Как Чечения стала "сердца моего святыней"

Когда уходит Свобода, она уходит не первая,
не вторая, не третья,
Она ждет, пока уйдут все, и уходит последней".
Уолт Уитмен

Во время первой чеченской войны телевизор дома не выключался - российские каналы транслировали почти круглые сутки кадры с войны России против Чечении. Я помню свои чувства - ВОЙНА. Война совсем близко. Война абсолютно понятная. Против свободы и за свободу.

"Юзик думает о Чечении", - в белорусской газете "Свабода" литератор и публицист Сергей Дубавец печатает эссе. Как в заводской курилке, затюканный совком Юзик стоит и радуется, что кто-то сильный, авторитетный (а Юзик смелый только пьяный и дома) -
русский вооружённый солдафон - ставит на место непослушных "бандитов". Наверное, этот русский был афганцем. И когда-то тоже ставил на место там, в Афганистане, пока Горбачёв "не посрамил" авторитет совка и вывел войска. "Ишь ты! Захотели свободы. Или вообще чего-то захотели".

21-го апреля, 1996 год. В центре древней столицы Польши, Кракова, вывешен чеченский флаг - там Информационный чеченский центр. Людей почти нет. Жестокая новость -
погиб Дудаев. Краковские полицейские, которые размещаются в том же здании, что и чеченский центр, с сочувствием говорят: видимо, сегодня Вы там никого не найдёте…

26-го апреля, 1996 год, лидер Белорусского Народного Фронта Зянон Пазьняк на многочисленном митинге в Минске предлагает почтить память Джохара Дудаева минутой молчания. Собравшиеся скорбили.

Россия и Чечения подписывают соглашение о перемирии и добрососедстве. Чечения борется и за нашу свободу. Даст Бог, Российская империя развалится, и тогда русские начнут национально реабилитироваться. Только отсутствие колоний спасёт этот народ. "Мы знаем своё место, а русские своего места не знают", - написал недавно мой друг, белорусский театральный критик. В позапрошлом столетии писатель российского пессимизма и безысходности Фёдор Достоевский точно заметил - "русская душа такая широкая, что хочется сузить".

Когда думаешь о судьбе чеченцев, всегда рискуешь дать волю эмоциям. Они - к месту. Но гораздо сильнее здесь реакция мозгов. Уникальная нация, страшная трагедия, нечеловеческие страдания, и - удивительный чеченский гуманизм. Разум того, кто анализирует события в Чечении, солидарен с небезразличными эмоциями.

Я узнала, что в Минске выйдет книга Зелимхана Яндарбиева "Чечения - сердца моего святыня". Классическим для понимания чеченской ментальности мне кажется это его стихотворение.

"Для орла, который не может уже шевельнут крылом,
Нет спасения кроме как смерть…
Если певец потерял голос,
У пандура его порвалась последняя струна,
Была бы ты милосердной
Хотя бы настолько, чтобы не протягивать ему кусок хлеба,
О, жизнь…".

Алеся Куляшова, Минск, для Чеченпресс, 23.04.04г.
(Конкурсная работа)