«На деревню к дедушке…»

Выезжаем с города, вновь денежная прописка. Протягиваю обычные 50 рублей. «Мало», – говорит постовой, – «Зачем тебе с городской пропиской в Шатой ехать?». Объясняю, мол, на деревню к дедушке. Помогло, проехал. В Шатое встречаюсь с человеком, ему уже обо мне рассказали. Из того, как выходил на связь с бойцами Сопротивления, могу с уверенностью сказать, что служба безопасности у чеченцев поставлена куда лучше, чем у тех же оккупантов. В момент, когда мы прибыли на небольшую базу, командир (назовем его условно Ибрагимом) знал обо мне больше, чем самые близкие мне люди.

Проводят меня в небольшую землянку. Заметить ее очень трудно, помню, как в детстве еще в фильмах показывали землянки партизан. А тут тоже самое, только покруче. Незаметная снаружи, большая изнутри. На стенах развешано оружие, висит флаг ЧРИ. Портреты Джохара Дудаева и Аслана Масхадова. Атмосфера веселая. Чеченские бойцы не страдают отсутствием юмора. «Заходи, проходи, чай пить будем, поделимся информацией, все равно напишешь ведь по-своему. За 5 лет мы уже привыкли к вашим фантазиям», – поддевают меня со всех сторон. Отвечаю, типа: что увидел-услышал, то и напишу. «Да мы шутим» – говорит 20-летний Руслан, – «Вы можете писать что угодно, но мы-то видим, что пресса однобоко освещает происходящее, хотя и могла бы донести до людей реальную картину».

После небольшого диспута о месте прессы в событиях в Чечне, пытаюсь записать интервью. «Давай просто за чашкой чая посидим, поговорим», – предлагает Ибрагим, – «А потом ты напишешь о нашем чаепитии». Думаю, а почему бы нет, жанр позволяет. О героических поступках они не любят говорить. Скромность не позволяет. Пытаюсь узнать, кто кем был до войны. По цитированию Карнеги и Ницше догадываюсь, что Руслан, к примеру, какое-то время учился на гуманитария – так и есть. Закончив факультет истории, Ибрагим работал инженером, а Идрис адвокатом. Собеседников интереснее найти невозможно. Вдруг суета.

«Ибрагим, так мы пойдем?» – спрашивает Руслан.

«Смотри, осторожней. По прибытию свяжетесь».

«А куда они?»

«Да так, небольшое задание».

«А ты давно воюешь?»

«С 1994-го. После первой войны уехал, вернулся в 1999. Собрал тех, кто со мной воевал, а теперь вот постоянно приходит пополнение, молодежи много, если честно, мы всеми путями убеждаем ребят, чтобы пока оставались дома. Всему свое время. Придет день, и, как в августе 1996 года, они найдут свое место. Но очень много таких, которых никакие доводы остановить не могут. Россия принесла очень много горя, и каждый живет жаждой мести за убитого отца, брата, мать или сестру, да и вообще за право на жизнь, отнятое у них лично».

«Но война длится уже 5 лет и пока не видны перспективы ее завершения, а вдруг это продлится вечно?».

«Вечность смерти не подвластна. Значит, будем воевать, пока оккупанты не покинут нашу землю. Проблем в людях и вооружении у нас нет, пока здесь российские военные, оружие будет всегда. А пополнение прибывает после каждой зачистки, после каждого обстрела сел, наездов техники на людей и т.д. Война длится уже 10 лет, и появляются новые имена. В 1994-м, когда враг пришел на чеченскую землю, они были детьми. Им не пришлось изучать историю, чтобы понять, кто виноват во всем происходящем, они – свидетели и очевидцы».

«У тебя есть семья?»

«Была…Жена и дети погибли в феврале 2000-го в Грозном. Не хочу об этом говорить...» – замялся мой собеседник, – «Ты лучше вон с молодежью поговори», – шутя, предлагает он мне, – они более словоохотливы, и расскажут тебе о своих героических поступках», – улыбаясь, добавил Ибрагим.

Молодежь о своих подвигах тоже говорит не очень много. За них говорит оружие. Отряд численностью в 30 человек наводит шмон в рядах ОМОН. По обмундированию, выправке, взаимоуважению и жесткой субординации в их рядах сравнение с завшивленными, грязными российскими вояками явно не в пользу последних. От чеченских бойцов веет такой уверенностью, что лишний раз убеждаешься – этих ребят победить невозможно. В них есть Дух, о котором говорил Джохар Дудаев.

Теми же окольными путями меня выводят в райцентр Шатой. Сажусь в автобус, готовлю купюру в 50 рублей, еду. На посту тихо, метрах в 5-ти от него сбились в кучку напуганные солдаты.

«Почему нас не остановили, я уже деньги приготовил», – спрашиваю у водителя.

«Да ночью этот пост расстреляли наши, наряд уничтожен полностью. Оружие даже говорят, забрали. Теперь они еще недельку будут отсиживаться...» – говорит он.

Кажется, я догадываюсь, куда уходили Руслан с Идрисом в ту ночь...

Возвращаюсь в город. Здесь все так же. Предвыборный спектакль в самом разгаре. Правда, в народе будущего «президента» называют первым кандидатом в преисподнюю.

Об этих кандидатах и стартовавшей в Чечне «предвыборной кампании» наш следующий репортаж.

Б.Саидов, Чеченпресс, 30.07.04г.