«Люди во время работы на поле умирали от голода»

Я, Муцуев Абдул-Хаким родился в 1930 году в селе Цикарой Советского (Шатойского) района Чечено-Ингушской АССР. Жили мы там очень спокойно. В конце 1943 в начале 1944 года мы переехали на равнину. Куда мы приехали точно я не знаю, но помню, что это был Слепцовский район. Потом, спустя некоторое время, это место назвали Сунженский водоканал. Там мы прожили несколько месяцев.

23 февраля 1944 года, на рассвете, нас вывели из домов на улицы. Было очень холодно. Когда мы вышли, то увидели грузовые машины и солдат. Мы не знали, что происходит, и почему нас выгнали из домов. Потом нас стали загружать в эти грузовики. Старики говорили между собой, что нас выселяют или везут на расстрел. Была паника: женщины и дети плакали, люди кричали, не понимая что происходит. Вот так нас выгнали из домов без еды, без воды и одежды. Затем нас погрузили в машины и повезли в райцентр Слепцовск.

Эти дни я помню очень хорошо и никогда не забуду, ведь мне тогда было 14 лет. В Слепцовск мы приехали ночью и нас погрузили в вагоны товарного поезда. В этих вагонах мы сидели сутки без еды и воды. Потом поезд тронулся. В вагонах было очень много людей. Нас загрузили битком, мы ехали стоя. Люди умирали, в основном дети, от холода и голода. На остановках трупы выбрасывали, закапывали в снег, не было времени похоронить, да и сил не было. Поезд останавливался на несколько минут. Мы ехали долго, 11 суток. На сутки нам давали один сухарь и стакан воды.

И вот, через 11 дней мы приехали. Поезд остановился на станции. Мы не знали, куда мы приехали, что это за место, но я помню одно, - что было очень и очень холодно. Мы были очень голодные и уставшие. У всех руки и ноги опухли от мороза, мы не могли стоять на ногах, не было сил. На этой станции нас продержали сутки. Позже мы узнали, что это Казахская ССР, Кустанайская область.

Спустя сутки нас развезли на санях в разные стороны. Меня и мою семью везли 3 суток. Прибыли мы в Убаганский район Ново-Алексеевский сельского совета, поселок Ановка. И там нас поселили в местную школу. Эту школу не отапливали, было очень холодно. В школе мы просидели еще сутки без еды и воды. Нам не давали кушать, да у них и самих не было ничего. Потом нас перевели в старый дом, в этом доме нас проживало 6 семей. В самой маленькой семье было 7 человек.

В этом доме мы прожили до мая месяца. В основном обходились своими силами и немного помогал колхоз. В мае, те, кто остался жив и кто мог работать, устроились на работу, невзирая на возраст. Я, как и все в 14 лет, устроился на работу. Работа была тяжелая: пахали, боронили, а другой работы не было. Было очень трудно. Люди прямо во время работы на поле умирали от голода, падали в голодные обмороки, тяжело болели. Больниц там не было, а на больных даже не обращали внимания. Тому кто работал, выдавали 300 грамм хлеба, а кто не мог работать, тому давали лишь 100 грамм. За работу нам начисляли трудодни, за один трудодень мы получали 200 грамм пшеницы. В год нам начисляли 150-200 трудодней. Вот так мы и прожили до 1949 года.

А после стало немного легче, и урожай был лучше, и пшеницу нам добавили. Мы не знали, что произошло с нашими родственниками, друзьями. В каждом поселке была комендатура. Комендант строго запрещал выезжать за пределы поселка. Ослушавшегося задерживали и судили. Только в конце 1953 года в начале 1954 года было дано право разъезжать по поселкам. Вот так с 1944 года по 1957 год мы и прожили в этом поселке Ановке. В конце 1957 года, в декабре, мы вернулись на Родину.

Kvestnik.org, 19.02.04г.