были предположительно основные проблемы, которые
предстояло обсудить на переговорах между Москвой и Грозным.
Переговоры со сторонниками чеченской оппозиции должны были
касаться только разоружения.
Шансы на сохранение мира увеличивались,
а у «партии войны» до 12 декабря оставалось не так много
времени. Собственно, заявление рабочей комиссии по урегулированию
чеченского конфликта предопределило дату начала сухопутных
военных действий.
Если мирные переговоры должны состояться
12-го, войну нужно начинать 11-го. Именно так поступило
российское руководство: 11 декабря войска пересекли демаркационную
границу Чеченской Республики.
В первые дни российские военные сводки
сообщали об отсутствии реального сопротивления и потерь.
«Язык мой — враг мой». Уже 13 декабря
Сосковец определил основные направления своей деятельности.
Общие затраты на проведение мероприятий по нормализации
ситуации в Чечне, сообщил он журналистам, могут составить
около одного триллиона рублей. (Это именно те деньги, которые
нужно будет сначала выделить из бюджета, а затем планомерно
разворовывать). Первоочередной задачей правительства является
доведение выделенной помощи до населения Чечни, а особое
внимание будет уделяться тому, чтобы она не была растрачена
или разворована (то, что помощь до Чечни не дошла, а вся
была растрачена и разворована в России, сегодня мы знаем
достоверно).
Сосковец подчеркнул, что не следует рассматривать
чеченскую диаспору, проживающую в Москве и других городах
России, в качестве потенциальных террористов. Обратим внимание
на эту фразу. Никому в голову не приходило считать чеченскую
диаспору потенциальными террористами. И терактов, собственно,
еще не было. И война с Чечней вроде бы даже еще не считалась
войной, а скорее преподносилась как милицейская акция. И
не было пока больших потерь. А первый вице-премьер почему-то
допускает организацию чеченцами терактов в России. Когда
Сосковец отметил, что к чеченским гражданам в целом не будет
принято дискриминационных мер, а вопрос о принудительной
депортации чеченцев федеральными властями даже не рассматривается,
стало ясно, что «партия войны» предлагает вести ее со всем
чеченским народом на всей территории России, с введением
дискриминационных мер и принудительной депортации.
Прекрасно понимая, куда клонит Сосковец
и во что все это обойдется России, против «партии войны»
резко выступил командующий 14-й российской армией в Приднестровье
генерал-лейтенант Александр Лебедь.
«Чеченский конфликт можно разрешить
только дипломатическими переговорами, — заявил он в телефонном
интервью из своего штаба в Тирасполе. — В Чечне один к
одному повторяется афганский вариант. Мы рискуем развязать
войну со всем исламским миром. Бойцы-одиночки до бесконечности
могут жечь нашу бронетехнику, уничтожать солдат одиночными
выстрелами. В Чечне мы наступили на те же грабли, что
и в Афганистане, а это очень печально. Хорошо укрепленный
Грозный с большим количеством запасов способен оказать
длительное и серьезное сопротивление».
Лебедь напомнил, что генерал Дудаев в
советской армии командовал дивизией стратегических бомбардировщиков,
способной вести войну в континентальных масштабах, а на
такие посты «дураков не назначали».
14 декабря Москву начинают переводить
на полувоенное по ложение, а москвичей пугать непременным
чеченским террором. Органы министерства внутренних дел усиливают
охрану объектов жизнеобеспечения города, сотрудники ФСК
проводят работу по усилению их безопасности. Охрану многих
государственных учреждений осуществляют милицейские патрули,
вооруженные автоматическим оружием. МВД заявляет, что это
вызвано опасностью присылки в Москву из Грозного групп террористов.
Первых подозрительных террористов-чеченцев
начинают отлавливать. Вечером 13 декабря возле ресторана
«Прага» на Новом Арбате бьш задержан и доставлен в 5-е отделение
милиции Москвы уроженец и житель Грозного чеченец Исраил
Гетиев, взрывавший новогодние хлопушки и петарды. Пока еще
такие сообщения вызывали улыбку. Тем не менее именно 14
декабря неожиданно пришло сообщение, что «счет жертвам
и с той, и с другой стороны идет уже на сотни», — за
неполных три дня войны. Становилось не до смеха.
15 декабря открываются нешуточные масштабы
предприни маемой операции. Наряду с подразделениями МВД
на Грозный движутся две общевойсковые дивизии Северо-Кавказского
воен ного округа, а также десантные войска, представленные
двумя десантно-штурмовыми бригадами. Кроме того, на территорию
Чечни вошли сводные полки Псковской, Витебской и Тульской
дивизий воздушно-десантных войск (ВДВ) по 600-800 человек
в каждом. В районе Моздока начали разгрузку сводные полки
Ульяновской и Костромской дивизий ВДВ. Продвижение на Грозный
осуществляется по четырем основным маршрутам: один — со
стороны Ингушетии, два — от Моздока, один — из Дагестана.
Войска готовятся к штурму Грозного. С чеченской стороны,
по данным МВД и ФСК, в Грозном и вокруг него сосредоточены
более 13 тысяч вооруженных людей.
Ельцин двигался к пропасти. После рассмотрения
17 декабря на заседании Совета безопасности плана «выполнения
мероприятий по восстановлению конституционной законности,
правопорядка и мира в Чеченской Республике» СБ обязал
министерство обороны (П. Грачев), МВД (В. Ерин), ФСК (С.
Степашин) и Федеральную пограничную службу (А. Николаев)
привлечь все силы для разоружения и уничтожения незаконных
вооруженных формирований (НВФ) в Чечне и надежного закрытия
государственной и административной границ Чеченской Республики.
Координировать эту работу должен был Грачев. В этот день
либерально-демократический период России закончил свое существование.
Фактически президент Ельцин совершил политическое самоубийство.
17 декабря МИД России сделало заявление
о том, что с 00 часов 18 декабря подразделения войск МВД
и МО вынуждены будут предпринять решительные меры с использованием
всех имеющихся в наличии средств для восстановления на территории
Чечни конституционной законности и правопорядка. Бандформирования
будут разоружены, а при сопротивлении уничтожены. В заявлении
МИДа указывалось, что гражданское население Чечни оповещено
о необходимости срочно завершить выход из Грозного и других
населенных пунктов, в которых находятся бандформирования.
Иностранным гражданам и журналистам, находящимся в зоне
конфликта, МИД настоятельно рекомендовало покинуть Грозный
и перебраться в безопасные районы. (Несмотря на предупреждения
российского руководства, большая часть иностранных журналистов
осталась в Грозном, и в гостинице «Французский двор», где
они проживали, по-прежнему не хватало мест).
В тот же день Сосковец оповестил мир,
что президент Дудаев вызван в Моздок на встречу с делегацией
правительства России во главе с вице-премьером Николаем
Егоровым и директором ФСК Степашиным. Сосковец отметил,
что если Дудаев не прибудет в Моздок, то войска приступят
к ликвидации незаконных вооруженных формирований. Сосковец
сообщил, что расходы на проведение операции в Чечне за минувшую
неделю составили по линии МВД 60 миллиардов, а по линии
МО — 200 миллиардов рублей.
За четыре часа до истечения срока ультиматума,
т. е. в 8 часов вечера 17 декабря, Дудаев предпринял последнюю
попытку предотвратить войну и телеграфировал российскому
руководству о согласии «начать без предварительных условий
переговоры на соответствующем уровне и лично возглавить
правительственную делегацию» Чеченской Республики.
Иными словами, Дудаев настаивал на личной встрече с Ельциным.
Но так как деньги за организацию этой встречи Дудаев давать
по-прежнему отказывался, ответа на свою телеграмму он не
получил.
18 декабря в 9 часов утра российские войска,
блокировавшие Грозный, приступили к штурму города. Фронтовой
авиацией и армейскими вертолетами были нанесены «точечные
удары по командному пункту Дудаева Ханкала близ Грозного,
по мостам через Терек на северном направлении, а также по
маневренным группам бронетехники». После уничтожения
бронетехники, говорилось в сообщении Временного информационного
центра российского командования, планируется продвижение
войск, блокировавших Грозный, для выполнения ими задач по
разоружению незаконных вооруженных формирований на территории
Чечни. Полномочный представитель президента Ельцина в Чеченской
Республике заявил, что у Дудаева осталась теперь единственная
возможность: сдаться в плен.
18 декабря Сосковец, получивший теперь
еще одну должность — руководителя оперативного штаба при
правительстве России по координации деятельности органов
исполнительной власти, сообщил прессе, что в Грозном «изучают
возможность» проведения террористических актов на военных
и гражданских объектах в центральной России и на Урале,
а также захвата пассажирского самолета. Поразительная осведомленность
первого вице-премьера говорила о том, что в ближайшие дни
нужно ждать терактов.
22 декабря пресс-служба правительства
РФ сообщила, что чеченцы сами себя взрывают, чтобы свалить
вину за взрывы на российскую армию. В опубликованном заявлении
говорилось следующее:
«Сегодня в 10 часов утра под председательством
первого заместителя председателя правительства Олега Сосковца
состоялось совещание, на котором присутствовали члены
правительства, члены Совета безопасности, представители
администрации президента. На совещании обсуждалась ситуация,
сложившаяся в Чеченской Республике, действия, предпринимаемые
президентом и правительством для восстановления конституционной
законности и экономической помощи населению районов, освобожденных
от вооруженных формирований дудаевского режима.
Доклады участников совещания свидетельствуют,
что в минувшую ночь продолжались операции по разоружению
бандитских формирований, наносились бомбовые удары по
опорным пунктам. Город Грозный бомбардировкам не подвергался.
Однако усилиями боевиков имитировались бомбежки жилых
кварталов. Около часа ночи были взорваны административное
здание и жилой дом, жители которого — чеченцы и русские
— не были предупреждены о готовящейся акции. Имитация
бомбардировки произведена в качестве доказательства тезиса
«войны против чеченского народа, которую ведет российское
руководство». Этот тезис был обнародован вчера в дудаевском
«обращении к мировому сообществу».
Иными словами, ответственность за разрушенные
российскими войсками административное здание и жилой дом,
в которых находились люди, пресс-служба правительства России
пыталась свалить на чеченцев.
Инициированное Сосковцом сообщение, написанное
сталинским слогом, было обнародовано за день до взрыва между
станциями Кожухово и Канатчиково Московской окружной железной
дороги (жертв не было, террористов не нашли). Именно 23
декабря можно считать началом террористической кампании
ФСБ против России. С этого дня теракты стали обыденным явлением.
<<
назад || наверх
|| оглавление
||
далее >>
|
