И опять о парадоксах русско-чеченской войны

Вторая русско-чеченская, которую Россия цинично развязала осенью 1999 года, вероломно вторгнувшись на территорию суверенной Чеченской Республики Ичкерия, в одночасье превратила практически никому не известного «чеченофоба со стажем» Путина в авторитетного пахана уголовно-мафиозного руководства огромной коррумпированной страны и сделала его чуть ли не «национальным героем».

Оболваненное российское быдло увидело в серенькой политптичке колибри Путине персону, которая, якобы, сумеет защитить Россию от «чеченского терроризма» и кардинально разрешит самые насущные «русские проблемы».

В этом качестве он безболезненно для себя «отпахал» на кремлёвском властном олимпе так называемый «первый президентский срок» и без больших проблем вступил во второй, «одержав полную победу» на мартовских выборах.

Парадокс его «вторичного успеха» в этом направлении заключается в том, что он не потерял ни капли своей популярности, хотя так и не выполнил обещания положить «победный конец» русско-чеченской войне.

На самом деле, в ходе первого путинского срока русско-чеченская война докатилась и до Москвы: серии диверсионных акций чеченских моджахедов унесли жизни десятков и сотен безропотных единиц путинского холопского электората.

Каждая новая диверсия чеченских моджахедов вызывает у так называемой «российской элиты» привычную реакцию: в первые день-два делается огромное количество гневных «квасно-патриотических» заявлений, а затем наступает полная тишина – вплоть до следующего «ужасного события».

И визгливо-истеричные призывы к мести в духе жириновствующей рогозинщины, и оглушающе-убийственная тишина, которая за ними следует, убедительно доказывают, что все, включая даже тех, кто делает эти безответственные и пустые заявления, отлично понимают: политика упёртого кремлёвского маньяка Путина в Чечне ведет Россию прямо в беспросветный тупик.

Сколько раз цивилизованный мир становился невольным свидетелем несущихся из Кремля и из российской глубинки кровожадных заклинаний и настоятельных призывов в авральном порядке восстановить смертную казнь, «жечь этих бандюганов и чичиков каленым железом», «идти до конца по пути мочения в сортире этих ваххабитов».

На первых полосах «солидных» русских газет и журналов стали постоянными клишированными атрибутами грозные высказывания родственников русских агрессоров, уничтоженных чеченскими моджахедами на древней земле своих отцов и дедов.

Вот что писал, например, в одной русской «патриотической» газетёнке, отец кровавого русского наёмника, уничтоженного чеченскими моджахедами: «Теперь я буду убивать этих гадов, где бы я их ни встретил». Оболваненный путинскими опричниками «от пера и слова», он ни разу не задумался над тем, что, собственно говоря, нужно было его «ненаглядному чаду», в чеченском селе Эшилхатой, даже название которого абсолютно не привычно русскому уху!

Когда-то российский офицер по имени Лев Толстой, который сражался в свое время на этой бесконечной кавказской войне, после очередной «зачистки» в одном из старинных горных селений Чечни в своём дневнике записал: «Чувство, которое испытывали все чеченцы от мала до велика по отношению к русским, было сильнее ненависти».

Выплескивая с брызжущей ядом и гневно кипящей слюной все эти каннибальские призывы «идти до конца», «дожать», «добить их в собственном волчьем логове», то есть причинить чеченцам максимум разрушений, бед и несчастий русское шовинизированно-люмпенизированное быдло напрочь забывает, как много раз уже шли «до конца» кровавые уголовно-военизированные русские бандформирования на чеченской земле: сжигали все, что горело, и убивали всё, что могло умереть - лишь бы всё это имело отношение к слово «чеченцы»!

И нет никакого сомнения в том, что по другую сторону баррикад есть очень много людей, настроенных не менее решительно и горящих не менее лютой ненавистью и ослепляющей местью, которые в исступлённой страсти произносят те же самые сакраментальные слова: «Теперь я буду убивать этих гадов, где бы я их ни встретил».

В XX веке «защитный терроризм» использовался в основном колониальными странами, как инструмент для достижения освобождения от ига метрополий. Например, до сих пор имеют место или недавно окончились конфликты в Северной Ирландии, в Стране Басков, на Шри-Ланке, в Индонезии и так далее. Везде силы Сопротивления прибегают к диверсионным акциям против захватчиков и их марионеток (так называемая «пятая колонна») в решительных устремлениях добиться или большей автономии, или полной независимости.

Однако XXI век породил новый феномен, который можно условно назвать «духовно-мировоззренческим терроризмом». Он не является инструментом для достижения политических целей, например, независимости. Он является принципиальным отрицанием западной цивилизации и стремится к ее разрушению. Такой подход свойственен, например, пресловутой «Аль-Каиде».

Эта разница принципиально важна для России, потому что до определённого момента во второй русско-чеченской войне чеченские моджахеды, не отклоняясь от своей стратегической цели – защитить суверенитет Чечни, вытурить русские уголовно-военизированные банды за пределы своей Родины и возродить независимое Чеченское Государство - проводили свои диверсионные акции под эгидой политических целей, простирающихся до чётких перспектив их претворения в жизнь.

Но нечеловеческая жестокость, патологический садизм и карательно-палаческие инстинкты русских наёмных убийц на определённом этапе второй русско-чеченской войны привели к необратимой деформации мировоззрения чеченского Сопротивления, когда в генеральную линию первоначально заданного импульса борьбы за независимость и свободу вплелись нити эсхатологического характера с сюрреалистическим уклоном. В результате чего «защитный терроризм» чеченцев начал исподволь приобретать, отдельные черты «духовно-мировоззренческого терроризма».

Почему так получилось? Ответ на этот вопрос прост, как китайские палочки для риса.

Дело в том, что кремлёвское руководство во главе со своим «подмоченным кормчим» постоянно повторяет, что борется не с чеченскими моджахедами, а с «международными террористами», и это превратилось в пустые и глупые слова, существующие сами по себе.

Действуя бесчеловечными и инквизиторскими методами в духе будановщины и своего идейного предтечи Чикитило, русские вооружённые банды и их национал-предательские подгузники превратили практически все население Чечни в своих лютых и безжалостных врагов, создали для «духовно-мировоззренческого терроризма» огромный запас «живых бомб» – отчаявшихся людей, готовых взорваться в любых местах, имеющих определения «русский», «русская» или «русское».

Диверсионно-разведывательный Батальон Шахидов «Риядус-Салихьийна» затопит Россию в крови, если что-то кардинально не изменится в общественном сознании русского населения. Погибать ведь будут дети рядовых российских граждан, а не высокопоставленных кремлёвских чинуш!

Помнится, после атаки в московском метро Путин заявил, что Россия, якобы, с «террористами переговоров не ведет, а уничтожает их». Он уже тогда знал, что в Катаре всё подготовлено для подлого убийства экс-Президента ЧРИ Зелимхана Яндарбиева.

Но Путин, как всегда, ничего не понял. Это его заявление выдало полное непонимание того типа диверсионных актов (да если угодно и террористических!), с которыми он и его кремлёвская камарилья столкнулись в случае с чеченцами.

Идиотское путинское заявление было бы оправдано, если бы после взрыва кто-то из руководства Чеченской Республики Ичкерия позвонил бы и сообщил: «Мы взорвали метро. Если через две недели вы не выполните такого-то и такого-то требования, мы взорвем еще одну бомбу. Мы предлагаем срочные переговоры».

Но такого сообщения не было, как не было его и после других, не менее громких диверсий!

У знаменитого колумбийского писателя, автора великолепного романа «Сто лет одиночества», есть не менее замечательный сборник рассказов под интереснейшим названием «Полковнику никто не пишет». Перефразируя его можно сказать, что ответом на тогдашнее путинское заявление была абсолютно гробовая тишина, которая примерно означала: «Мы не разговариваем с русскими террористами, мы взрываем их в метро».

На каждом этапе четырёхсотлетнего русско-чеченского противостояния Россия всегда из множества возможных вариантов развития событий по злой иронии судьбы всегда выбирала наихудший для самой себя, не говоря уже о чеченцах.

И опять же одно парадоксальное наблюдение заслуживает того, чтобы его здесь срочно озвучить. Классические враги, против которых Россия столько веков ведет безуспешную войну, – ориентированные на независимость чеченский народ и его сторонники – на самом деле являются потенциальными союзниками России в войне против так называемого «глобального терроризма».

Почему? Да потому, что «глобальный терроризм» невыгоден борющимся за свою государственность чеченцам, так как он разрушает их Родину. У России должна быть только одна цель, если она хочет себе добра: это провести решительную черту между так называемым «чеченским сепаратизмом» и «глобальным терроризмом».

И это вполне достижимо. Два магических слова могут быть положены в основу завершения русско-чеченской войны – «территориальная целостность» и «независимость»! От чего заболели, тем и лечатся, как говорится!

Как это будет выглядеть на практике? Да просто совсем: Россия признаёт независимость Чеченской Республики Ичкерия ради сохранения своей «территориальной целостности» и этим самым завершается трагедия, которая до сих пор разворачивается с участием чеченского и русского народов. Только таким образом можно положить конец насилию российских уголовно-военизированных бандформирований и их промосковских приспешников в Чечне.

Последний страшный парадокс русско-чеченской войны заключается в том что призывы к возмездию, которые раздаются в России, помогают по горло втянуть эту огромную страну в порочный круг бесконечного насилия, которое она сама посеяла и любовно взрастила в маленькой Чечне.

Россия начала русско-чеченскую войну, чтобы «удержать Чечню в составе России», и заканчивает тем, что прочно застыла на пороге своего полного распада!

Имран Ригхоев, специально для ИА DAYMOHK, 26.07.04г.