Русские снова боятся Кремля

За силовой тактикой просматривается влияние Путина

Если бы она не задержалась поправить прическу, она, наверное, была бы уже мертва. Елена Трегубова как раз сказала шоферу такси по телефону, что спускается. Но, вспоминает она, задержалась у зеркала. Минутой позже у дверей ее квартиры взорвалась небольшая бомба, потрясшая весь дом и ее душевное спокойствие.

Несмотря на то, что она не пострадала, Трегубова - автор бестселлера, критикующего Кремль времен Президента Путина - восприняла это как прозрачный намек и покинула страну. «Я просто поняла, что до выборов буду оставаться ходячей мишенью», - сказала она по телефону, отказавшись сообщить, в какой стране находится.

Постепенно в некоторые круги в России возвращается страх. Хотя обычные россияне живут без того всеобъемлющего ужаса, который был типичен для Советского Союза, некоторые части российского общества все больше следят за тем, что говорят, и часто оглядываются. За неделю до того, как Путин практически наверняка будет переизбран, ученые, журналисты, политики-реформаторы, правозащитники и даже деловые магнаты говорят о существующей атмосфере тревоги, из-за которой они опасаются перебежать дорожку Кремлю.

«Существует широкий диапазон страха, и это что-то новое: это появилось за время правления Путина, - говорит Лев Пономарев, бывший советский диссидент, который теперь возглавляет группу правозащитников и в прошлом месяце был арестован за организацию незаконной акции протеста. - Было бы неверно сказать, что советские времена уже вернулись, потому что я один из самых яростных критиков, и все же я сижу в Москве и разговариваю с вами. Однако тенденция тех времен возвращается».

«У людей сохранилась генетическая память о тех временах, - добавляет Константин Ремчуков, бывший член парламента, близкий к крупным бизнесменам, обеспокоенным недавним арестом самого богатого человека России, нефтяного магната Михаила Ходорковского. - Им до смерти страшно», - считает он.

Возвращение страха, пока только в некоторые круги, сопровождается тем, что критики в стране и за рубежом называют регрессом демократии при Путине. В то время как бывший полковник КГБ в течение четырех лет президентского срока сосредотачивал все больше власти в своих руках, те, кто пытались бросить ему вызов, часто сталкивались с проблемами.

Бывший спикер парламента, который соперничает с Путиным на выборах 14 марта, в прошлом месяце ненадолго исчез, а затем заявил, что его похитили и накачали наркотиками. Россиянина, который провез иностранного журналиста в Чечню, чтобы тот мог освещать войну без правительственного надзора, забрали власти, и от него нет вестей вот уже несколько недель. Бывший федеральный следователь, расследовавший предположения об участии правительства во взрывах жилых домов в 1999 году, был арестован как раз перед тем, как он должен был представить свои подозрения в суде.

Арест Ходорковского - только один случай из серии преследований против нефтяной компании Юкос, начавшихся после того, как магнат бросил вызов монополии Путина на власть. Когда Катар, государство в Персидском заливе, арестовал двух российских разведчиков за убийство живущего там чеченского сепаратиста, российские власти бросили в тюрьму двух катарских борцов, которые остановились в московском аэропорту по пути на сборы.

Трегубова навлекла на себя гнев Кремля книгой «Байки Кремлевского диггера», которая описывает одержимый властью аппарат Путина. Сейчас она работает над следующей книгой.

Бомба, взорвавшаяся у ее квартиры, по силе была равна гранате. Милиция считает, что она предназначалась соседям напротив, но Трегубова утверждает, что в той квартире уже пять лет никто не живет. «Может быть, они хотели продемонстрировать, что держат руку на моем пульсе, и напугать меня, - говорит она. - Очевидно, что они пытались создать какую-то атмосферу».

Независимо оттого, был ли Кремль напрямую замешан в этих событиях, свое сообщение он послал. «Каждый знает, что если вы нападете на Путина лично и это его разозлит, вы свое получите», - говорит Павел Фельгенгауэр, военный аналитик, часто критикующий президента.

Путин обещает, что продолжит вести Россию к демократии, но одновременно не скрывает тоски по Советскому Союзу. Недавно он сместил уполномоченного по правам человека в Чечне и назначил бывшего главу налоговой полиции Михаила Фрадкова премьер-министром. Резюме Фрадкова содержит годовой пробел сразу после окончания школы и последующую службу в советском посольстве в Нью-Дели, что наводит на мысли, что он, как и Путин, был агентом КГБ.

Ответной реакцией многих в России, особенно чеченцев и других национальных меньшинств, которые больше не чувствуют себя в безопасности, стал отъезд из страны. Количество россиян, ищущих убежища в развитых странах, в прошлом году увеличилось на две трети и достигло 33 тыс. человек, поставив Россию на первое место в мире в этом отношении, согласно данным Верховного Комиссара ООН по беженцам.

А другие страны все чаще предлагают убежище видным россиянам, спасающимся от преследования. В прошлом году Великобритания предоставила убежище олигарху Борису Березовскому, открытому врагу Путина, а также его партнеру и лидеру чеченских сепаратистов. Три партнера Ходорковского, тоже миллиардеры, сбежали в Израиль. А суды в Греции, Дании и Соединенных Штатах в последнее время отказывались удовлетворить просьбы России об экстрадиции.

Некоторые ученые все больше избегают контактов с иностранными коллегами, так как боятся, что их обвинят в шпионаже, как это случилось уже с несколькими исследователями за время правления Путина. Владелец одного из московских кинотеатров в прошлом году внезапно отменил фестиваль чеченского кино за два дня до его открытия, испугавшись возможных проблем. Многие журналисты говорят, что стараются не критиковать Путина, особенно на национальном телевидении, которое полностью контролируется Кремлем с тех пор, как последняя независимая компания в прошлом году была закрыта и передана спортивному каналу.

Развивается некая самоцензура. После ареста Ходорковского другие крупные бизнесмены не выражали протест публично из-за боязни оказаться следующими. «Каждому ясно, что он уязвим, - говорит Ремчуков, работающий на крупного бизнесмена. - А будучи уязвимыми, они ведут себя тихо».

«Ситуация ухудшается», - считает Фельгенгауэр, который ведет колонку в газете, но теперь редко получает приглашения от телепродюсеров появиться в эфире. - Раньше правила были такими, что они знали, что не должны критиковать Путина и должны были быть осторожными с тем, что говорят, но могли сообщать факты как есть. Теперь проблема даже с фактами».

Ни один из двух государственных телеканалов даже не упомянул о неудачном тесте баллистической ракеты, проводившемся в прошлом месяце в присутствии Путина во время широкомасштабных военных учений. Третий телеканал, НТВ, принадлежащий государственной энергетической компании, рассказал о провале и пригласил Фельгенгауэра обсудить это, но, по его словам, продюсеры просили не говорить ничего плохого о Путине.

Фельгенгауэр говорит, что смягчил свои комментарии. «Я видел, что они очень боятся, и решил, не причинять больших неприятностей», поясняет он.

Ученый-востоковед Сергей Иванов говорит, что заметил меняющиеся настроения в своем институте. Два года назад с ним связался аспирант из Швейцарии, желавший получить аккредитацию в институте, чтобы посещать российские архивы и библиотеки, рассказывает Иванов. Начальник отказал. «Он может быть шпионом», - приводит Иванов слова своего начальника.

«Тогда это выглядело гораздо более вопиющим, чем сейчас, - добавляет он. - Сейчас это кажется нормальным». На самом деле, когда месяц назад в институте появились агенты ФСБ, требующие список ученых с иностранными контактами, все вздрогнули, хотя агенты и сказали, что просто помогают готовить речь для Путина. «Это характерно для сегодняшнего дня».

Даже некоторые из обычных избирателей теперь более осторожны в своих словах. Маша Волькенштейн, исследователь общественного мнения, работающая на демократов-реформаторов, говорит, что участники ее фокус-групп теперь более сдержанны. После недавней беседы один человек переживал из-за того, что все было заснято на видеокамеру.

«Они ведут себя не так, как два или три года назад, - говорит Волькенштейн. - Они понимают, что все меняется, и они более осторожны, чем раньше».

Михаил Делягин, экономист и бывший советник уволенного премьер-министра Михаила Касьянова, на прошлой неделе написал в газете «Moscow Times», что «многие молодые москвичи собираются идти на выборы 14 марта из-за боязни», что неявка может стоить им карьеры.

Михаил Трепашкин, адвокат и бывший следователь ФСБ, в октябре был остановлен милицией и арестован за хранение оружия. Он утверждает, что оружие было подброшено. На той неделе Трепашкин должен был появиться в суде со своей теорией о том, что ФСБ сыграло определенную роль во взрывах жилых домов в 1999 году, в которых правительство обвинило чеченцев.

Его жена Татьяна говорит, что просила его не ввязываться в это дело. «Он понимал, что это опасно», - вспоминает она. «Мы много раз говорили об этом, и я снова и снова повторяла, что мне это не нравится. Наверное, он действительно копнул так глубоко, что раскопал какую-то часть правды», - добавляет она.

Питер Бейкер, "The Washington Post", (США), 09.03.04г.

ИноСМИ.ру