Ошибочный стереотип «афганского сценария»

С поразительной настойчивостью не устают рассуждать как российские, так и западные комментаторы о повторении «афганского сценария» в Чечне, тем самым подтверждая свою где-то предвзятость а в основном - некомпетентность в оценке ситуации в этом регионе, характера населяющего его народа. Особенно странно, когда приходится выслушивать предупреждения о возможности гражданской войны в Чечне от представителей самого чеченского общества, видных деятелей, даже тех, которые придерживаются принципов независимости республики и, соответственно, выступая против политики кремля в регионе, должны бы знать по крайней мере одно, что если бы в Чечне могла быть гражданская война, то она разразилась бы еще в 1997-м году.

Особенно обострились провокации российских спецслужб, направленные на разжигание внутричеченского вооруженного конфликта после вывода из Чечни российских оккупационных войск в конце 1996-го года. Российские власти были вынуждены признать военное поражение и пошли на формальный мир с Чечней, подписав так называемые «Хасавюртовские соглашения», но фактически Москва не отказались от прежних имперских притязаний в отношении Чечни. Тогда и была развернута масштабная компания по стравливанию чеченских лидеров.

Сторонники «афганской аналогии» в Чечне и тогда говорили о тревожной тенденции гражданской войны, ибо ее опасность действительно казалась реальной и все предшествующее ей было подготовлено спецслужбами кремля в Чечне, поскольку в условиях послевоенной разрухи правительство Масхадова было не в состоянии всерьез противостоять шпионской деятельности в республике.

В самый кульминационный момент «искры», которой во всех других случаях в других республиках было достаточно для всплеска внутреннего кровопролития, в Чечне, напротив, происходило неожиданное торможение процесса взрыва озлобленности. И все упиралось в канонизированные в этом обществе лозунги: «Мы одни чеченцы, одни мусульмане!».

Общество Чечни составляет один этнос – чеченцы. К тому же население этой страны и тогда едва достигало миллиона человек, а сейчас эта цифра меньше полмиллиона. При возведенных в культ кровнородственных традициях, требования которых (кровное братство, солидарность в силу только этого родства), не могли уступать никаким политическим целям, амбициям в условиях еще и полного отсутствия выработанной системы или культуры таковых.

По разные стороны различных лагерей оказывались родственники, односельчане или те, которые были близки другим сородичам. Так образовывается в чеченском обществе клубок родственных отношений, которые могли бы и не быть препятствием к тотальному внутреннему вооруженному столкновению, если бы не особая выработавшаяся в веках психологическая черта, представляющая собой своеобразный инстинкт самосохранения малочисленного народа, в котором по-прежнему сохраняется кровная месть.

Этнических раздробленный и многомиллионный Афганистан с совершенно другой культурой, менталитетом, историей не может приводиться в сравнение с Чечней. Ахмад Кадыров со всеми подконтрольными ему бандитскими группировками, которые могли быть организованы только в условиях российской военной оккупации, не могут образовать политическую силу, которая все же была за режимом Наджибуллы, оставленного Москвой в Кабуле.

Именно такая аналогия и приводится заблуждающимися авторами сравнений далеких друг от друга ситуаций. Предполагается, что путинский режим выведет оккупационные формирования из Чечни, а функции российского наместника будет исполнять Кадыров при помощи его вооруженных формирований. Вне всякого сомнения, если Москва и решится на столь рискованный для себя шаг и выведет войска, доверив продолжение оккупации Чечни марионеточному режиму, Кадыров и его банды в точности повторят опыт Завгаева и его созданных в таких же условиях вооруженных формирований, которые разбежались прежде, чем бежал из Чечни сам Завгаев.

Нередко как внутричеченский вооруженный конфликт рассматриваются и нынешние события, когда банды коллаборационистов участвуют в организуемых оккупационными войсками рейдах против подразделений Вооруженных Сил ЧРИ и при этом от рук вооруженных национал-предателей погибают моджахеды. Но проходила ли в истории какая либо оккупация без привлечения агрессорами предателей из числа местного населения, будь то доносчики или полицаи. Чрезвычайно неуместно говорить о гражданской войне в Чечне - даже если мы видим вооруженные столкновения между группой моджахедов и кадыровской бандой без участия российских оккупантов – в тот период пока территория Чечни оккупирована Россией.

А что касается последствий вывода оккупационных войск, то в отличие некоторых видных чеченских деятелей, журналистов, правозащитников, даже столь чуждые Чечне российские военные из «спецназа ГРУ» сказали в одном из тайных интервью газете «Известия»: «Силы боевиков сейчас разрознены, но если выведут войска они соберутся и передавят несогласных как вшей…».

Рамзан Халидов, ИА DAYMOHK, 03.12.03г.