|
Психическая оборона
Процесс Юрия Буданова близится к логическому завершению.
Долгожданная третья экспертиза признала полковника невменяемым
в момент совершения убийства и органически больным задолго
до. Дело теперь за малым - за приговором. Измученный этим
процессом, судья Северо-Кавказского окружного военного суда
с тяжелым вздохом облегчения отправит Буданова на лечение,
чтобы никогда его больше не видеть. Этот приговор будет честным.
Согласимся - любое другое решение суда, как и любое другое
(в частности, первое, признавшее насильника и убийцу вменяемым)
заключение психиатров, неправильно. И дело тут не только в
том, что суровый приговор полковнику бросал бы тень на всю
нашу армию, как выражались генералы. Хотя, конечно, бросать
тень на такую армию - занятие негожее и, главное, бессмысленное...
Но главное в другом: энергичный и справедливый суд над Будановым,
как и строгий вердикт, представлял бы наше государство в ложном
свете. У иных доверчивых граждан могло бы сложиться неверное
впечатление о нашей стране.
Попробуем представить себе, что преступление командира 160-го
танкового полка всколыхнуло российскую общественность и потрясенный
социум вопрошает в газетах власть и главных редакторов: как
это могло случиться у нас?.. Что лично президент Российской
Федерации, отложив все дела, принимает у себя в Кремле несчастных
родителей изнасилованной и задушенной юной чеченки. Что генпрокурор
РФ, махнув рукой на судьбоносные споры хозяйствующих субъектов
и важнейший в истории нашей юриспруденции суд над Салманом
Радуевым, является в Ростов поддержать старого адвоката Абдуллу
Хамзаева и произносит речь громовую - от лица Родины, власти,
армии. Спрашивается: можно ли такое себе представить?
Впрочем, попытки делались. В марте 2000-го, когда полковник
с крепкими пальцами стал знаменит, в кадре РТР заметался сам
начгенштаба Анатолий Квашнин. Он называл этот случай "из
ряда вон выходящим". Он понять не мог, как такое могло
произойти в его армии. Он величал Буданова "подонком"
и "бандитом". Но Квашнину верилось с трудом, ибо
репутация у него к тому времени сложилась прочная, да и вышел
он к микрофонам непосредственно в Кремле, после встречи с
главнокомандующим. Соседней новостью на госканале шло сообщение
о том, что Россию за чеченские зверства собираются исключать
из Совета Европы, и все становилось на свои места: полковник
будет сидеть, пока шум не уляжется.
Эта догадка была верной.
Диагноз Буданову выстраивался в полном соответствии с политической
конъюнктурой. Танкист был здоров и готовился к длительной
отсидке, покуда мы безуспешно доказывали миру свою контртеррористическую
правоту в Чечне. Признаки душевной болезни начали проявляться
лишь после 11 сентября прошлого года, причем уже в октябре
некий засекреченный документ лежал в суде, дожидаясь своего
часа. Еще полгода спустя, когда случился теракт в Каспийске,
выводы экспертизы стали достоянием общественности, и выводы
эти были образцом психиатрической дотошности: пока Буданов
душил Эльзу Кунгаеву, он был очень болен, а до и сразу после
- здоров.
Но этот прорыв в науке не был оценен ни другими психиатрами,
ни Западом, и в суде сменился прокурор, а в экспертной комиссии
- эксперты. Они сочинили какой-то другой диагноз, но в конце
октября в процесс вмешался Мовсар Бараев, после чего документ
забрал из суда Минздрав. Отшлифованные там до блеска, результаты
этой многолетней экспертизы и были вчера оглашены в суде.
В отсутствие невменяемого обвиняемого, чтобы не травмировать
его больную душу.
То есть суд все-таки докопался до истины, пусть никак не
связанной с преступлением, зато так много рассказавшей нам
о нас самих. Консилиум, длившийся без малого три года, подходит
к концу, и нам остается лишь признать его диагноз. Адвокат
Хамзаев, кажется, хочет подавать апелляцию, но это лишнее,
это напрасно. Он выиграл процесс.
Илья Мильштейн, Грани.ру, 20.12.02 г.
|
