| Дэвид Саттер. "Тьма на рассвете"
(отрывок из книги)
В московском издательстве ОГИ вышел в свет русский перевод
книги Дэвида Саттера "Тьма на рассвете", опубликованной
менее года назад издательством Йельского университета. Автор
книги, проработавший несколько лет в России в качестве корреспондента
Wall Street Journal и Financial Times, в настоящее время
является сотрудником Гудзоновского института, а также преподает
в Школе высших международных исследований Университета Джонса
Хопкинса.
Презентация русского издания "Тьмы на рассвете"
состоится во вторник, 2 марта, в 12.00 в кинотеатре "Под
куполом" (по вопросам аккредитации пишите:
info@ogi.ru).
Она будет сопровождаться показом документального фильма
"Недоверие",
посвященного взрывам в городах России осенью 1999 года,
сыгравшим определяющую роль в начале второй чеченской войны.
Грани.Ру публикуют главу из книги, в которой описываются
и анализируются проходившие в то же время загадочные учения
ФСБ в Рязани. Публикация осуществлена с любезного разрешения
автора и издателя.
Рязань
"Нельзя поверить в невозможное".
"Просто у тебя мало опыта, — заметила Королева. — В
твоем возрасте я уделяла этому полчаса каждый день! В иные
дни я успевала поверить в десяток невозможностей до завтрака!"
Льюис Кэрролл. "Алиса в Зазеркалье"
Апрель 2000 года
Сгустились сумерки, машины оживленно сновали по улице Новоселов
на окраине города Рязани, делая круг перед 12-этажным домом
# 14/16. Покупатели толпились в новом гастрономе "День
и ночь" на первом этаже здания, а жители дома возвращались
с работы, набирали коды своих квартир и открывали новую
тяжелую металлическую дверь подъезда.
Мало что в этой сцене говорило о том, что 22 сентября 1999
года на том месте, где в настоящее время стоит здание, могла
находиться зияющая яма, и многие из тех, кто теперь спешит
по своим делам, могли бы быть погребены под тоннами кирпича,
если бы не чудо, которое спасло их от смерти.
Единственное, что напоминает об этом происшествии, — металлическая
дверь, установленная через несколько месяцев после того,
как в основании здания обнаружили бомбу, из-за чего пришлось
эвакуировать почти 250 человек. Город охватила паника, пока
Федеральная служба безопасности не объявила, что это была
не настоящая бомба, а муляж, помещенный туда для "испытания".
После инцидента жители дома говорили в интервью по телевидению
и в прессе, что после этого случая у них возникли проблемы
со здоровьем, а их дети бояться ложиться спать. Они дали
понять, что не верят тому, что их эвакуировали из квартир
в ходе испытания, и были убеждены, что кто-то — возможно,
сама Федеральная служба безопасности — намеренно пытается
одурачить их. Пожилая женщина, входя в дом, сказала: "Это
страшно даже произнести, но мне кажется, это было не тренировочное
испытание".
"Чему я должен верить, — говорил 67-летний житель
дома, — тому, что говорит правительство, или тому, что было
в основании здания? Тогда спросите: кто несет ответственность
за войну? Кому нужна эта война? Конечно, правительству".
(На следующий день после этого инцидента правительство,
обвиняя чеченских боевиков во взрывах жилых зданий в Москве,
Волгодонске и Буйнакске, начало бомбить Грозный.)
"Власти пытаются замять все это и скрыть от народа,
— сказала Татьяна Боричева, другая жительница дома. — Я
думаю, что это большая политическая игра. Здесь идет борьба
за власть, а наша жизнь не стоит и копейки... [Они] хотели
заставить чеченцев начать боевые действия и захватить власть".
Некоторые жители дома говорили, что собираются подать в
суд на ФСБ. Другие проявляли бОльшую осторожность. "Общее
мнение гласит, что лучше нам не предъявлять им обвинения,
— заметила Татьяна Лукичева, — или в следующий раз они на
самом деле взорвут нас".
Дом # 14/16 по улице Новоселов был построен в 1987 году
Рязанским радиозаводом, и большинство его жителей работали
на нем. В основном это были патриотически настроенные граждане,
не склонные критиковать правительство. Но после "тренировочного
испытания" и событий, последовавших за ним, они пришли
к убеждению — в некоторых случаях впервые, — что их жизнь
в глазах властей не имеет ценности. Осмысление этой ситуации
началось в тот вечер, который обитатели дома # 14/16 по
улице Новоселов теперь считают своим вторым рождением.
В 20.30 22 сентября Алексей Картофельников, водитель городского
автобуса, вернулся в Рязань после выходных, проведенных
на даче. Он поставил свою машину подальше от дома и отправился
домой пешком. Когда он подошел к подъезду, его внимание
привлекла белая "Лада", припаркованная перед входом,
на заднем сиденье которой сидел мужчина. Последние две цифры
на номерном знаке автомобиля были заклеены бумагой, на которой
были написаны цифры 62, код Рязани. У входа стояла молодая
блондинка и нервно оглядывалась по сторонам.
В свете произошедших за 18 дней в Буйнакске, Москве и Волгодонске
взрывов четырех жилых зданий эта сцена показалась Картофельникову
подозрительной. Он вошел в свою квартиру и набрал "02".
В это время Владимир Васильев, по профессии инженер, живший
на восьмом этаже, возвращался домой и тоже заметил машину.
Лист бумаги на заднем номерном знаке машины уже слетел,
и появился номер 77, код Москвы. Васильев заметил, что номер
на задней панели отличается от номера на передней. Блондинка,
привлекшая внимание Картофельникова, теперь сидела с мужчиной
в машине. Васильев поднялся на лифте до своей квартиры и
также позвонил в милицию.
Картофельников непрерывно набирал "02", но номер
был постоянно занят. Его дочь Юлия, 23-летняя студентка
медицинской ординатуры, вышла на балкон, чтобы узнать, как
разворачиваются события. Она увидела, что из подвала здания
появился второй мужчина, посмотрел на часы и сел в машину,
после чего она рванула с места с тремя пассажирами. В этот
момент Картофельников дозвонился в милицию.
Картофельников описал увиденное им, но вначале милиция
отказалась проводить расследование. Однако тот настаивал,
и милиция согласилась приехать. Отец и дочь встретили милиционеров
у подъезда в 21.30. Юлия предложила им пройти в подвал,
чтобы убедиться, не оставили ли там что-нибудь люди из машины.
Местные бомжи использовали подвал в качестве туалета, и
милиционеры не хотели туда идти, но Юлия настаивала, и они
наконец решили спуститься.
Несколько мгновений спустя один из милиционеров пулей вылетел
наверх с криком: "Там бомба!" Другие два милиционера
выбежали за ним, и один из них сказал Картофельникову: "Мы
должны эвакуировать жителей дома".
В здании вскоре началась суматоха. Милиционеры стали стучать
во все двери, приказывая людям покинуть квартиры. Жители
вынимали грудных детей из ванночек, хватали документы и
набрасывали на себя пальто. Те, кто был слишком болен или
слаб, чтобы выйти самостоятельно, оставались на месте. Милиция
окружила здание, а жители его, стоя на улице, смотрели,
как милиционеры, включая Юрия Ткаченко, руководителя отряда
саперов, входили в подвал. Толпа затихла в ожидании объявления,
что все это ложная тревога. В подвале Ткаченко обезвредил
взрывное устройство с часовым механизмом, а затем проверил
три мешка с белым кристаллическим веществом портативным
газовым анализатором MO-2, который показал наличие в мешках
гексогена - взрывчатого вещества, использовавшегося во время
взрывов домов в Буйнакске, Москве и Волгодонске. Теперь
не было сомнений, что кто-то намеревался взорвать здание.
Милицейские и пожарные машины и автомобили технической
помощи со всех концов города устремились к месту происшествия,
а когда распространилась молва о том, что в подвале дома
# 14/16 по улице Новоселов обнаружена бомба, жители соседних
домов также в страхе покинули свои жилища. Дело кончилось
тем, что почти 30 000 обитателей района Дашково-Песочня,
в котором находится дом # 14/16 по улице Новоселов, провели
ночь на улице.
Милиционеры допросили Картофельникова, его дочь и Васильева
и на основании их показаний составили фотороботы подозреваемых.
Тем временем 1200 милиционеров были приведены в состояние
боевой готовности, патрулировались железнодорожные вокзалы
и аэропорт, а на всех шоссе при выезде из города были установлены
контрольно-пропускные пункты. Милиция останавливала и проверяла
каждую белую "Ладу".
Незадолго до полуночи генерал Александр Сергеев, начальник
рязанской ФСБ, подъехал к дому # 14/16 по улице Новоселов
и встретился у входа в здание с его жителями. "Можете
считать, — сказал он, — что сегодня вечером вы родились
заново". Он пообещал, что все смогут вернуться домой,
как только станет ясно, что опасность миновала. Представитель
ФСБ допросил Картофельникова, а после этого сказал ему:
"Вы родились в рубашке".
В половине второго ночи ФСБ увезла мешки и детонатор на
небольшом грузовике. Жители дома продолжали бродить на холоде
до 3 часов утра, пока не открылась дверь кинотеатра "Октябрь",
расположенного через улицу, и его заведующая не принесла
из дома посуду и не напоила всех чаем. Он, однако, почти
не помог успокоению расшатанных нервов. Для людей, у которых
было плохо с сердцем или поднималось давление, непрерывно
вызывали "скорую".
Многие из тех, кто находился в кинотеатре, с трудом приходили
в себя. Они понимали, что в подвал их дома кто-то подложил
бомбу, но им сложно было осознать, что они и их семьи могли
погибнуть. В 5 часов утра включили радио и жители дома слушали
сводку новостей по Радио России о попытке взорвать здание.
Диктор, рассказывая об инциденте, сообщил, что бомба должна
была взорваться в половине шестого утра. После этих слов
в театре воцарилась тишина, так как все понимали, что если
бы бомбу не обнаружили, им осталось бы жить всего полчаса.
Наступило утро. Рязань походила на осажденный город. Улицы
были запружены вооруженными милицейскими патрулями и военными
курсантами. Милиционеры в бронежилетах с автоматами в руках
оцепили все выезды из города. Длинные шеренги автомобилей
и грузовиков растянулись на многие километры по дорогам,
и милиция производила обыск каждой машины и пассажиров.
Портреты трех террористов были приклеены буквально к каждому
столбу и дереву.
В 8 утра Российское телевидение сообщило о попытке взорвать
жилой дом в Рязани и процитировало официальные сообщения
Рязанского УВД о том, что в бомбе было взрывчатое вещество
гексоген. Утром по рязанскому телевидению выступил Сергеев
и поздравил жителей дома со спасением при теракте. Некоторое
время спустя по государственному телевидению выступил министр
внутренних дел Владимир Рушайло с заявлением о том, что
попытка террористов взорвать пятое по счету российское здание
была предотвращена. Тем временем, когда по Рязани поползли
слухи, что город выбран местом проведения террористического
акта из-за расположения здесь 137-го Рязанского парашютно-десантного
полка, Павел Маматов, глава администрации Рязани, отдал
приказ опечатать все чердаки и подвалы города.
В 19 часов в вечерних новостях выступил председатель правительства
Путин с заявлением о том, что российские самолеты начали
бомбить Грозный. Смысл сообщения в стране, ожидавшей новых
террористических актов, был понятен: террористы покушались
на жизнь невинных людей, а значит, они будут наказаны.
К вечеру 23 сентября на автостоянке была обнаружена брошенная
белая "Лада". Через некоторое время был зафиксирован
звонок в Москву — связистка, которая довольно долго оставалась
на линии, успела поймать обрывок разговора. Звонивший сообщал,
что у них не было возможности покинуть город незамеченными.
Голос на другом конце провода ответил: "Разделитесь
и выбирайтесь по отдельности".
Телефонистка доложила о звонке в милицию, которая установила
номер звонившего. К их изумлению, звонили из ФСБ.
Через короткое время рязанская милиция с помощью местного
населения арестовала двух террористов. При опознании задержанных
выяснилось, что они работают в ФСБ. По распоряжению из Москвы
их вскоре освободили. Теперь объяснение со стороны ФСБ РФ
было неизбежно.
В пятницу 24 сентября директор ФСБ Николай Патрушев, выйдя
из Кремля после совещания, сообщил репортеру, что эвакуация
людей из здания в Рязани была частью тренировочных учений
и бомба была поддельной, подложенной с его ведома. Патрушев
добавил, что в мешках, обнаруженных отрядом саперов, не
было ничего кроме сахарного песка. Данные газового анализатора
о наличии гексогена были ошибочными. В других городах проводились
аналогичные учения, и лишь в Рязани жители спохватились
раньше времени. Он высказал восхищение жителями дома за
проявленную ими бдительность.
Когда высказывания Патрушева дошли до Рязани, местное население
было в шоке. Все были убеждены в том, что бомба была настоящей.
Больше всех были потрясены обитатели дома # 14/16 по улице
Новоселов, которые два дня жили с верой в то, что лишь чудо
спасло их от смерти. В течение последующих недель для многих
жителей дома жизнь постепенно возвращалась в свою колею.
ФСБ устроила в Рязани церемонию награждения, во время которой
Картофельникову и Васильеву подарили по цветному телевизору
в награду за проявленную бдительность, также была награждена
внимательная телефонистка Надежда Юхнова. Представитель
ФСБ генерал Александр Зданович разъяснил, что газовый анализатор
дал неправильные показания, потому что его не протерли спиртом
— намек на то, что спирт "употребили", — а у Ткаченко
остались на руках следы гексогена, поскольку неделю назад
он имел дело со взрывом.
Но подозрение, что это было вовсе не испытание, продолжало
витать в воздухе. Жители дома хотели знать, почему, если
данный инцидент был учебным испытанием, им не разрешалось
вернуться в свои квартиры после успешного обезвреживания
бомбы и почему им в течение двух дней не говорили об истинной
причине случившегося. Их также интересовало, какое право
имела ФСБ использовать их в качестве подопытных кроликов
в подобных учениях — если это на самом деле были учения.
Через несколько недель после происшествия в Рязани российские
войска вторглись в Чечню, начав "антитеррористическую
акцию", и полным ходом стала набирать темпы предвыборная
президентская кампания. В результате загадочный инцидент
на время выпал из поля зрения общественности.
Но в феврале российские журналисты вновь обратились к расследованию
событий в Рязани, и вскрытые ими факты почти полностью дискредитировали
ФСБ в глазах жителей дома # 14/16 по улице Новоселов.
Наиболее важные сведения сообщил 30-летний корреспондент
"Новой газеты" Павел Волошин, который до прибытия
в Рязань придерживался официальной версии о тренировочных
учениях.
Волошин приехал в Рязань в начале февраля, зарегистрировался
в гостинице и отправился в городское управление Министерства
внутренних дел, где представился работнику пресс-службы
и нескольким следователям, объяснив им, что занимается расследованием
недавних учений. К его удивлению, милиция при виде его обрадовалась.
"Мы очень уважаем "Новую газету", — заявил
работник пресс-службы. — Мы отказали канадским и японским
телерепортерам, но готовы помочь вам. Вероятно, вы хотели
бы встретиться с Ткаченко, начальником отряда саперов".
На следующий день Волошина представили человеку, которому
на вид было чуть больше тридцати. "Это Ткаченко",
— сказал работник пресс-службы. Они остались вдвоем в одной
из комнат, и Волошин задавал вопросы эксперту в течение
двух часов.
Ткаченко настаивал на том, что версия событий, представленная
ФСБ, ошибочна. У него не вызывало сомнений, что бомба, подложенная
в подвал дома # 14/16 по улице Новоселов, была настоящей.
Взрывное устройство, в том числе часовой механизм, источник
питания и взрыватели были боевыми, явно изготовленные специалистом.
Газовый анализатор, предназначенный для исследования выделяемых
паров, четко показывал наличие гексогена.
Волошин спросил у Ткаченко, мог ли газовый анализатор дать
неправильные показания, на что Ткаченко ответил, что это
исключено. Качество таких анализаторов соответствует мировому
классу. Каждый из них стоил 20 000 долларов и находился
под контролем специалиста, который в соответствии со строгим
графиком проверял приборы после каждого применения и производил
частые профилактические проверки. Это необходимо, так как
устройство содержит источник повышенной радиации. Ткаченко
также подчеркнул, что тщательный контроль за состоянием
газового анализатора нужен еще и потому, что от его надежности
зависит жизнь самих саперов.
Что же касается утверждения Здановича о том, что газовый
анализатор якобы не промыли спиртом, то Ткаченко заявил,
что спирт никогда не применяется для очистки газового анализатора.
В ответ на заявление Здановича, что у Ткаченко остались
следы гексогена на руках после того, как он имел дело с
этим взрывчатым веществом неделю назад, Ткаченко сказал,
что в течение той недели он много раз мыл руки.
В последующие несколько дней, находясь в Рязани, Волошин
расспрашивал милиционеров, которые выехали на место происшествия
по звоноку Картофельникова. Они также настаивали на том,
что данный инцидент не был тренировочным учением, да и по
внешнему виду вещества, находившегося в мешках, было ясно,
что это не сахар.
На основании этих и других интервью Волошин опубликовал
статью в "Новой газете" от 14–20 февраля под заголовком
"Что было в Рязани: сахар или гексоген?". Кроме
изложения мнения Ткаченко и других присутствовавших на месте
происшествия, в статье высказывалось предположение, что
для разрешения сомнений ФСБ должна опубликовать отчет о
тренировочных учениях и обеспечить журналистам доступ к
материалам и к тем людям, которые установили бомбу в подвале.
Статья вызвала многочисленные споры среди населения, но
правительство и российская пресса почти никак не отреагировали
на нее. ФСБ РФ приказала Юрию Блудову, начальнику пресс-службы
Рязанской ФСБ, не комментировать события, имевшие место
в сентябре 1999 года, а также издала аналогичные указы для
рязанской милиции и работников спасательной службы.
В один прекрасный день после публикации статьи Волошину
позвонила в офис "Новой газеты" какая-то женщина
и сообщила, что у нее есть информация для него относительно
событий в Рязани. Волошин с одним из коллег встретился с
ней на станции метро "Библиотека им. Ленина".
Женщине было 45 лет, и она преподавала в одном из московских
вузов. Она сообщила, что подруга одной из ее студенток познакомилась
с солдатом, который похвастался, что охраняет мешки с гексогеном.
Солдата звали Алексей Пиняев, и он служил под Москвой, в
Наро-Фоминске.
Волошин решил разыскать Пиняева. Через несколько дней после
встречи с той женщиной он подъехал на машине к военной базе
в Наро-Фоминске. Вход туда усиленно охранялся, но Волошину
удалось проникнуть на базу через дыру в заборе. Он отправился
в административное здание, нашел учетный стол и выяснил
там, где разыскать Пиняева, объяснив, что он друг его родственников.
Не задавая никаких вопросов, секретарь направил его в часть,
где служил Пиняев, а когда Волошин вошел в здание части,
солдаты указали ему на Пиняева, который только что кончил
ремонтировать бензобак и был весь вымазан в горючем. Волошин
объяснил ему, зачем он хотел его увидеть, и дал пачку сигарет.
Затем они пошли в солдатское кафе, где Пиняев со всеми подробностями
рассказал ему свою историю.
Из его рассказа Волошин узнал, что осенью 1999 года Пиняев
был направлен из базы в Московской области на базу 137-го
Рязанского парашютно-десантного полка, в 32 километрах от
Рязани, где проводилась подготовка десантников для войны
в Чечне. По прошествии некоторого времени учебной стрельбы
и прыжков с парашютом ему поручили охранять товарный склад,
где предположительно хранилось оружие и боеприпасы. Охранная
служба была скучной и утомительной, и Пиняев с другим солдатом
решили посмотреть, что же находится внутри этого склада.
Они открыли металлическую дверь и увидели вместо оружия
огромную кучу 50-килограммовых холщовых мешков, на которых
было написано "Сахар".
Пиняев и его сослуживец были озадачены: зачем их поставили
охранять мешки с сахаром, но, не желая уходить ни с чем,
они потыкали штыком в один из мешков и отсыпали немного
хранившегося там вещества в полиэтиленовый пакет. Через
какое-то время они насыпали содержимое пакета в чай. Вкус
у чая был отвратительный, и они испугались, что выпили какой-то
нитрат. Отнесли полиэтиленовый пакет к своему командиру,
который вызвал эксперта по взрывчатым веществам. Эксперт
проверил содержимое пакета и сообщил командиру, что в нем
находится гексоген.
Почти сразу же, продолжал Пиняев, из Москвы прибыла группа
сотрудников ФСБ, и его вместе со вторым солдатом освободили
от обычных обязанностей и стали регулярно вызывать на допрос.
К изумлению Пиняева, его с товарищем бранили не за то, что
они украли сахар, а за "разглашение государственной
тайны". Сослуживцы посоветовали им готовиться к длительному
тюремному заключению. Но в конце концов дело было закрыто,
и офицеры ФСБ посоветовали Пиняеву и второму солдату забыть
о складе и "особом сахаре". Вскоре Пиняева переправили
в Чечню, где бронетранспортер переехал ему ногу. Несчастный
случай произошел в глубокой грязи, поэтому Пиняев не лишился
ноги. После этого его направили в Нарофоминск на лечение,
где он продолжил службу, выйдя из госпиталя.
История Пиняева была рассказана в выпуске "Новой газеты"
за 13 марта под заголовком "Гексоген. ФСБ. Рязань".
Дополнительные сведения увеличили вероятность того, что
ФСБ преднамеренно хотела взорвать дом # 14/16 по улице Новоселов.
Впервые в статье говорилось не только о том, что газовый
анализатор обнаружил гексоген в мешках, подложенных в подвал
здания (или что детонатор бомбы был настоящий), но и о том,
что во время проведения рязанских "тренировочных учений"
большое количество гексогена держали под охраной на складе
военной базы в 32 километрах от Рязани в холщовых мешках
с надписью "Сахар".
Волошин давал подробные интервью российским газетам и зарубежным
корреспондентам. Тем временем группа депутатов предложила
послать письмо генеральному прокурору с просьбой ответить
на вопросы относительно инцидента в Рязани, затронутые в
статьях "Новой газеты": "Проводился ли какой-нибудь
анализ вещества?" и "Кто дал приказ проводить
эти "тренировочные учения"?". 197 депутатов
Думы проголосовали за предложение и 137 — против, а для
утверждения этого предложения требовалось 226 голосов —
абсолютное большинство; настроенная в пользу Кремля партия
"Единство" единодушно проголосовала против. Но
сомнения, посеянные статьями "Новой газеты", получили
такую широкую огласку, что руководство ФСБ согласилось принять
участие в телепередаче, посвященной этому инциденту, на
которой присутствовали жители дома # 14/16 по улице Новоселов.
Целью программы было продемонстрировать откровенность ФСБ,
но стратегия подвела их. В ходе этой программы, которая
транслировалась по НТВ 23 марта 2001 года, Зданович был
не в состоянии объяснить, почему "тренировочные учения"
проводились без принятия мер по защите здоровья жителей
дома, почему газовый анализатор обнаружил гексоген и почему
члены отряда саперов по ошибке приняли поддельную бомбу
за настоящую? После окончания программы жители дома были
убеждены более чем когда-либо, что они невольно стали пешками
в игре, сфабрикованной ФСБ, и лишь чудом спаслись.
Через три дня после передачи Путин, бывший руководитель
ФСБ, был избран президентом России.
В доме # 14/16 по улице Новоселов Владимир Васильев размышлял
о "тренировочных учениях" и их последствиях.
— Когда я думаю о том, что это здание могли взорвать, и
не только я и моя семья, но и многие из тех, кого я знал
в течение многих лет, могли погибнуть, эта мысль просто
не укладывается у меня в голове.
Я заметил, что жертвы терактов в Буйнакске, Москве и Волгодонске,
очевидно, также не могли себе представить, что их убьют
во сне.
— Как можно вообразить такое? — вопрошал Васильев. — Это
не подчиняется никаким законам человеческой логики. Какая
нам разница, пытался ли кто-то взорвать нас или это были
учения, да и какой тогда в них смысл, если это были учения.
Какой смысл проверять бдительность людей, в то время как
вся страна находится в состоянии паники?
— Мы хотели подать в суд на ФСБ, но чтобы завести судебное
дело, каждый житель дома должен написать свои жалобы в индивидуальном
порядке. Для этого требуется юрист, и нужно за все платить.
Когда люди поняли, как много для этого нужно, они отступили.
После случившегося ни у кого не было времени и сил.
Дом # 14/16 по улице Новоселов явился странным выбором
для проверки бдительности, потому что в здании находился
круглосуточно работающий гастроном и жители дома запросто
могли подумать, что кто-то разгружает мешки с сахаром для
магазина. В то же время эффект от тренировочных учений был
бы минимальным, потому что дом находился на окраине города.
Однако здание очень хорошо подходило в качестве цели террористического
нападения, особенно если цель его заключалась в уничтожении
большого количества человеческих жизней. Как и здание в
Москве на Каширском шоссе, дом # 14/16 по улице Новоселов
стандартной планировки был выстроен из кирпича. В случае
взрыва он быстро разрушился, а значит, едва ли у кого-нибудь
был бы шанс выжить. Более того, поскольку дом стоит на возвышении,
он бы лавиной обрушился на соседнее здание, и, принимая
во внимание неустойчивый песчаный грунт в данном месте,
оба здания определенно развалились бы. Перед лицом рязанской
трагедии померкли бы все остальные.
Поскольку те, кто подложил бомбу, равно как и все вещественные
улики — мешки и взрывное устройство — находятся в распоряжении
ФСБ, бесспорные факты с большим трудом поддаются обоснованию.
Тем не менее таинственные тренировочные учения в Рязани
едва ли будут забыты. Если бомба, подложенная ФСБ в подвале
дома # 14/16 по улице Новоселов, была настоящей и могла
уничтожить 250 человек, то кажется вполне правдоподобным
и то, что террористические акты, имевшие место в Москве,
Волгодонске и Буйнакске, во время которых погибли сотни
человек, были также делом рук ФСБ. Тайна событий в Рязани
висит как пелена над Россией и над всем российским периодом
реформ.
Дэвид Саттер. "Тьма
на рассвете". М.: ОГИ, 2004.
См. также:
Дэвид Саттер. Позорное падение нравов. Письмо из Москвы
- The National Interest // Колокол.Ру, 19.07.2003
ТЕРРОР-99: МЫ ХОТИМ ЗНАТЬ ПРАВДУ
Грани.ру,
01.03.04г.
|
