Никакой паники

Сменяют друг друга репортажи и комментарии, посвященные взрыву в Московском метро. Российское телевидение работает в цейтноте. Ничего нового. У российского телевидения, кроме задачи доведения информации до адресата его телевизионной продукции, есть задача поважнее - воздействие на сознание обывателя. Поэтому, наблюдая за видеорядом российского телевидения, в первую очередь возникает вопрос – что же пытаются внушить кремлевские власти?

По всей видимости, кремлевский режим находится в глубоком нокдауне, и еще не решил, что нужно внушать и по какому следу идти. Чиновники и журналисты готовят почву под любую версию, отсюда и противоречивость поступающей информации.

Версия о кавказце, в черной кепке, вместе с двумя женщинами в черном, обещавшем «устроить праздник» вахтерше у эскалатора метро, сменяют версии о непреднамеренном взрыве предмета, перевозимого одним из пассажиров.

Чего не знаю, того не знаю. Оставим вопрос о том, какая версия будет объявлена приоритетной, на усмотрение российских властей, хотя Путин уже и намекнул на «чеченский след» пятничного взрыва.

Первое, что бросается в глаза во всех репортажах - это повторяемое, как заклинание утверждение, что после взрыва в метро не было никакой паники. Об отсутствии паники говорят власти, милиция, спасатели и даже очевидцы, которые трясутся и не могут прийти в себя во время интервью, даже спустя несколько часов после взрыва. Если главный вывод из произошедшего - отсутствие паники, а это пытались внушить целый день, то становится ясен основной посыл российским гражданам – не паниковать и быть готовыми к тому, что подобные происшествия будут повторяться и повторяться, становясь обыденным явлением в России.

Посыл «не паниковать» - не забота о душевном спокойствии россиян, а в первую очередь, защитная реакция властей от возможного возмущения граждан и на случай, если они начнут требовать от властей защиты. Не паниковать – значит не задавать властям вопрос, почему льется кровь, тогда как Путин, после первых взрывов 1999 году обещал, что закончит чеченскую кампанию за три – четыре месяца, и на этой волне стал президентом.

Если кто вздумает возмутиться, спустя четыре года, и спросить с властей за обман, то он будет признан паникёром, а то, что от паникёра до провокатора и врага народа - рукой подать, хорошо известно из российской истории.

Но пока, судя по репортажам российского телевидения, российский народ на высоте - никакой паники, спасатели и санитары на местах, компенсации пострадавшим обещаны, враг обозначен (пусть пока только черной кепкой, но это дело времени и творчества).

Самый распространенный комментарий на улицах и политиков рогозино-жириновского типа - «Пусть теперь хоть один гаденыш посмеет сказать, что чеченцы это люди!».

Тот же комментарий, но несколько завуалированный, звучит из уст высшего руководства России. Путин усмотрел взаимосвязь между взрывом в метро и предложением европейских политиков, начать переговоры с руководством Ичкерии для прекращения кровопролития. Правда, скромно умолчал, что предложения европейцев прозвучали еще до взрыва. Увязывая с этими предложениями взрыв, он, таким образом, расширил число обвиняемых в теракте, включив в общий список «террористов» и европейских политиков.

Мы уже не узнаем, какой процент из погибших в метро поддержал Путина, когда он торжественно обещал «замочить в сортире» всех, кто смеет претендовать на свободу от российской империи. Единственное, что можно утверждать с уверенностью - пассажиры метро, отправляясь утром на работу, никак не ожидали, что именно они могут стать очередной жертвой путинской победоносной войны, продолжающейся за тысячи километров от их дома вот уже пятый год. Ведь война так далеко от их места работы и убивают там черных…

Следующие жертвы тоже не подозревают, что станут ими. Главное - быть к этому всегда готовыми и не поддаваться панике.

Асет Исмаилова, для «Кавказ-Центра», 07.02.04г.