Грузинская «свободно конвертируемая валюта»

К сожалению, ею всё чаще становятся чеченские жизни, одна из самых ходовых и свободно конвертируемых по миру валют, активно используемых не только в Грузии. Но со стороны Грузии видеть подобное тем неприятнее, что, во-первых, с её новым руководством связывались определённые надежды, а во-вторых, ближе Грузии, по крови, у чеченцев никого нет, разве что ингуши.

«Путь к сердцу России лежит через Чечню» – эту беспроигрышную в своей банальной трагичности истину новый президент Грузии, видимо, усвоил не только не хуже своего многоопытного предшественника, но, возможно, даже лучше, так как первые же шаги на политическом поприще Михаила Саакашвили могут свидетельствовать, что ученик может превзойти своего учителя. К примеру, если тот время от времени только бросал в ненасытную пасть кремлевского монстра чеченскими жизни, ограничиваясь циничными заявлениями, типа, зато «у нас в квартире газ!», то ныне действующий, накануне своего визита в Москву, не только бросил в эту разверстую пасть жизни трёх, задержанных 20 января на грузино-дагестанской границе, чеченцев, но и предложил, дословно:

«Наш генеральный прокурор приехал, в первую очередь, для того, чтобы не осталось вопросов с тем, что касается выдачи любого гражданина или жителя России, или любой страны, который подозревается в совершении терактов на российской территории. У нас были эти обвинения, в прошлом они были обоснованы. Но люди, которые подозревались в совершении терактов в Москве, были выданы, в том числе очень знаменитые фамилии. Сейчас мы говорим, что если кто-то остался, давайте нам список, мы их разыщем или если мы их не разыщем, давайте вы нам поможете разыскать, приезжайте вместе их разыщем, если они где-то еще находятся, давайте вместе будем их выдворять из Грузии. Слава богу, если вы их заберете, чем быстрее мы от них избавимся, тем более защищенным будет чувствовать себя любой наш гражданин. Но если даже Россия их не заберет, если у нас будет информация, что кто-то обвинен в терроризме, мы будем его сажать, мы будем его судить. Потому что Москва находится гораздо дальше от российско-грузинской границы в районе Чечни, чем столица Грузии – Тбилиси, которая в 2,5 часах езды от границы и любой из наших граждан гораздо более незащищенный и ближе ко всем этим событиями. Я в первую очередь исхожу из их интересов, мы действительно хотим избавиться от всех подозрительных лиц».

Словом, «если мы их не разыщем, давайте вы нам поможете разыскать, приезжайте, вместе их разыщем, если они где-то еще находятся, давайте вместе будем их выдворять из Грузии», ни больше и не меньше. Если не притворяться непонимающими, о ком идёт речь, то сказать, что для нашедших убежище в Грузии чеченских беженцев подобные поступки и слова оказались неожиданностью, это значит, ничего не сказать. Такого не позволял себе даже Шеварднадзе, непохожестью на которого так любит козырять действующий президент! Кто же хозяин в этой Грузии, на самом-то деле?

Далее, Михаил Саакашвили, президент Грузии: «Мы протянули руку дружбы». Хотя и говорят, скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты, в политике подобные сентенции не котируются, хорошо, что дружба, слава Богу, наконец-то! Но Россия, Россия-то, со своей стороны, пожав эту руку, тут же показывает кукиш, высаживая семь сотен отборных спецназовцев для защиты самовольного аджарского царька, то есть остаётся верна себе, делом доказывая, что она предпочитает, чтобы Грузия протянула ноги. Как же тогда с «протянутой рукой»?

Не желая показаться злорадствующим по этому поводу (отнюдь), хотелось бы отметить, что дружба вряд ли получится, настолько разные у «друзей» темпераменты. «Вода и камень, стихи и проза, лёд и пламень», разве что одна «политика». А в свете «особых чувств России к Грузии», о которых упоминает российский президент, было бы крайне легкомысленно упускать из виду и его личные счёты к Грузии.

«Ложь, лицемерие, грабежи, убийства – всё, что считается тягчайшим преступлением для отдельного человека, считается благом для государства», говорил один философ. Несмотря на то, что произошло в двухсторонних отношениях за последние годы, при том, что ни один из слушающих, в том числе и он сам, не поверил бы, и не мог поверить в искренность его заявлений, Саакашвили изо всех сил старался показаться «хорошим политиком». Но, ещё не заматерев на этом своём «посту», лицемерие давалось ему очень плохо, и в его словах, нет-нет, да и проскальзывал грузин. Когда дело дошло до конкретных фамилий, активно поддерживающий антитеррористическую фобию своего визави, Саакашвили выразился как-то совсем уж странно: «Как будто сразу, когда ввели визы, в российское консульство встали в очередь Басаев, Гелаев и другие бородачи. Это ударило, главным образом, по нормальному населению», - сказал президент. В контексте визита Саакашвили определение «отъявленных террористов» термином «бородачи» могло бы говорить о многом: ведь Саакашвили-президент не может позволить себе то, что может позволить тот же Саакашвили-грузин. Однако, как говорил легендарный Дато Туташхиа, «трудно быть грузином!». Гораздо легче – Президентом. Что же важнее для самого Саакашвили?

Ваха Ибрагимов, «Чеченпресс», 19.02.04г.