Малика Яндарбиева: «Я верю в справедливость»

Малика Яндарбиева, супруга экс-президента ЧРИ, ставшего Шахидом в результате террористического акта группы сотрудников российских спецслужб, дала эксклюзивное интервью агентству «Кавказ-Центр», рассказав о судебном процессе над двумя русскими убийцами, который в эти дни проходит в Дохе.

Ассаламу 1алайкум варахьматулла! Читатели «Кавказ-Центра» интересуются здоровьем вашего сына Дауда. В каком он состоянии после теракта?

Спасибо, ему намного лучше, хотя стабильности нет. За здоровьем Дауда следят лучшие врачи из госпиталя «Хьамад», откуда мы его забрали в целях безопасности. Хвала Аллаху, что сохранил ему жизнь. Дауду предстоят еще несколько операций. У него проблема со зрением, и нарушение слуха. А осколки, которые пока не мешают, он не хочет трогать. Мою боль и тревогу поймет только мать, которая уже похоронила двух сыновей. Конечно, Дауд не тот веселый мальчик, который был до этого страшного дня. Эта боль на всю оставшуюся жизнь

Ваше мнение относительно того, как проходит судебный процесс над русскими террористами?

Думаю, что процесс проходит честно. Каждый день суд начинает свою работу с именем Аллаха и клятвой на Коране. Невозможно не заметить, как работники службы безопасности Катара с честью и достоинством выполняют свой долг. Это доказывает сам процесс суда над русскими убийцами-террористами замаскировавшимися под невинных дипломатов. Это небывалый по своей наглости акт международного терроризма в лице грязной кровавой России.

Не доверять суду у меня, пока, нет основания. Все проходит перед моими глазами. Я верю в справедливость, в честность и богобоязненность, как судей, таки и правителя Катара. Очень надеюсь, что террористам не удастся избежать положенного наказания.

Оказывает ли Вам какую-либо поддержку руководство ЧРИ?

Безусловно. От имени руководства ЧРИ нас посещал представитель Аслана Масхадова в Дании Усман Фирзаули, наш друг и соратник журналистка Хазман Умарова с сыном приезжала из Франции, чтобы поддержать нас в это тяжелое время. Делегация во главе с генеральным представителем Президента ЧРИ Умаром Ханбиевым изъявила желание приехать в Катар на судебный процесс, но им отказали в визах. Тогда было подготовлено специальное обращение на имя руководства Катара.

Помогают письма и обращения к суду и правительству Катара от нашего правительства и просто друзей, которые уважали и любили Зелимхана – как символ чести и свободы. Очень много звонков, хотя я знаю, что телефонная связь не по карману сегодня очень многим. Мы каждый день чувствуем поддержку, и это придает нам силы пережить невосполнимую утрату.

Как ведут себя на процессе русские террористы и их адвокаты?

Поначалу, когда в ходе процесса обвиняемые в своих показаниях подобно рассказали, как их в Москве готовили к теракту, назвали число месяц подготовки теракта, а также главного его заказчика - министра обороны России Сергея Иванова, я восприняла это как их чистосердечное раскаяние о содеянном. Я их даже стала считать обыкновенными винтиками в колесе путинского эфээсбешного режима. Но преступники довольно скоро обнажили свою сущность и сорвали с лица маску «раскаяния».

Суд стал свидетелем лживости и трусости агентов российских спецслужб. После консультаций с адвокатами в террористах произошла разительная перемена, и они стали отпираться от своих показаний, сочиняя легенды о том, что их якобы пытали и травили собаками. Не думаю, что это им поможет уйти от справедливого возмездия.

Какова была реакция суда на предъявление видеоматериалов с допросом русских террористов?

Реакция суда, конечно же, была объективна. После просмотра видео доказательств, поведение русских террористов, как и их адвокатов резко изменилось. Эти видео документы застали их врасплох. Они видимо еще сохраняли надежду, что им удастся как-то вывернуться, избежав самого худшего. Адвокаты задавали совершенно нелепые вопросы, с целью оттянуть время. Это было очевидно любому присутствующему в зале.

Какие СМИ допускаются на процесс и чьи журналисты на нем присутствуют?

Я очень хотела, что бы процесс проходил открыто, чтобы мир видел лица подлинных террористов и узнал о подлинном центре мирового терроризма, который находится в Кремле. Тем не менее, суд по просьбе российской стороны и под давлением Москвы носит закрытый характер. Россия, объявившая себя членом антитеррористической коалиции стоит перед явным разоблачением своей террористической политики, своей мерзкой подлости.

Если трусливое убийство моего супруга и покушение на жизнь моего ребенка, осуществленное русскими террористами на территории чужого государства не акт международного терроризма, то каким он бывает?

На суде находится только одна компания журналистов из 1 канал ОРТ. Должна сказать, что это отъявленные лжецы. К сожалению, никого кроме них на освещение процесса не допускают. Это бездарные и лживые журналисты. Ни чести у них нет, ни совести. От честных журналистов, таких как Листьев, Холодов и др. российские власти давно избавились

Допускаются ли на процесс родственники Зелимхана, кроме Вас?

Нет. Никого, кроме меня с дочерью и нашего переводчика на процесс не допускают. После того как защита убийц потребовала вывести всех кроме семьи, мы не стали спорить и не посчитали нужным доказывать наше право на присутствие, в этом не было необходимости. Думаю это не важно, важно на чьей стороне правда.

Правоохранительные органы Катара и суд без нашего участия нашли убийц. Уверена, что русских террористов не для того нашли, что бы затем отпустить безнаказанными.

Русские террористы по-прежнему отказываются от своих показаний. С чем это, по-вашему, связано?

Задержанные по свежим следам, со всеми доказательствами и отпечатками пальцев, им не было смысла отпираться. Слишком явными были факты. Кроме того, общественное возмущение в Катаре было очень велико. Русские прекрасно видели, как толпы местных жителей вышли на улицы, днем и ночью дежурили у больницы сына, у нашего дома. Траурная церемония прощания с Зелимханом, в которой участвовали члены правительства Катара и тысячи простых людей, растянулась на целый месяц.

По моему мнению, первоначальное признание в содеянном было своего рода попыткой раскаяния. Но кремлевский режим не мог позволить так позорно разоблачить себя. Сначала захватили двух катарских спортсменов и обменяли на своего дипломата-террориста. Сразу же заслали к террористам своих агентов для обработки, в частности своего посла.

Но после просмотра видео признания провал стал слишком очевиден, слишком много фактов. Эти факты не позволяют отказаться от своих признаний. Дело дошло до того, что адвокаты террористов открыто на суде подсказывают, как надо отвечать, как лгать, как отказаться от показаний. И это делается практически открыто. У них уже нет другого выхода как нагло и откровенно давить на самих террористов, обещая помощь России.

Убийц приводили обычно раньше судей в зал заседания. Ни чуть не стесняясь нас, адвокаты до появления судей буквально учили террористов, как отказаться от данных показаний.

Раз привели их, посадили. Смотрю, перед ними положили текст, напечатанный на листе, и русский адвокат приказывает им – «быстро прочтите по 3 раза и запомните». Я сперва не обращала внимания, а потом как они начали давать полный отказ от своих показаний, я все поняла.

Две откормленных морды начали вдруг нагло жаловаться, что их якобы били, издевались, травили собаками, морили голодом. На вопрос, почему раньше не говорили об этом? – Отвечают – «Наша жизнь была в опасности». Или – «Я не знал, что меня ожидает завтра?»

Вот поэтому русские убийцы из Кремля и требовали закрытого суда.

Известно, что на каждом заседании присутствует российский посол в этой стране. Оказывается ли давление на суд российским посольством?

Да, в какой-то мере. Но каждая новая ложь разваливается перед грамотными и честными действиями катарских специалистов. Единственное, что у них пока получается, это под разными лживыми сочинениями оттягивать время.

Интервью записал Ахмад Ичкерийский

«Кавказ-Центра», 15.05.04г.