Собачье сердце

Слово "манкурт", распространилось после публикации романа Чингиза Айтматова "И дольше века длился день", в нем есть рассказ про манкуртов - пленных, которых древние завоеватели превращали в бессловесных рабов, лишая памяти. У Айтматова есть описание процедуры превращения человека в манкурта:

"…Жуаньжуаны, захватившие сарозеки в прошлые века, исключительно жестоко обращались с пленными воинами. При случае они продавали их в рабство в соседние края, и это считалось счастливым исходом для пленного, ибо проданный раб рано или поздно мог бежать на родину. Чудовищная участь ждала тех, кого жуаньжуа-ны оставляли у себя в рабстве. Они уничтожали память раба страшной пыткой - надеванием на голову жертвы шири. Сначала им начисто обривали головы, тщательно выскабливали каждую волосинку под корень. К тому времени, когда заканчивалось бритье головы, опытные убойщики-жуаньжуаны забивали поблизости матерого верблюда. Освежевывая верблюжью шкуру, первым долгом отделяли ее наиболее тяжелую, плотную выйную часть. Поделив выю на куски, ее тут же в парном виде напяливали на обритые головы пленных вмиг прилипающими пластырями - наподобие современ-ных плавательных шапочек. Неумолимо сокращаясь под лучами палящего солнца, шири стискивало, сжимало бритую голову раба подобно железному обручу. Тот, кто подвергался такой процедуре, либо умирал, не выдержав пытки, либо лишался на всю жизнь памяти, превращался в манкурта - раба, не помнящего своего прошлого.

Манкурт не знал, кто он, откуда родом-племенем, не ведал своего имени, не помнил детства, отца и матери - одним словом, манкурт не осознавал себя человеческим существом. Лишенный понимания собственного "я", манкурт с хозяйственной точки зрения обладал целым рядом преимуществ. Он был равнозначен бессловесной твари и потому абсолютно покорен и безопасен. Он никогда не помышлял о бегстве. Для любого рабовладельца самое страшное - восстание раба. Каждый раб потенциально мятежник. Манкурт был единственным в своем роде исключением - ему в корне чужды были побуждения к бунту, неповиновению. Он не ведал таких страстей. И поэтому не было необходимости стеречь его, держать охрану и тем более подозревать в тайных замыслах. Манкурт, как собака, признавал только своих хозяев. С другими он не вступал в общение. Все его помыслы сводились к утолению чрева. Других забот он не знал. Зато порученное дело исполнял слепо, усердно, неуклонно…".

"…оказывается, бывают такие манкурты, у которых верблюжья кожа местами навсегда прирастает к голове. Для такого манкурта хуже любой казни, если припугнуть: давай, мол, отпарим твою голову. Будет биться, как дикая лошадь, но к голове не даст притронуться. Такие шапку не снимают ни днем, ни ночью, в шапке спят..."

Детали процедуры превращения человека в зомби, возможно, взяты из народных легенд или это художественный вымысел автора, однако, описанный конечный результат настолько соответствует поведению отдельных наших современников, что нет ничего удивительного в том, насколько прижились в наше время, выражения "манкурт" и "манкуртизм".

В одном из номеров "Новой газеты" описаны испытания, выпавшие на долю, так называемого "вице-премьера" оккупационной администрации Чечни, полковника ФСБ Хамидова, не слабо пострадавшего от своих же. Дежурный отбеливатель эфэсбэшников Измайлов, не рассказывает ни о верблюжьих шкурах, ни о собачьем сердце, вживленном несчастному чеченцу, но подозрения все равно возникают.

Статья называется "Меня пытал лично Рохлин". Уже не в первый раз рассказывает Хамидов о своем пленении российскими оккупантами в начале русско-чеченской войны в 1994 году. В те дни российские оккупанты захватывали многих жителей Грозного в заложники, пытали и убивали. Рассказ Хамидова интересен тем, что он сам в то время был сотрудником ФСБ (тогда ФСК) и активно занимался подготовкой агрессии, против Чеченской Республики Ичкерия, участвуя в совещаниях в Моздоке.

Находясь в момент штурма Грозного в городе, он, видимо, не предусмотрел всю степень отмороженности российских вояк и в подвале с местными жителями, ожидал прибытия "освободителей", прижимая к груди удостоверение майора ФСК. Встреча закончилась плачевно, майору пришлось испытать на себе все прелести пыток в фильтрационном пункте и повидать много смертей мирных жителей.

Причем смертей не случайных от "не пропорционального применения силы", а целенаправленных убийств.

По участи тех, кто обитал с ним в убежище до прихода русских, которые были так же как и он захвачены в заложники, у майора ФСБ была возможность убедиться в том, что захваченные и убитые не имели отношения к боевым действиям. Самого Хамидова били, пытали, пытались расстрелять, и в этом по его рассказам принимал участие лично генерал Рохлин.

Через несколько дней, при содействии своих коллег его освободили. Если кто-то думает, что после случившегося майор пересмотрел свои взгляды на происходящее, он ошибается. У манкурта никаких взглядов быть не может, поэтому он теперь полковник и "вице премьер".

Не ставит перед ним подобных вопросов и Измайлов, его не интересует судьба тех убитых, о которых идет речь в рассказе Хамидова. Забыл Хамидов, а вместе с ним и Измайлов упомянуть имя еще одного генерала, лично избивавшего задержанных чеченцев - тогдашнего директора ФСК Степашина.

Есть множество свидетельских показаний бывших узников фильтрационных лагерей о том, что Степашин лично принимал участие в избиении заключенных, правда, в отличие от "боевого генерала" Рохлина, женоподобный Степашин надевал перчатки и просил приковать заключенного наручниками.

На Чеченском телевидении был целый цикл передач, посвященных узникам фильтрационных лагерей с подробными рассказами. Рохлин мертв, о Степашине Измайлов, наверное, вспомнит через несколько лет после его смерти.

Смысл статьи Измайлова о Хамидове, не в справедливости или воздаянии за преступления. Измайлов, просто предлагает рассказ в патриотическом духе, продемонстрировав на примере Хамидова образец преданности российской конституции или "подвиг разведчика", несмотря ни на что.

Такой прием любят использовать российские патриотические издания. Создается впечатление, будто эти отдельные экземпляры они вытаскивают с самого дна чеченской национал-помойки и придумывают о них целые эпопеи, где, несмотря на все "подставы" родной власти, преданные России правильные "чехи", отстаивают целостность страны - заканчивая байки словами: "Побольше бы таких чеченцев - друзей России!".

Особенно везет им с такими деятелями как Келиматов, Какиев, Салигов или Мартагов, которые любят сами о себе рассказывать истории, явно не для чеченского уха, зато вызывающие восхищение отдельных россиян, наверное, как у первых зрителей кинофильма "Свинарка и пастух" в российской глубинке.

Название "манкурты" для них уместно потому, что, говоря о мотивах этих людей, можно говорить о чем угодно, только не об их убеждениях. Если бы у них были какие-то, убеждения, им не было бы необходимости так безбожно врать. Когда, некий Какиев - борец за территориальную целостность России, рассказывал о своих "подвигах", видимо рядом не было ни одного чеченца. Иначе он не выдал бы такое:

"На нас нападали все. Связи, можно сказать, не было. Но когда нам все же удалось попросить о помощи, никто так и не оказал поддержки. После сдачи Грозного мы сражались две недели. Нас было 50 человек. Мы обороняли дом, заканчивались боеприпасы, а в подвале у нас было 37 женщин и детей. Начались переговоры, и "духи" поклялись на Коране, что отпустят всех - и стариков, и женщин, и детей, а нашим ребятам позволят уйти. Я не поверил этому, хотя были такие, кто поддался на уговоры. Был выбор: или оставаться, рассчитывая на клятвы бандюганов, или пробиваться. Я ушел из дома в одиночку, в руках - "Стечкин". Отстреливался на заднем дворе, прошел через калитку. Семь дней выбирался из Грозного по ночам и вышел на наших - федералов. А "духи" расстреляли в этом доме 30 наших бойцов, сожгли их тела и замуровали в подвале. Потом в этом доме сделали ставку ДГБ Ичкерии, прямо над подвалом устроили кабинет какого-то подонка, который считал себя "начальником".

В Чечне вряд найдется такой идиот, который поверит, что в подвале у оккупантов будут прятаться чеченские женщины и дети. Все это было рассказано для российской аудитории - русский солдат, освободитель и защитник.

По причине бесперспективности, не будем искать тот невидимой фронт, где менты сопротивлялись две недели после того, как российские войска подняли белый флаг и сдали город (!?). Обратим внимание на другие детали, хорошо известные любому жителю города Джохар. СНБ (а не ДГБ, Какиев видимо оперирует данными 12 летней давности) Ичкерии располагался после войны совсем не там, где думает Какиев. Если же имел факт "расстрелов и замуровываний в подвалах", то у Какиева есть возможность спросить с "подонка, который считал себя начальником" - Хултыгова Ибрагима, ныне соратника Какиева, состоящего на службе оккупантов и получившего новую должность при русских. В составе российской оккупационной группировки Хултыгов ныне бандитствует в Махкетах.

Однако с Какиевым особый случай. Еще до войны он пострадал "за правое российское дело", совершая теракты на территории Чечни по заданию российских хозяев. При попытке обстрелять из гранатомета здание телецентра, снаряд взорвался не вовремя, и он убил своего дружка, а сам стал калекой, потеряв руку, глаз, нос. Череп был проломлен в четырех местах. Собрали его в Москве, в клинике на Арбате и теперь с ним стали происходить странные вещи. То ли ему действительно вставили собачье сердце, то ли трансплантировали органы свиньи, но трудно найти других объяснений его заявлению: "Я воюю за Аллаха и Путина!".

Данный террариум был бы не полным, если не упомянуть мента-полководца Келиматова. Этого все на экзотику тянет. После смерти своего шефа-шамана Адама Дениева, Келиматов нашел единомышленника в Проханове. С тех пор полет фантазии Келиматова не знает границ:

"Природа фанатизма в Ичкерии имеет свои особенности. Если учитывать, что в пищеблоке у Дудаева постоянно в пищу стариков подмешивались порошки психотропного воздействия, а в воду добавлялись аналогичные препараты, то можно понять, какими могли быть эмоции людей, которые после подобной еды и питья становились уверенными и бесстрашными, а их поведение - грубым и безнравственным".

Наверное, автор руководствовался правилом - что не подмешивай в информационно-пропагандистскую бурду, россиянину сойдет. Когда Келиматов стал заместителем, тогда еще живого, "пророка" Дениева - подполковника ГРУ, можно было уже предположить, что он не совсем здоров, но до его нынешних сочинений, не всякий кремлевский пропагандист додумается. Действительно, если уж врать, то врать нужно так, чтобы никому в голову не пришло опровергать, разве что плюнуть в его сторону.

Правда, порой из уст манкуртов можно услышать поразительную правду. Так, Какиев, недовольный "амнистией боевикам", заявил, что не знает, как будет после своей смерти, "там", смотреть в глаза убитым русским солдатам. Довольно откровенное признание "муртада" (вероотступника), чувствующего, в чьей компании ему придется оказаться после смерти.

Салман Даудов, "Кавказ-Центр", 15.07.04г.