| 'Чеченизация' терпит
провал
Российский проект 'чеченизации' лежит в руинах. Все усилия,
призванные возложить задачу умиротворения мятежной Чеченской
республики на местное руководство были 'взорваны' в воскресенье
той же бомбой, что убила Ахмада Кадырова - главу промосковского
правительства, созданного в Грозном. Сегодня у Кремля нет
ни надежного преемника, способного прийти на смену Кадырову,
ни стратегии урегулирования чеченского кризиса. Кадыров
и, по некоторым сообщениям, еще 23 человека, погибли в результаты
взрыва бомбы, заложенной под трибуну стадиона, с которой
он наблюдал за парадом по случаю Дня победы - 59 годовщины
разгрома нацистской Германии.
Кремль взял курс на 'чеченизацию' в поисках выхода из заколдованного
круга, в который превратилась вторая чеченская война: нападения
партизан следовали одно за другим, а после них российские
федеральные войска проводили жестокие карательные акции.
Кремль сделал выбор в пользу новой политики, поскольку,
как и в ходе любой оккупации, правительство осознало всю
важность и насущность задачи завоевать сердца и умы населения
оккупированной территории. Кроме этого, вполне вероятно,
кремлевские чиновники, занимавшиеся урегулированием кризиса,
руководствовались и желанием снять с себя ответственность
и переложить ее на кого-то еще.
В сентябре прошлого года Кремль организовал в Чечне президентские
выборы. В отличие от палестинцев, для которых независимость
от Израиля является исходным пунктом их требований, жители
Чечни и ведущие деятели многочисленной чеченской диаспоры
в Москве не возражали против создания в республике правительства,
пользующегося поддержкой Москвы, при условии предоставления
ей автономии в разумных пределах. Несколько серьезных претендентов,
имеющих политические и деловые связи в России, готовы были
принять участие в выборах. По данным одного независимого
опроса, некоторые из них пользовались куда большей популярностью,
чем 'действующий' лидер - Кадыров, которого Москва ранее
назначила своим представителем в Чечне.
Казалось, возникла реальная возможность создания промосковской
политической коалиции и завоевания хоть какого-то доверия
чеченского народа. Если бы 'чеченизация' подкреплялась последовательными
гуманитарными мерами - обузданием насилия и жестокостей
со стороны федеральных войск и должной заботой о чеченских
беженцах на территории России - у нее был бы шанс на успех.
Но администрация российского президента Владимира Путина
не склонна к политическим тонкостям. Главные черты его управленческого
стиля, который называют 'опорой на властную вертикаль' -
это контроль и подчинение. Кремль решил помочь Кадырову
избавиться от всякой серьезной оппозиции и обеспечить ему
гарантированную победу на выборах. Система единоличного
правления представлялась путинскому Кремлю более удобной
- к тому же в масштабах России политическая система в последние
четыре года эволюционировала именно в этом направлении.
Но если единоличная власть в Москве привела к установлению
в России 'мягкого' авторитаризма, то в Чечне единоличное
правление означало диктатуру. Кадыров потребовал от Кремля
более широких полномочий, и Кремль предоставил их ему, пусть
и с неохотой. Он установил жестокий репрессивный режим,
и многие в Чечне ненавидели и боялись Кадырова. Он устроил
'чистку' своего ближайшего окружения от потенциальных конкурентов,
и поставил собственного сына во главе вооруженных формирований,
названных чеченской милицией, укрепляя тем самым клановую
природу чеченского руководства.
Недисциплинированная и жестокая армия Кадырова запугивала,
похищала и пытала соотечественников-чеченцев, подозревавшихся
в сотрудничестве с боевиками, или тех, кого просто считали
нелояльными. И, хотя Кадыров вел войну против чеченских
боевиков, его союзники из российских федеральных сил относились
к этим вооруженным формированиям с глубоким недоверием,
и не без оснований. Кадыров нажил себе десятки врагов; на
него было совершено несколько покушений.
После гибели Кадырова Россия оказалась один на один с последствиями
своего упрощенного подхода (с похожей проблемой сталкивается
и руководство США, пытаясь справиться с иракской проблемой).
Отказ от стратегии 'чеченизации' и возвращение к системе
назначения лидеров республики 'из Москвы' означали бы признание
провала политики, которую сам Путин яростно отстаивал от
любой критики. Пойти на переговоры с боевиками Россия не
может, ведь Путин не раз заявлял, что подобный шаг абсолютно
исключен.
Поскольку Кадыров не терпел возле себя сильных и амбициозных
людей, Кремль не может поставить на его место кого-либо
из ближайших сподвижников. Более того, любому его преемнику
придется столкнуться с трудной реальностью: структура власти,
созданная Кадыровым, имела клановую природу и опиралась
на вооруженных людей, возглавлявшихся его жестоким сыном.
За последние десять лет чеченский конфликт стоил России
многих тысяч жизни, привел к 'обесчеловечиванию' военных,
росту межэтнической вражды и неисчислимым финансовым расходам.
В последние годы сотни москвичей и жителей других российских
городов стали жертвами терактов, совершенных чеченскими
боевиками. Через какое-то время Кремль, конечно, выработает
новую политику и найдет нужных людей, чтобы воплотить ее
в жизнь. Но вряд ли стоит надеяться, что этот новый курс
будет отличаться большей утонченностью и чуткостью, чем
предыдущие попытки.
Маша Липман, The Washington Post,
11.05.04г.
ИноСМИ
|
