Разоблачение мифов

Выявление и разоблачение мифов и стереотипов общественного сознания является во всех смыслах общественно-полезным делом и помогает приблизиться к объективному восприятию ситуации. Десятилетняя война в Чечне, которая дважды начиналась с полуторагодичным перемирием, а "заканчивалась" уже раз двадцать, переходит в разряд бесконечных войн. Оттого, что продолжается война, чеченский народ не отказался от независимости, и практически всем понятно, что чеченскую проблему военными акциями не решить. Тем не менее, война продолжается, ежедневно унося все новые жизни. Растет количество жертв, и чеченцы все больше озлобляются на русских, а решения проблемы так и не видно.

Российские эксперты, анализируя причины весеннего обострения обстановки в Чечне, отмечают, что о развитии ситуации по нынешнему сценарию было известно довольно давно, хотя оккупационное командование продолжает стандартным тоном заявлять о "разгроме" основных сил чеченского Сопротивления, перманентно прибегая к инсценировкам "сдачи" моджахедов. Теперь, когда после весенней активизации и успешных операций "разгромленных отрядов" чеченских моджахедов, возросла вероятность начала полномасштабных военных действий, Россия опять стоит перед жестким выбором: продолжать войну или вновь искать пути мирного решения конфликта, и уж, если воевать, то как? Ведь, танки, гаубицы и бомбардировщики бесполезны, и любая регулярная армия бессильна против партизанской тактики, которой придерживается чеченская сторона.

Таким образом, весенняя активизация чеченских моджахедов развенчала один из мифов о том, что лидеры чеченской армии остались без таковой и постоянно прячутся по пещерам, да землянкам. Война, которая была начата Ельциным, и возобновленная с целью установления и политического утверждения путинского режима, положена в основу внутренней политики российского капитала, - по сути, это краеугольный камень всей нынешней системы политической власти в России. Искусственно созданный фактор нестабильной "бандитской" Чечни является антитезой, которая обосновывает и поддерживает режим Путина. Он позволяет провоцировать межнациональную рознь, направляя недовольство неимущих масс в сторону мнимого врага - инородцев, урезая и сворачивая политические свободы под лицемерным предлогом борьбы с так называемым "терроризмом", и одновременно предоставляет возможность наживаться на похищениях людей, нефтяном, оружейном бизнесе и наркоторговле - путинскому режиму в России и кадыровскому режиму в Чечне.

Второй миф о том, что эта война отличается от первой, и якобы, учитывая опыт предыдущей войны, к ней лучше подготовилась Россия, также не состоялся. В этом мифе замалчивается иная грань действительности - чеченская сторона также лучше подготовилась и учла опыт предыдущей войны. Если бы этот миф соответствовал реальности, то он бы всегда иллюстрировался цифрами. Цифры же, как раз его опровергают. По официальным данным (к которым нет, разумеется, никакого доверия) в прошлую войну, которая продолжалась один год и восемь месяцев, оккупационные силы потеряли 4300 человек. Таким образом, разделив 4300 человек, на 20 месяцев получается, что ежемесячные потери оккупантов в первой войне составляли 215 человек. Только лишь за неполные одиннадцать месяцев первой войны (со 2-го августа по 22 июня), потери оккупационных сил, опять только по официальным данным, составляли 2405 человек. Разделив 2405 человек на 10,7 получается, что в этой войне ежемесячные потери оккупационной армии составляют 225 человек. То есть, сравнительно, ежемесячные потери оккупантов в этой войне возросли, и Россия по-прежнему теряет в Чечне по одному батальону.

Третий миф гласивший, что война, якобы, ведётся не с чеченским народом, а с так называемыми "ваххабитами" также потерпел фиаско. Если это в действительности так, почему же "своих" мусульманских беженцев в Ингушетии ежедневно терроризируют, в то время как "чужим" христианским в Косово идут караваны с гуманитарной помощью? Где правовое равенство чеченца с "грозненской" пропиской и русского с московской?

Миф четвертый - "режим" Масхадова - "бандитский режим", при котором "пышным цветом расцвела работорговля". Для этого достаточно просмотреть сравнительные цифры числа тяжких преступлений в расчёте на тысячу жителей в России и Чечне. К примеру, в кремлевской пропаганде говорилось о двух тысячах заложников в Чечне. Если предположить, что в этом "бизнесе" участвуют десять тысяч человек, то на миллионную Чечню получается, что каждый сотый - бандит. Теперь возьмем стопятидесятимиллионную Россию, в тюрьмах которой сидит миллион человек, к тому же далеко не все бандиты находятся там. То есть соотношение бандитов и обывателей вряд ли сильно отличаются.

Перейдем к мифу пятому, о том, что чеченский народ "желал" жить в составе России и "рад" тому, что его освободили от "бандитского режима" Масхадова. Если допустить, что в руках чеченского правосудия находились 2 тысячи чеченцев, обвиняемых в расхищении государственных средств, то сколько же тысяч чеченцев сейчас находятся или ранее находились (и были выкуплены родственниками) в российских фильтрационных пунктах? Если в Чеченской Республике Ичкерия было уничтожено несколько сотен национал-предателей, то за время российской оккупации чеченцев погибли сотни тысяч (по некоторым данным - около 250 тысяч). Поэтому, гадать "под каким же флагом предпочитает жить чеченский народ", не приходится.

Теперь развенчаем миф шестой, в котором утверждается, что в прошлой войне оккупационные силы могли победить, но плохие политики и журналисты этому помешали. Напомним, что переговоры начались во вторую половину компании, после ряда поражений оккупационных сил. Никто не приказывал оккупационному командованию сдаваться. Сами сдались, при том - с большой готовностью.

Миф седьмой, о том, что война, якобы, началась потому, что чеченцы "напали" на Россию и взорвали дома, опровергается словами того же Степашина, который подтвердил, что агрессия против Чечни готовилась, начиная с марта 1999 года. Как известно, расследование вокруг этих событий засекречено, и до сих пор нет никаких определённых данных о том, кто и зачем взрывал дома, кроме того, что осуждены несколько человек, вина которых так и не доказана. Если бы дело было только в том, чтобы наказать "нападавших" на Дагестан, то велись бы какие-то переговоры, ставились ультиматумы. Ведь русские не начинают бомбить Кабул, когда моджахеды пересекают таджикско-афганскую границу!

Миф восьмой - с президентом Масхадовым нельзя вести переговоры, потому что он, якобы, "не контролирует ситуацию". Тут, надо сказать, что формулировка "не контролирует ситуацию" очень расплывчатая. Несомненно, Масхадов контролирует ситуацию в чеченской армии в большей степени, чем Путин в оккупационной, и вряд ли слабее, чем её контролировали Дудаев и Яндарбиев, да и сам он в прошлую войну. По крайней мере, каждый чеченский командир беспрекословно выполняет приказы президента Масхадова и признает его своим военно-политическим руководителем.

В мифе девятом, президент Масхадов "призывает" чеченцев к войне с Россией, и, якобы, поэтому с ним нельзя вести переговоры. Это абсолютная чушь даже с формальной точки зрения. Переговоры о прекращении войны можно вести только с теми, кто воюет, а отнюдь не с теми, кто отказывается воевать.

Миф десятый гласит о том, что в результате войны в Чечне возрождается российская армия и укрепляется российская государственность, но нужна ли русским подобным образом укреплённая государственность, когда возрождение и укрепление происходит на основе негуманных и антиправовых ценностей? Не может от недоброго древа быть добрых плодов. Что касается нашего понимания возможностей решения чеченской проблемы, то надо сказать одно: волшебного рецепта нет. Возможна только комплексная повседневная работа по всем направлениям - политическому, экономическому, правовому с максимальным учётом настроений и пожеланий чеченского народа. Никакой подход не сможет дать близких положительных результатов. Используемый сейчас рецепт - "замочить" всё сопротивляющееся - наихудший из всех возможных.

Нинаш Аргунский политический обозреватель
для Чеченпресс, 17.04.04г.