Нефтяная пленка на ВВП

Новое качество экономического роста оказалось мифом

В информационную эпоху технология строительства потемкинских деревень упростилась до грамотной манипуляции данными государственной статистики. Главное, чтобы цифры, отражающие экономическое развитие страны, в точности совпадали со спущенной сверху «разнарядкой». Например, поставил президент задачу борьбы с инфляцией — и пожалуйста, она опускается до требуемых 12 процентов. Потребовал удвоить валовой внутренний продукт — и в тот же год ВВП подрос больше чем на семь процентов. Аккурат настолько, чтобы удвоиться к 2010 году. Но иногда победные реляции статистиков настолько разнятся с реальной жизнью, что случаются конфузы.

По официальным данным, обнародованным Госкомстатом, 2003 год стал самым успешным в новейшей истории России. Рост ВВП превысил самые смелые прогнозы. Причем наибольшую гордость правительственных чиновников вызвали даже не абсолютные показатели, а структура роста. Согласно этой статистике, доля нефтегазового сектора в структуре ВВП составила всего-то 9%. А главным локомотивом экономического развития были сфера услуг и особенно торговля, давшая без малого треть ВВП. Если верить этим цифрам, российскую экономику смело можно назвать постиндустриальной, то есть близкой к экономикам развитых стран. Такой расклад дал Михаилу Касьянову все основания произнести ласкающую слух президента фразу: «Страна вышла на траекторию удвоения ВВП».

Между тем сам экс-премьер всю первую половину прошлого года утверждал, что больше чем на 4—4,5 процента экономика страны не вырастет, потому что цены на нефть на уровне 27,5 доллара за баррель долго не продержатся. Как оказалось, продержались. Правда, если бы «нефтянка» и вправду составляла менее десятой доли ВВП, стать стимулом для столь бурного роста она бы не смогла. Получается, что ВВП увеличился каким-то чудом, за счет неизвестных скрытых резервов.

Впрочем, эти резервы достаточно быстро были обнаружены специалистами Всемирного банка. В последнем докладе об экономике России, выпущенном этой организацией, доказано, что значительная доля ВВП, приписанная Госкомстатом сфере торговли, — те же самые нефтедоллары. Просто значительная доля нефти в России продается по так называемым трансфертным ценам. Схема проста: нефтяная компания не выходит со своей продукцией напрямую на рынок, а сбывает ее подставной фирме-однодневке по заведомо заниженным расценкам. Та перепродает ее по рыночным ценам и сразу после этого закрывается. Нефтяники таким образом существенно экономят на налогах, а бюджет, по оценкам Всемирного банка, теряет до двух процентов ВВП, или до 306 миллиардов рублей в год.

Если пересмотреть данные Госкомстата с учетом этого обстоятельства, то мы получим принципиально иную картину. Объем нефтегазового сектора в ВВП подскочит до 25%, а его доля в росте экономики будет выражаться цифрой 3,2%. То есть если не учитывать дополнительные доходы, обеспеченные высокими ценами на энергоносители на мировых рынках, то получается, что ВВП увеличился как раз на 4—4,1 процента, а Россия — страна с классической индустриальной экономикой. Примерно такой, как в СССР.

Вывод один: структурные изменения в экономике и не думали начинаться, а ее зависимость от мировых цен на нефть продолжает увеличиваться. И падение может быть гораздо более неожиданным и глубоким, чем непредвиденные «успехи».

Алексей Полухин, «Новая газета», 26.02.2004