Смерть моджахеда

"Не волнуйся, отец, все будет хорошо, я обязательно вернусь", - сказал Рахим. У Рахима было приподнятое настроение. Из горных районов поступала информация об успешных операциях моджахедов в Ведено и Ножай-Юрте. Только за два дня сбито два вертолета и один самолет.

В семье Магомадовых Рамзана и Рукет было двое сыновей. Старший, Рукман, воевал в одном из подразделений Юго-Западного фронта, Рахиму же он строго-настрого наказал оставаться дома и помогать родителям.

Итак, был самый обычный день, обычный для тех, кто живет в Чечне с ее "зачистками", арестами, с убийствами людей, грабежами и насилием. Чеченская столица. ...Мрак, полупустой город, люди как зомби, дети с глазами 60 летних стариков, которые смотрят с укором и спрашивают: "За что вы расстреляли наше детство?", и каждый человек - словно тень среди моря людского. Преступления узаконены, военные признают, что все это им негласно разрешено российским командованием. Подтверждением этому является и ответ российского генерала Шаманова на вопрос солдат: "Почему не платят боевые?". Он ответил: "Идите и берите свои боевые в домах чеченцев".

Видеть и просто жить с этим Рахим не мог. "Я должен быть с братьями, мы должны изгнать врага, иначе мы перестанем существовать как нация", - говорил он себе. С другом Мусой не раз собирались уйти в горы, но мысли о старой матери останавливали его. Последним случаем, переполнившим чашу терпения, стало убийство соседской девочки. Русские обстреляли из минометов поселок, погибла 10-летняя Зарема. В тот день он и смог получить благословение матери на войну. Рукет со слезами на глазах провожала сына, провожала и чувствовала, что уже не увидит его улыбку, не услышит ласкового "Нана". Отец, посмотрев на мать, с улыбкой сказал: "Мы можем гордиться своими сыновьями, жаль, что их всего двое. Было бы десять, всех отправил бы воевать"

В горы добирались с трудом, долго, передвигались только в темное время суток. Из-за активизации чеченских подразделений, горные районы были блокированы, не раз натыкались на патрули оккупантов, однако Аллах берег ребят. На рассвете третьего дня добрались до места дислокации отряда чеченцев, в котором был брат Рахима Рукман.

Увидев брата, первое, что спросил Рукман: "Родители знают?". Услышав в ответ "да", он обнял брата. Так началась военная жизнь такого же парня, как и тысяча других, студента юридического факультета ЧГУ, жизнерадостного любителя музыки, ценителя стихов, хорошо игравшего на гитаре, мечтательного, доброго парня.

В отряде его прозвали в шутку Юристом. Смеясь, друзья говорили ему: "Вот закончится война, и ты будешь судить всех российских преступников виновных в этой войне". На что он отвечал, всегда улыбаясь: "Приговор мой будет суров". Он стал любимцем всего отряда, только и слышно было: "Рахим, пойдем с нами", "Рахим, будь осторожен". "Аллах бережет меня", - слышалось в ответ.

Рано утром 16 августа Рахим и Муса пошли в разведку. Поступила информация о том, что выдвинувшаяся с Ханкалы колонна разбила лагерь недалеко от того места, где дислоцировался отряд чеченцев.

Пробираясь через чащу леса, ребята услышали голоса, говорили по-русски. Вдруг раздалась автоматная очередь, взрывы, пули просвистели рядом. "Нас засекли, - сказал Муса, - нужно отходить". Но выстрелы уже раздавались и с тыла. Ребята поняли, что оказались в окружении, и начали отстреливаться. Муса сразу же получил тяжелое ранение и не мог идти. Рахим понял, что не сможет уйти, оставив друга, и предпочел умереть, чем бросить товарища.

Какая-то резкая боль пронзила грудь, по телу потекла теплая струйка крови. Стало темно перед глазами, в памяти пробежали обрывочные картины из прошлой жизни, образы самых дорогих людей, потом нахлынуло забвение…

Очнулся он в подвале, вокруг по-прежнему было темно. Услышал голоса. Позже узнал, что Муса погиб, а он в бессознательном состоянии оказался в плену. В камере сидели еще два человека. От них он узнал, что уже двое суток находится без сознания, и что русские заинтересованы, чтобы он жил, во всяком случае, до тех пор, пока не заговорит.

Понемногу он начал приходить в себя. Одновременно с этим начались допросы, которые продолжались по 8-10 часов в сутки. От него требовали показать, где располагаются базы чеченских отрядов, имена командиров, бойцов - словом, требовали предательства. Рахим молчал или, когда пытки становились нестерпимыми, называл палачам ложные сведения, на проверку которых должно было уйти немало времени. Избитого, едва живого Рахима закидывали в подвал. 26 августа его забрали на очередной допрос. Оставшиеся в подвале вскоре услышали выстрел, а затем застрекотала автоматная очередь, раздались крики: "Он застрелил капитана!".

Позже выяснилось, что Рахиму каким-то образом удалось выхватить пистолет и пристрелить офицера, который допрашивал его. Чеченец успел нажать на курок только раз. Прозвучавшие потом выстрелы были уже в него. Он погиб как герой, защищая свою Родину.

Обо всем этом мне рассказал парень по имени Тимур, который сидел с ним в плену. Кто-то может подумать, что это - печальная история. Нет! Это история поднимает дух и веру в победу, поскольку непобедим народ, который порождает таких сыновей как Рахим. Его душа, иншаАллах, найдет пристанище в раю, так как он стал шахидом на пути Всевышнего, защищая свою Отчизну и свой народ от грязных бесчестных завоевателей.
Да поможет нам Аллах на праведном пути!

P.S. 16 августа по российским СМИ передали о том, что в Шатойском районе был уничтожен "отряд чеченцев" (этот "уничтоженный отряд" состоял из погибшего Муссы и попавшего в плен Рахима). Однако российские СМИ ни единым словом не обмолвились о том, что на другой день, 17 августа, была полностью уничтожена колонна оккупантов.

А. Мелхиев, Чеченпресс, 03.05.04г.