| Позор Джорджа Буша
Я наблюдаю за выражением лица Дональда Рамсфелда, когда
он подтверждает, что американские солдаты применяли ужасные
пытки в Ираке. Он выглядит удрученным, настороженным, предупреждает,
что новые улики могут отягчить вину американских солдат.
Он испытывает чувство стыда, приносит извинения, обвиняя
себя в том, что не поставил Джорджа Буша в известность о
происходящем еще в январе месяце. После такого признания
логично было бы написать заявление об отставке. Но если
бы он это сделал, генералы генштаба, несомненно, развернулись
бы против Буша и на ноябрьских выборах, на которых Буш,
с его серьезно подмоченной репутацией, имеет и так мало
шансов на победу, можно было бы смело поставить крест.
Джорджа Буша якобы своевременно не проинформировали. Джордж
Буш невиновен и не несет ответственности за произошедшее,
он может предаться раскаянию и даже самобичеванию. Именно
это он и делает. Я наблюдаю за его выражением лица. Заметно,
что Буш тоже испытывает чувство стыда. Он приносит свои
извинения всему арабскому миру и иракскому народу, в частности.
Затем он добавляет, что всегда выступал за Палестинское
государство. Ни слова о Шароне, о безопасности Израиля,
о терактах. Это, в определенном смысле, торжественная самокритика
- правда без последствий - со стороны главного союзника
Израиля.
Я смотрю на этих двух людей и погружаюсь в воспоминания.
Участники, свидетели и жертвы войны в Алжире не могут спокойно
наблюдать за признаниями, которые делают США. Я думаю о
Ги Молле (Guy Mollet), возглавлявшем правительство во время
войны в Алжире, о Бурже-Монури (Bourgеs-Maunoury), министре
обороны. Мы с моими друзьями в свое время их абсолютно не
щадили. Мы и представить себе не могли, чтобы кто-то из
них сделал бы хоть малейшее признание или принес извинения,
как это сделали Буш и Рамсфелд. Явные доказательства применения
пыток в Алжире назывались не иначе, как чудовищные фальшивки,
сфабрикованные врагами.
Во демократической Франции 1957 года средства массовой
информации были также 'заткнуты', как они были 'заткнуты'
в США в обстановке военно-политического давления и патриотической
самоцензуры. До момента появления пленок со снимками сцен
пыток в Ираке. Выдвижение малейшего обвинения означало отдать
себя на растерзание за 'покушение на внутреннюю и внешнюю
безопасность государства'.
Так произошло с Клодом Бурде и Жилем Мартине из 'France
Observateur'. С Жан-Жаком Серваном-Шрейбером, Франсуазой
Жиру и вашим покорным слугой в 'Express'. Я вспоминаю Франсуа
Мориака после публикации в 'France Observateur' отрывков
из жуткой книги Анри Аллега (Henri Alleg) 'Вопрос'. Мориак
хотел получить от меня подтверждение, поскольку я часто
бывал в тех местах. Как написал об этом историк Анри Марру
(Henri Marrau) 'всем известно, что Алжир превратили в настоящие
лаборатории пыток'. Из-за публикации статей Анри Марру и
Пьер-Анри Симона (Pierre-Henri Simon), 'le Monde' стала
четвертым 'великим предателем'.
Чем можно объяснить разницу реакций на подобные события
в США и во Франции? Ведь все-таки, между тревожными сигналами
Красного Креста в январе и демонстрацией видеоматериалов
на американском телевидении и в прессе прошло лишь четыре
месяца. Тогда как Франции понадобилось три года для публикации
отчета Комиссии по защите личных прав и свобод. И пять лет
для того, чтобы министр культуры Франции Мальро от имени
генерала де Голля предложил Роже Мартену дю Гару, Франсуа
Мориаку и Альберу Камю (все трое являлись лауреатами Нобелевской
премии) стать совестью нации и войти в состав новой Комиссии
по расследованию фактов применения пыток. От этого предложения
лауреаты отказались. Иными словами, ни де Голль, ни премьер-министр
Мишель Дебре не стали выступать по телевидению и разоблачать
то, что скрывали их предшественники.
Что же из этого следует? Американская демократия стала
примером, а американская пресса безупречна? Одно объяснение
затмевает собой остальные: фотоснимки, фотоснимки, фотоснимки
. . . Они откровенны, их нельзя скрыть. Нашлись молодые
американские солдаты, способные сорвать завесу молчания,
обвинить свою армию, подвергнуться обвинениям в измене,
поставить под угрозу антитеррористический крестовый поход.
Именно они сегодня и являются героями, которые заставили
нас написать то, что мы написали. Именно они сейчас спасают
честь своей страны. Наконец-то Америка, к великому стыду
Буша и его сторонников, изобличена, и мы сыграли в этом
не последнюю роль. Теперь мы должны склонить голову перед
другой Америкой.
Кто когда-то не боялся открыто выступать против применения
пыток, не смог бы сравниться с теми, кто разоблачает их
сегодня. С другой стороны, было бы неверно утверждать, что
любая война ведется такими же методами, какие применяются
с разрешения американского командования в Ираке. В интервью
нашей газете генерал Жак Пари рассказывал, как в ходе адской
войны в Индокитае он вместе с другими офицерами боролся
против применения пыток и честно сражался на поле брани.
Он был самым почетным и уважаемым генералом французской
армии.
Ущерб, нанесенный Ираку, поистине ужасающ. Не только для
США, но и для всего Запада. Эта война, развязанная Бушем
против тирана Саддама Хусейна и его диктатуры, внезапно
стала напоминать колониальную войну, в которой западные
колонизаторы не брезгуют унижением колонизированных арабов.
На самом деле унижения и издевательства редко доходили
до крайностей. Речь идет не о варварстве, в конце концов,
мировая история знала и худшие примеры, а о самом страшном
- о запланированном унижении. Мы видели все. От позорной
поимки Саддама Хусейна до издевательств над заключенными,
которых раздевают на глазах у женщин. Бен Ладен, Абу Мусаб
Заркави, Саддам Хусейн, ХАМАС, исламский джихад, организаторы
терактов в сентябре 2001 года в Нью-Йорке и в марте 2004
в Мадриде никогда не одерживали столь страшной психологической
победы.
Сегодня все кажется гораздо более сложным, чем вчера.
Жан Даниель, "Le Nouvel
Observateur" (Франция), 15.05.04г.
ИноСМИ
|
