Правосудие по-российски. Заключенные в Дагестане подвергаются жестоким пыткам

Семьи трех человек, задержанных по подозрению в причастности к взрыву в дагестанском городе Каспийске в 2002 году, говорят о страшных пытках, которым подвергаются в заключении их родные. Следствию необходимо продемонстрировать свою состоятельность, говорят они, но, не имея предложить обществу настоящих виновников, оно заставляет их близких взять на себя ответственность за преступление, которого они не совершали. Отец одного из обвиняемых - Абдулхалима Абдулкаримова выступает на суде в качестве общественного защитника. "Я готов представить суду многочисленных свидетелей, подтверждающих полное алиби моего сына по отношению к теракту 9 мая 2002 года, - сказал он.По его словам, власти "не ищут настоящих виновников, а занимаются тем, что фабрикуют дела против тех, кого уже публично объявили преступниками".

Все попытки журналистов узнать, как и на каком основании произошло задержание Абдулкаримова, Абдуразакова и Умаханова, оказываются тщетными. Люди посвященные - представители правоохранительных органов, также как и юристы, занимающиеся этими делами - отказываются общаться не только с корреспондентами, но и с редакторами газет. Почти вся аргументация о причастности этих трех людей к теракту строится на заявлениях, которые они сделали уже будучи арестованными. И сегодня Абдулкаримов, Абдуразаков и Умаханов продолжают настаивать на том, что не имеют к теракту в Каспийске никакого отношения, хотя и не отрицают своей причастности к другим правонарушениям.

Мать Ханали Умаханова, который был арестован в ноябре прошлого года, сказала, что в результате издевательств, которым он подвергался в тюрьме, ее сын физически не способен даватьпоказания. "Сейчас он не говорит, почти не ходит и почти не мыслит", - сказала Патимат Умаханова. Она говорит, что сын рассказал адвокату, как все время после этапирования из Москвы его держали в кабинетах УБ и УТ МВД РД с прикованными к батарее центрального отопления ногами. Его избивали руками и ногами, били по голове пластиковой бутылкой, наполненной водой, душили противогазом, опрысканным уксусом, оскорбляли и грозились изнасиловать. В здании УФСБ РД Ханали пытали электротоком, приковав его руки наручниками к батарее, а ноги к табуретке. "От этого он терял сознание, ему было плохо. Сын умолял адвоката о помощи, говорил, что не выдержит этих пыток, что боится сойти с ума". Патимат говорит, что и сама стала свидетелем страданий своего сына. "Я находилась у ворот Кировского РОВД г.

Махачкалы и ждала выхода адвоката с допроса. Тогда-то его выволокли во двор райотдела, надев на голову мешок. Он стал кричать: "Мамочка, помоги! Люди, помогите!" Услышав крики сына, я кинулась во двор через ворота, крича: "Не бейте моего мальчика. Умоляю вас, ради всего святого!" На крик женщины прибежали двое полицейских и стали бить ее. "В разорванной одежде, с ссадинами, кровоподтеками и потерей сознания я попала в нейрохирургическое отделение РКБ города, где мне поставили диагноз - сотрясение головного мозга, - рассказывает она. - В ответ на мою жалобу в прокуратуру Кировского р-на г. Махачкалы пришла бумага, в которой говорилось, что действия сотрудников Управления по борьбе с экстремизмом и уголовным терроризмом считаются правомерными. Более того, работники прокуратуры РД предъявили мне обвинение в незаконном приобретении и хранении огнестрельного оружия, меня арестовали и поместили в следственный изолятор. Только на двенадцатые сутки без всяких извинений меня отпустили".

О сыне она сказала: "Он заявил своим защитникам, что больше не в состоянии выдержать зверские пытки и истязания со стороны правоохранительных органов и близок к признанию своей причастности не только к теракту в городе Каспийске, но и к атакам на Америку 11 сентября". В сентябре 2003 года Патимат, наконец, разрешили увидеться с Ханали. Человек, которого вывели для встречи с ней, был непохож на ее сына - весивший когда-то около 100 кг, теперь он словно высох. Покрытый шрамами, синяками и еще незажившими ранами, он шел, падая, шатаясь из стороны в сторону. Самым худшим было то, что он не узнал Патимат. "Любое мое движение вызывало у него испуг, и он закрывал голову руками, словно защищаясь от ударов". К сожалению, получить комментарии представителей правоохранительных органов по этому поводу не удалось. Руководитель следственной группы прокуратуры Дагестана Сейфутдин Казиахмедов отказался отвечать на вопросы, сославшись на тайну следствия.

Итак, на процессе по каспийскому делу, начавшемуся в Верховном суде Дагестана 26 апреля, перед судом присяжных предстали Мурад Абдуразаков, прозванный за участие в грузино-абхазских военных действиях "Абхазским", и Абдулхалим Абдулкаримов. Однако оба отрицают выдвинутые против них обвинения. Абдуразаков рассказал, что с целью оказания на него давления силовики похитили его младшего брата, заявив ему, что жизнь его брата в его руках. "И я согласился на все"."Я не говорю, что я полностью законопослушный гражданин РФ: по своим убеждениям я воевал и в Абхазии и в первой чеченской войне на стороне боевиков, но я добровольно сдал все оружие, и то, в чем они пытаются меня обвинить - это грязь и ничем не оправданная жестокость", - говорится в заявлении Мурада Абдуразакова на имя прокурора Дагестана. Адвокат Абдуразакова Сергей Квасов сказал: "В деле нет ни одной прямой улики, доказывающей виновность моего подзащитного. C учетом того, что дело имеет большой общественный резонанс, высокие чины федерального уровня с первых дней совершения террористического акта во всеуслышание заявляли о его раскрытии и установлении всех фигурантов. С точки зрения властей вопрос с обвиняемыми можно считать решенным: виновные установлены, и казнь должна быть публичной - так говорят представители власти. Но у меня другое мнение". Басира Абдулатипова, Полина Санаева для IWPR
По информации kavkaz.memo.ru

DAYMOHK, 10.05.04г.