Чеченские шахиды, японские камикадзе и русские самоубийцы

В связи с переходом бойцов Чеченского Сопротивления на рельсы партизанской войны
и точечные диверсионные акты, направленные против российских агрессоров, так называемая "терминологическая война" Кремля на идеологическом фронте в Ичкерии за последние два года приобрела ещё более острую форму, выражающуюся в постоянном навешивании на чеченцев оскорбительных ярлыков с религиозной окраской.

В частности, это проявляется и в том, что "путинские геббельсы" Ястржембский и Шабалкин упорно стараются через подконтрольные им СМИ внушить рядовому российскому обывателю, что все чеченские моджахеды и их сёстры, которые совершают дерзкие диверсионные акции против оккупантов-кафиров и местных марионеток-мунафиков и становятся шахидами (мучениками за веру) на пути Всевышнего Аллаха, якобы, являются чуть ли не самоубийцами-наркоманами, вынужденными идти на такие "отчаянные шаги" из-за боязни перед грозными эмирами местных джамаатов, а также прямой зависимости их семейного бюджета от "зелёного кошелка бородатых Командиров".

Кем только не называются и обзываются сегодня воины-моджахеды и славные шахиды, занимающиеся в Чечне самым богоугодным делом - священным Джихадом по освобождению своей Отчизны от орд захватчиков: и боевиками, и убийцами, и террористами, и фундаменталистами, и ваххабистами, и смертниками, и шайтанами, и даже таким экзотическим словом, как "камикадзе". Бывает до предела обидно, когда и на ичкерийских информационных источниках иногда читаешь материалы, в которых бессмертные шахиды сравниваются с простыми смертными или обыкновенными самоубийцами, а их неповторимые подвиги называются "актами возмездия отчаявшихся людей".

Хочу сразу предупредить читателей, что шахиды не имеют никакого отношения к каким-то самоубийцам и смертникам, тем более к японским камикадзе. Шахид - это мусульманин-моджахед, павший на священной войне (Джихад), мученик за исламскую веру, который сознательно выбрал путь самопожертвования, чтобы Слово Аллаха было превыше всего на Земле. А кто такие камикадзе, смертники и самоубийцы?

Слово "камикадзе" переводится с японского языка как "ветер богов" или "божественный ветер" (кому как нравится). Так назывались во время Второй мировой войны лётчики японской армии, которые действовали против кораблей противника (в основном, американских) и погибали вместе с атакующими цели самолётами (по данным самих американцев, японские камикадзе за время войны потопили 45 и повредили около 300 боевых кораблей армии США). Но слово "камикадзе" у русских имеет и переносный смысл, означающий "безрассудный смельчак, жертвующий собой".

"Безрассудность" - вот что хотят подчеркнуть кремлёвско-ханкальские информационные киллеры Ястржембский и Шабалкин в действиях чеченских шахидов, сравнивая их, например, с японскими камикадзе: мол, этими людьми руководит не исламская сознательность, а чеченская безрассудность. А вот сравнивая бессмертных шахидов с какими-то полумифическими смертниками и самоубийцами, эти туповатые путинские летописцы-недоучки выдают в эфир собственную безграмотность и некомпетентность, выражающуюся в незнании элементарных азов из области "родного" русского языка: ведь, смертник - это человек, приговорённый (через суд) к смертной казни за свои преступления против государства или личности, а не какой-нибудь там самоубийца (тем более, не камикадзе).

Самоубийцей считается отчаявшийся в жизни человек, который в глубоком стрессовом состоянии наложил на себя руки. Например, одним из последних официальных смертников в России был печально известный серийный маньяк-убийца 80-х годов прошлого века Андрей Чикатило из Ростова-на-Дону, лишивший жизни аж 58 (!) человек. А вот случаев позорных самоубийств среди русских людей можно привести бесчисленное множество: например, слабохарактерный профессор столичного вуза, который сначала принял 100 граммов для храбрости, а затем выбросился из окна своей квартиры в высотном доме назло неверной жене; деревенский мужик-алкоголик, повесившийся в сарайчике для свиней из-за очередной бытовой ссоры с собственной женой и тёщей; солдат российской армии, застрелившийся прямо на боевом посту, получив от родных очередное письмо об измене "любимой невесты".

Но мы специально ограничимся здесь констатацией конкретных фактов из жизни известных русских писателей советского периода, которые закончили свою земную жизнь таким не богоугодным делом. Так, одним из первых самоубийц среди советских писателей был 30-летний "певец крестьянской Руси, знаток народного языка и народной души" Сергей Есенин, в 1925 году досрочно прервавший свою жизнь "в состоянии глубокой душевной депрессии" и оставивший предсмертную записку со следующими словами: "В этой жизни умирать не ново, но и жить, конечно, не новей" (цитируется по памяти).

Примеру "деревенского" поэта Есенина последовал и 38-летний "певец рабочего класса", автор воспоминаний "Записки каторжанина" Андрей Соболь, потерявший "нравственные ориентиры" в "водовороте революционных событий " и покончивший жизнь самоубийством в 1926 году.

Следующим в этом "чёрном списке" был 37-летний пролетарский поэт и художник-карикатурист Владимир Маяковский - известный "реформатор поэтического языка", оказавший огромное влияние на советскую поэзию XX века, которого к самоубийству в 1930 году подтолкнул "внутренний конфликт с окружающей действительностью".

Через 6 лет список писателей-самоубийц пополнил один из основоположников советской литературы, известный общественный деятель Максим Горький. Основатель Литературного института (который позже был назван его именем) и Союза писателей СССР (1934) решил на закате своей жизни (в возрасте 68 лет) принять добровольную смерть, которая до сих пор окружена "атмосферой таинственности".

Следующей самоубийцей из СП СССР оказалась женщина: 49-летняя самобытная поэтесса со специфическим языком Марина Цветаева, которая только в 1939 году возвратилась из эмиграции, оказавшись в начале Великой Отечественной войны в эвакуации и не дождавшись поддержки со стороны своих коллег по перу, покончила жизнь самоубийством.

А после войны, в 1956 году, ряды самоубийц пополнил автор культового романа советской молодёжи "Молодая гвардия" 55-летний Александр Фадеев, который в своём предсмертном письме обвинил ЦК КПСС в уничтожении лучших кадров литературы.

Принятая у русского народа форма самоубийства всегда считалась позорной, так как она противоречит не только канонам православной религии, но и законам общечеловеческой морали. Добровольная смерть на почве ревности или бытовой ссоры, предварительно напившись до отупения сознания, - это самое лёгкое решение житейской проблемы. Даже известная со времён Средневековья в среде японских самураев форма самоубийства под названием "харакири" (путём вспарывания живота) обычно совершалась по приговору сверху, а не добровольно (поэтому такая смерть в Японии всегда считалась мужественным шагом).

Но у русских есть и "положительные герои-самоубийцы, камикадзе", которые также имеют громкие титулы "мученики за веру и отечество". Например, костромской крестьянин Иван Сусанин, который зимой 1613 года, якобы, "намеренно завёл отряд польских интервентов в непроходимое лесное болото", за что был замучен до смерти. Но позже выяснилось, что, чуть ли не былинный герой всех русских народных сказок Сусанин (на самом деле - изменник родины, добровольно нанявшийся в проводники иностранных оккупантов), которому даже была посвящена опера Глинки под названием "Жизнь за царя", просто заблудился в незнакомом лесу.

А вот "героическая смерть" 14-летнего председателя пионерского отряда деревни Герасимовка Свердловской области Павлика Морозова в 1932 году была широко использована советскими идеологами для создания образа "непримиримого юного борца с кулаками" в годы коллективизации СССР. Не менее идеологизированными были и образы "героев" Великой Отечественной войны Николая Гастелло и Александра Матросова. Официально считается, что военный лётчик Гастелло геройски погиб в самом начале войны (26 июня 1941 года), "направив свой самолёт в скопление машин и танков противника", а рядовой стрелкового полка Матросов пал смертью храбрых в бою за псковскую деревню Чернушки 23 февраля (!) 1943 года, "закрыв телом амбразуру пулемётного дзота гитлеровцев", препятствовавшего продвижению советских войск вперёд. За эти подвиги оба бойца Красной Армии были удостоены высокого звания Героя Советского Союза (посмертно).

Если даже допустить, что подбитый немцами горящий самолёт капитана Гастелло упал прямо в скопление военной техники гитлеровцев, то это было всего лишь чистой случайностью, как, например, и то, что подбитый чеченскими моджахедами 19 августа 2002 года в Грозном-Джохаре военно-транспортный самолёт "Ми-26" Минобороны России упал прямо на собственное минное поле в Ханкале. Именно поэтому в советских архивах нет никаких документальных подтверждений "подвига" "русского камикадзе" Гастелло (с французской фамилией) на шестой же день войны (!), которого просто "высосали из пальца" советские политруки.

А что касается "подвига" комсомольца Матросова, то, как известно, в тот памятный день гвардейцы стрелкового полка отмечали в деревне Чернушки 25-летие создания "героической и непобедимой" Красной Армии. Узнав от местных информаторов о пиршестве красноармейцев в деревне, гитлеровцы провели внезапную атаку на позиции советских подразделений, заставшую последних врасплох. Но сталинских вояк очередной раза выручила родная водка, являющаяся "национальным символом" русских во все времена, а также то, что пьяный солдат Матросов совершенно случайно оказался в районе немецкой амбразуры и, неудачно споткнувшись, упал прямо на вражеский дзот, после чего пулемёт перестал строчить.

Вот почему Матросово действо, совершённое им по глубокой пьянке, не подпадает ни в один из разрядов феноменов Страны Восходящего Солнца (японских самураев) - камикадзе или харакири, так как оно является достоянием чисто национального феномена Страны Заходящего Солнца (русских мужиков). А вот исламский феномен шахидства, у истоков которого стояли арабы, в корне отличается от всех этих японских или русских феноменов, так как опирается только на законы Всевышнего Аллаха, призванные защищать права мусульман и урегулировать все спорные вопросы, возникающие в повседневной жизни исламской уммы, самым справедливым образом, то есть по Корану и Сунне.

Поэтому у правоверных мусульман сегодня не должно быть никаких сомнений в том, что арабские и чеченские шахиды в Палестине и Ичкерии совершают самое богоугодное дело на пути Священного Джихада - освобождение своих стран от захватчиков. Лишним доказательством тому служат террористические акции российских и израильских спецслужб, совершённые ими в катарской столице Доха (13 февраля) и палестинском секторе Газа (22 марта), унёсшие жизни экс-президента ЧРИ Зелимхана Яндарбиева и духовного лидера исламской организации "ХАМАС" шейха Ахмада Ясина, которые были подло убиты по одному и тому же сценарию: во время посещения ими мечети для выполнения намаза.

Так что, каждая акция шахидов - это сильнейший удар по оккупантам, от которого они потом долго не приходят в себя; это ещё один шаг к заветной победе над захватчиками, к победе истинной Веры над сатанинским неверием агрессоров, убийц мусульманских народов. Вот почему мужественные чеченские парни и девушки из Батальона Шахидов Мовсара Бараева, совершившие в октябре 2002 года невероятно дерзкий рейд во вражескую столицу и принявшие там мученическую смерть на пути Аллаха, являются сегодня гордостью всех мусульман планеты, а не какими-то паршивыми террористами, как это преподносят враги Ислама.

А первыми чеченскими девушками-шахидами были Хава Бараева и её безымянная подруга, протаранившие на грузовике, начинённом взрывчаткой, один из военных объектов российских оккупантов на территории ЧРИ, а также их сестра Луиза Газуева, досрочно приостановившая жизнь урус-мартановского коменданта Гайдара Гаджиева, палача родом из Дагестана. Сегодня Хава, Луиза и другие девушки стали национальными героинями всего чеченского народа: про них сочиняются песни, пишутся рассказы, а в освобождённой Ичкерии их именами будут названы улицы, населённые пункты, учебные заведения. Инша Аллах!

Джанни Веденский, старший учитель,
Чеченпресс, Отдел писем, 25.03.04г.