Ответы президента ЧРИ А. Масхадова на вопросы агентства Reuters

Корреспондент агентства Reuters Питер Графф: - На этой неделе боевые действия распространились и на Ингушетию. Вы осудили нападение на Дагестан в 1999 году. Является ли для чеченцев легитимным участие в боевых действиях за пределами Чечни? Верите ли Вы, что война распространится на другие части Кавказа?

Президент Чеченской Респиблики Ичкерия А.Масхадов: - В Ингушетии произошло то, чего следовало ожидать. Репрессии вызвали ответное действие. Чем ожесточеннее будут репрессии, тем ожесточеннее будут действия тех, кто считает недопустимым безнаказанно терроризировать простой народ, т.е. по разнарядке «по 6 человек в неделю» истреблять ингушский народ, как это задумал какой-то генерал ФСБ Коряков – главарь ФСБ Ингушетии.

Действительно, я осудил участие некоторых чеченцев в дагестанских событиях 1999 года, которые являлись провокацией российских спецслужб, затеянной для того, чтобы оправдать планировавшееся нападение на Чеченскую Республику. Если Вы имеете в виду перенос чеченцами военных действий на территорию России, то мое мнение, что такой перенос абсолютно легитимен, во всяком случае, не менее легитимен, чем, например, перенос военных действий во Вторую мировую войну союзниками на территорию гитлеровской Германии. Будь у чеченцев авиация или ракеты, то и ракетно-бомбовые удары по российским городам были бы легитимными. У меня нет никаких сомнений, что война рано или поздно вернется туда, откуда ее спланировали и ведут. Сначала это может быть Кавказ. Россия – это колониальная держава, и к тому же, самим русским может надоесть рабство под чекистским режимом.

- Вы заявили, что Ваши силы скоро от обороны перейдут к наступлению. Что Вы имели в виду? Являются ли примером этого события в Ингушетии? Кто ответственен за это нападение?

- У войны, которая ведется с народом, своя логика развития. На начальном этапе народ обороняется, надеясь, что агрессор угомонится. И во Вьетнаме, и в Афганистане, и в Чечне во время первой войны были моменты, когда оккупантам казалось, что победа достигнута. На самом деле выходило, что народы по-настоящему только собирались силами. Могу сказать, для чеченцев наступил момент, когда терпеть дальше на своей территории агрессоров мы не можем. Я не имею в виду то, что произошло в Ингушетии. В Ингушетии выступили патриотически настроенные силы, конечно, поддержанные некоторыми чеченцами. Если такое же произойдет в других национальных республиках, я лично не удивлюсь. Я не исключаю, что и в российской глубинке найдутся патриоты, которые вздумают наказать ФСБшную мафию, засевшую во властных структурах.

- Россия скоро проводит выборы, чтобы заменить Ахмада Кадырова в качестве чеченского президента. Каким будет исход этих выборов? Поможет ли это принести мир в регион?

- Любые выборы и референдумы, проводимые оккупантами – это фарс, призванный имитировать политическое решение действительно политической проблемы, каковой являются российско-чеченские отношения. Конечно, имитации только оттягивают мирное политическое решение. Вы знаете, любой деятель, которого оккупанты назначают, будь то Завгаев, Кадыров, Алханов или Сайдуллаев, имеет признанное нарицательное имя «Квислинг». У квислингов одна судьба, которую нормальный человек не выберет.

- Десять лет назад Вы были министром обороны при Джохаре Дудаеве. Могли Вы представить, что за этим последует десятилетие войны? Сделали ли Вы достаточно, чтобы избежать конфликта, или это было неизбежно? Оглядываясь назад, считаете ли Вы требование независимости ошибкой, зная теперь цену, которую ваш народ заплатил? Как президент середины 1990-х годов, могли ли Вы сделать больше для предотвращения войны?

- Разумеется, о десятилетней войне в то время никто не мог думать. Сколько бы я ни размышлял, я не нахожу ничего такого, что мы сделали или не сделали с тем, чтобы вызвать войну. Когда мы заявляем, что начинать и заканчивать войны с Чечней до сих пор является прерогативой России – это не преувеличение. Вопреки навязанному российской пропагандой мифу, в Чечне в 1990 году не было никакого восстания или мятежа. Никакой независимости наш народ не требовал. Эту независимость нам в 1990 году, принятием целого ряда законов, дала верховная власть СССР, в исключительном ведении которого находились вопросы статуса национальных республик, их территорий и границ. Предложив нам независимость в 1990 году, советская власть поступила так же, как поступила, например, в 1944 и 1957 годах, когда, соответственно, была упразднена и воссоздана Чечено-Ингушская Автономная Советская Социалистическая Республика.

Еще три примера, показывающие исключительное право верховной власти СССР в отношении статуса республик, их территорий и границ: во-первых, передача во владение РСФСР так называемых Курильских остравов после оккупации их советскими войсками; во-вторых, передача во владение РСФСР Восточной Пруссии после ее аннексии в 1945 году; в-третих, передача Крыма из состава РСФСР в состав Украины. Как мы видим, в случаях, когда России выгодно или она ничего не может предпринять, Россия не ревизирует советское прошлое. Почему-то в случае с Чеченской Республикой, по мнению России, повернуть историю вспять влзможно. Мы с этим не согласны.

Снова повторюсь: ни Джохар Дудаев до первой войны, ни Аслан Масхадов до второй, ничем не могли предотвратить войну, так как решение принималось Кремлем одностороннем порядке.

- Четыри года Вам приходится скрываться. Как это влияет на Вас лично? Что Вы могли бы рассказать нам о Вашем настоящем местопребывании и условиях, в которых находитесь? Как часто удается общатся с командирами? Насколько эффективен Ваш контроль над ними? Когда Вы в последний раз встречались с Шамилем Басаевым и другими известными командирам?

- Вы правы, скоро будет пять лет, как приходится не легко. Мой народ переживает страшную трагедию. Многотысячная орда безбожников, грабитилей и убийц терроризирует чеченцев. Я как чеченец и президент, разделяю многие лишения со своим народом. Потерял много друзей, соратников. Находясь рядом со мной, погиб на боевом посту мой родной брат. Так что, трагедия коснулась всех чечнцев.

Что касается моего местонахождения и условий проживания, то они мало чем отличаются от того, что испытывают рядовые бойцы чеченских вооруженных сил. Конечно, меня как главнокомандующего всячески оберегают, постоянно напоминают о коварном убийстве первого нашего президента Джохара. Мне приходится много передвигаться, переодически бываю во всех районах Чечни. Много времени пребываю в горах, хорошо освоился в блиндажах. Со всеми командирами я встречаюсь по мере необходимости, связь работает отлично. Конроль полный.

Что касается Шамиля Басаева, то он сам решил дистанцироваться от наших официальных структур, но продолжает успешно сражаться с оккупантами. Шамиль хоть и заявляет о готовности адекватно отвечать на действия оккупантов, но я не верю, что он способен опуститься до уровня российских офицеров и солдат, терроризирующих мирных людей. Шамиль Басаев в глазах народа – это герой, не жалея своей жизни сражающийся с оккупантами.

- Россия представляет войну в Чечне как часть международной «войны с террором», что помогает умерить критику со стороны Соедененных Штатов и Европы, особенно после атак на Нью-Йорк и Вашингтон 11 Сентября 2001 года. Не является секретом, что иностранные боевики, имеющие связь с Аль Каидой, и другие интернациональные военные группы задействованы на войне в Чечне. Что Вы могли бы сделать, чтобы восстановить доверие Запада?

- Со всей ответственностью заявлял и заявляю, что чеченский народ ведет войну с международным терроризмом, возглавляемым российским руководством. Я не скажу о рядовых американцах или европейцах, но многие западные руководители лицемерят, отлично зная, что на самом деле происходит в Чечне. Все независимые СМИ, все гуманитарные организации знают и заявляют, что в Чечне происходит целенаправленное убийство мирного населения по этническому признаку, а руководители ведущих стран бессовестно повторяют ложь Кремля о тысячах чеченцев то в Афганистане, то в Ираке, которые, якобы, ожесточенно сражаются с войсками коалиции.

Вы знаете, после террористических атак на Нью-Йорк и Вашингтон, по моим впечатлениям, руководство Запада пребывает в плену собственного малодушия. Оно понимает, что за антизападными атаками прямо или косвенно стоит чекистский Кремль, но боится признаться в этом даже себе, благо Кремль признательных заявлений не делает. Хотя чего стоило недавнее заявление Путина, что именно российские спецслужбы поставляли разведывательную информацию Бушу, что в конечном итоге и легло в основу начала войны в Ираке. Сорвавшего с себя маску главного подстрекателя к войне решили попросту не заметить, слишком это неудобно. Я не знаю, может быть, кто-то из алькаидовцев и проникал в Чечню, хотя понятия не имею, что они здесь забыли. Мы ведем борьбу за свою свободу, не претендуя на мировое господство. США для нас не является противником, конкурентом и т.д.

Что касается восстановления доверия Запада к нам, то правильнее было бы говорить о восстановлении доверия Западом к себе. Сегодня мы наблюдаем, как Запад сам топчет те правозащитные принципы, которые сам же культивировал на протяжении многих десятилетий прошлого века.

- Можна ли представить, что Россия согласится на переговоры с Вами о будущем Чечни? Что Вы должны были бы сделать, чтобы убедить или заставить Россию пойти на переговоры?

- Переговоры для чеченцев – не самоцель. Мы рассматриваем их как один из путей прекращения боевых действий. Как это ни жаль, но думается, что настоящая российско-чеченская война пережевет Путина.

Интервью печатается с разрешения автора, корреспондента агентства Reuters Питера Граффа.

Чеченпресс, 18.07.04г.