Красноречивая тишина

Два события, происходящие почти одновременно, доставляют Кремлю и одинаковые хлопоты. Внешне они не связанны между собой: освобождение из двухгодичного плена Арьяна Эркеля и суд над двумя сотрудниками российских спецслужб в Катаре.

Обе истории достаточно широко обсуждались в СМИ, и останавливаться на их подробном повторном изложении не совсем уместно. Позволим себе только прокомментировать несколько интересных, на наш взгляд, моментов.

Начнем с истории о похищении. Некоторое время назад, а точнее, в начале марта этого года, глава «Врачей без границ» Жан-Эрве Брадоль обвинил в похищении Эркеля российские федеральные власти и руководство Дагестана. Брадоль заявил, что к преступлению причастны чиновники и депутаты Госдумы. Деятельность его сотрудника имела непосредственное отношение к Чечне. Брадоль высказал уверенность в том, что Эркеля похитили за его критику ситуации в Чечне. Иными словами, похищение это носило больше политический характер, нежели криминальный, и его вполне можно характеризовать как акт терроризма. А если слова Брадоля получат подтверждение, то это уже терроризм государственный.

Заявление Брадоля вызвало небольшую политическую бурю в России. Не самые важные чиновники из Москвы и Махачкалы выразили дежурное недоумение и отметили, что все это не соответствует действительности. В этот момент всем стало ясно, что развязка наступит очень скоро: либо Арьяна выпустят, либо он «исчезнет» уже навсегда. Случилось то, на что надеялось огромное количество людей — Эркель освобожден. И этот без сомнения радостный факт означает только одно: у «Врачей без границ» были слишком веские доказательства правоты слов своего руководителя. Веские настолько, что преступники решили не рисковать и попытаться «разойтись полюбовно»: Эркеля освобождают, но в обмен на это, ни он, ни кто-либо из его коллег и близких не должны распространяться о том, кто стоял за похищением. Похоже, что сделка состоялась: голландцы поблагодарили Россию, а слова Брадоля уже кажется все забыли. Желая задним числом их подретушировать, российские СМИ рассказывая об освобождении отмечают, что ранее, голландская сторона высказывала претензии к российским правоохранительным органам в том, что они виновны в … не слишком успешных поисках. О том же, что это были не упреки в медлительности, а подтвержденные фактами обвинения, тактично умалчивается. Зато широко рекламируется тот факт, что «все обошлось без выкупа». Истинным же «героем» стал некто Валентин Величко, представитель одной из самых загадочных структур, о каких только мне приходилось слышать: организация ветеранов Службы внешней разведки России. СМИ представили его не как «пенсионера», или «члена ветеранской организации», а именно как «представителя структуры»… Сообщается, что при его активном содействии и был освобожден голландец. Каким образом это ему удалось и как военный пенсионер может повлиять на похитителей в Дагестане — осталось тайной. Сам Величко не придумал ничего умнее, чем сказать, что «все это произошло с помощью Господа Бога в ночь на Пасху». Объяснение вполне в духе великих президентов, которое должно удовлетворить всех. Тем не менее, подождем, что скажет сам Эркель. Хотя это уже не так и важно. И его молчание будет вполне красноречивым…

Другой момент — суд над российскими шпионами в Катаре. Тут ситуация совершенно аналогичная. Доказательства вины агентов спецслужб — очень серьезные. Имеющиеся факты позволяют с достаточной степенью уверенности говорить о том, что они принимали самое непосредственное участие в убийстве Зелимхана Яндарбиева. О том, что с властями Катара хотят договориться, стало ясно практические сразу: совершенно идиотский арест борцов из Беларуси, выступающих за сборную эмирата сомнений в том, что давление пытаются оказывать по всем направлениям, не оставлял. Одновременно из России посыпались ноты протеста, с требованием немедленно освободить своих агентов, «случайно оказавшихся рядом», да еще и с многочисленными уликами своей вины. Потом последовал телефонный разговор Путина с эмиром Катара, и еще один из участников события, арестованный, но практически сразу отпущенный на свободу, в силу своего дипломатического статуса, смог выехать из страны. Создалось впечатление об обмене: спортсмены так же покинули следственный изолятор в Москве. Но был ли это только обмен? Во всяком случае, ноты прекратились и дело плавно продвинулось к суду. И только когда суд начался, мы узнали фамилии подозреваемых: как отметили российские СМИ, «в арабской транскрипции они звучат примерно как Анатолий Владимирович Белашков и Василий Анатольевич Бокчов».

Степень их вины установит суд. Но российская пресса уже сейчас больше озабочена не тем, виновны ли эти два шпиона или нет. Ее волнует то, как будет «оформлено их освобождение» и долго ли им предстоит отбывать срок в Катаре. А срок не будет обременительным и в этом российские СМИ так же не сомневаются. О том, что «Белашкову» и «Бокчову» грозит более суровое наказание уже не думают: слишком много находят они внешних признаков того, что итоги телефонного разговора Путина с эмиром Катара, только лишь обменом дипломата на борцов не ограничиваются.

Одним из главных таких признаков журналисты называют невероятную закрытость самого процесса: по их сообщениям, информацию о начавшемся судебном процессе в Дохе вы не найдете ни в катарских СМИ, ни в западных. Ну может быть если только одну-две коротеньких заметки. Ни более. И это не смотря на то, что статьи обвинения против русских довольно серьезные, а имеющиеся против них улики обойти можно будет только при очень большем совместном желании прокурора, судьи и адвокатов. Взрыв автомобиля в центре Дохи — событие экстраординарное. Убит был человек, активной политикой не занимающийся. Серьезно пострадал и его несовершеннолетний сын. Газеты неоднократно писали, что с властями эмирата у Зелимхана Яндарбиева были очень хорошие, дружеские отношения. И как ожидалось, судебный процесс должен был быть громким и иметь достаточно серьезные последствия для имиджа России. Ведь если вина россиян будет доказана, то это станет обвинением в государственном терроризме! Но, как и в случае с Арьяном Эркелем, России, кажется, удалось «поправить ситуацию»… Все участники процесса стараются максимально избегать шума. И это тоже, очень красноречивая тишина.

Седа Алдамова, "Сhechentimes", 14.04.04г.