Хакамада и кампания

Кандидату на пост президента России Ирине Хакамаде ввиду отсутствия каких-либо серьезных претендентов на пост главы государства и предвыборной кампании как таковой приходится быть всем сразу. Она подменяет Григория Явлинского, когда говорит о необходимости изменить экономическую политику властей. Она подменяет Бориса Немцова, когда вспоминает о событиях в Театральном центре на Дубровке и объясняет, почему не сказала о сомнительной роли в них действующего президента сразу же после штурма и почему не сообщила о гневном окрике главы путинской администрации Александра Волошина до его отставки с должности вершителя кремлевских судеб. Она подменяет Михаила Ходорковского, когда в ее поддержку выступает Леонид Невзлин, а в качестве структуры такой поддержки предлагаются уходящие в отпуск сотрудники фонда "Открытая Россия".

Если бы в предвыборной кампании участвовал Явлинский, он бы уже сейчас говорил об экономических проблемах. Если бы баллотировался Немцов, он бы уже сейчас говорил о Дубровке - и тоже гораздо жестче, чем до выборов в Государственную думу. Если бы за Кремль боролся Ходорковский, именно его поддержал бы Леонид Невзлин. Но никаких Явлинских, Немцовых, Ходорковских в предвыборной кампании нет. И выборов никаких нет. И даже второго тура уже почти нет. Есть один вопрос, вопрос художественный - вопрос явки. Его и решаем.

При чем же здесь тогда Хакамада? Насколько ее присутствие в кампании обусловлено ее собственными амбициями, насколько - желанием ушедшего в тень правого лагеря заново себя обозначить, а насколько - стремлением администрации президента создать некое подобие выборов? Вероятно, мы имеем дело с сочетанием всех этих причин. Хакамада - фигура не столько политики, сколько ее телевизионного отражения - того, что в России называется в последние годы политической жизнью и подменяет реальное общественное участие в принятии решений мутью в ящике, которая равно нравится президенту страны и его избирателям. Неслучайно из всех либеральных политиков именно Ирине Хакамаде удавалось с одинаковой грацией и обаянием участвовать в любых телевизионных ток-шоу, включая неполитические. Возможность участия в предвыборной кампании - это еще и своеобразное продолжение карьеры телезвезды и, значит, продолжение жизни в том, что в России называется большой политикой.

С другой стороны, намерение выдвинуть г-жу Хакамаду в президенты имелось у лидеров СПС еще до выборов в парламент, и они считали это свое намерение важным козырем в игре с Кремлем. Но когда соревнование скальпеля с кувалдой окончилось удивительной победой кувалды, надобность в козыре отпала. Почти. Выдвижение Хакамады вновь заставило вспомнить, что есть такая партия, а это уже немаловажно. Что касается администрации президента, то это, как известно, отнюдь не единый организм, и желающих испортить жизнь ближнему в этой самой администрации предостаточно. При этом желающие могут любить Путина как сына и не любить Хакамаду, как дочь - они прекрасно понимают, что обвинения бывшего вице-спикера взбесят главу государства и заставят его накричать на кого-нибудь конкурирующего. То, что обвинения дошли до Кремля и спровоцировали истерику, было ясно по вчерашнему дню, когда опровергать Ирину Хакамаду заставили людей со специально честными глазами.

К истории с администрацией логично примыкает история с господином Невзлиным, когда-то, по слухам, в ответ на личную просьбу не менее обаятельного господина Суркова возглавившего Российский еврейский конгресс. Совсем не утверждаю, что ставший репатриантом и оппозиционером соратник Ходорковского и сейчас выполняет просьбу того же своего знакомого, а просто мимоходом отмечаю чуткость господина Невзлина к разным просьбам... Но в результате-то получается настоящая предвыборная кампания! Как это так?

А так, что любая реальность всегда сильнее даже самого замечательного мифа. При всей своей конъюнктурности, номенклатурности, непоследовательности, Ирина Хакамада просто вынуждена действовать по реальным политическим правилам, говорить эмоционально, сбиваться, хрипеть, оправдываться - словом, быть живой. А живой политик, которого поддерживает даже один процент населения, куда любопытнее поролонового или, пардон, тефлонового, которого поддерживают даже девяносто девять. В этом мы могли убедиться еще в советское время, когда даже заведомо лживая статья о подлостях академика Сахарова увлекала людей больше, чем Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении Леонида Ильича Брежнева орденом Ленина и третьей медалью "Золотая Звезда" Героя Советского Союза. И почему что-то должно было измениться?

Виталий Портников, «Грани.Ру», 15.01.04г.