Ахмед Закаев: «Чем больше лютует враг, тем ближе он к разгрому»

Вопрос: Ахмед, после публикации на нашем сайте интервью известного чеченского общественного деятеля Лемы Шахмурзаева, касающегося политических эволюций Саламбека Маигова, к нам поступает немало вопросов от читателей. В частности, Алви из Финляндии обвинил нас в том, что мы пытаемся сделать из Маигова некоего новоявленного Хаджи-Мурата. У нас, конечно, есть что ответить на это обвинение, но хотелось бы, чтобы Вы обозначили государственную позицию ЧРИ относительно намерения С.Маигова стать депутатом Госдумы РФ.

Ответ: Все размышления Лемы Шахмурзаева по поводу психологических мотивов, которыми определяется решение Маигова баллотироваться в Госдуму РФ, конечно, представляют определенный интерес, но – только для самого Лемы Шахмурзаева и, возможно, Маигова. Государственная же позиция основывается не на психоанализе той или иной личности, а на политических реалиях. А они таковы, что Маигов вчера представлял в РФ президента ЧРИ, являясь выразителем принципиальных позиций руководства суверенного чеченского государства, а сегодня, своим решением баллотироваться в Госдуму РФ, показал, что отошел от этих принципиальных позиций. А когда человек изменяет своим принципам, то этот его поступок не может быть назван иначе, как предательство.

Вопрос: Однако Саламбек Маигов в своем заявлении утверждает, что остается верен интересам чеченского народа. Кстати, Лема Шахмурзаев также обращает внимание на то, что Маигов, судя по всему, решил баллотироваться в Госдуму РФ для того, чтобы иметь возможность легально отстаивать интересы той части чеченского населения, которое идейно поддерживает сепаратистов, но лишено российской пропагандой «своего голоса».

Ответ: Прежде всего, хотел бы обратить внимание на абсолютную неприемлемость терминов «сепаратисты», «сепаратизм» для обозначения политической сути и содержания чеченского Сопротивления. Эти термины в политологии относятся к группе людей, которые отстаивают отделение от государства какой-то ее территориальной части. Поэтому считать или бездумно называть силы чеченского Сопротивления «сепаратистами» - значит, отрицать всю правовую базу, на которой основана государственная независимость ЧРИ. А если отрицать эту базу, то мы действительно предстаем «мятежниками», «сепаратистами» и репрессивные действия российского правительства по подавлению чеченской независимости получают юридическое обоснование.

Между тем ЧРИ - это суверенное государство со своей Конституцией и конституционными органами власти, и то, что сегодня происходит в Чечне – это война между двумя государствами, одно из которых вероломно, с попранием всех правовых норм оккупировало территорию другого. И для человека, который, как Лема Шахмурзаев, позиционирует себя сторонником суверенного чеченского государства, употребление термина «сепаратисты» в отношении чеченского вооруженного Сопротивления абсолютно недопустимо. Чеченские бойцы защищают свою Отчизну от агрессии чужого государства, они не «сепаратисты», а защитники Отечества, вооруженные силы Чеченского государства.

Что касается решения Маигова баллотироваться в Госдуму РФ, то для названия этого решения предательством достаточно простой логики. Депутатом Госдумы РФ может стать только гражданин РФ. Если Маигов считает себя гражданином РФ – это его частный выбор, и этот выбор не стоил бы с нашей стороны какого-либо внимания, если бы Маигов баллотировался в Госдуму РФ, к примеру, от Псковской области или Коми-Пермяцкого автономного округа. Но он намерен баллотироваться в российский парламент от Чечни.

Этим самым Маигов демонстрирует, что считает Чечню частью России. То есть отрицает государственный суверенитет ЧРИ. И в этом смысле занимает свое место в ряду других чеченских национал-предателей типа Кадырова, Аслаханова и прочих. А все утверждения о «защите интересов чеченского народа» и т.д. – не более чем жалкая попытка преподнести свое предательство в красивой обертке. Такова позиция в отношении Маигова и чеченского руководства, и бойцов чеченского Сопротивления.

Вопрос: Думаю, Вы предельно ясно изложили позицию военно-политического руководства ЧРИ относительно поступка Маигова. Не могли бы Вы обобщить деятельность людей, подобных Маигову?

Ответ: Полагаю, что политическая и правовая оценка деятельности этих людей самоочевидна всем, кто идентифицирует себя сторонником и защитником чеченского национального суверенитета. Добавляю несколько слов о моральной стороне деятельности людей, подобных Маигову. Все понимают и видят, что мы вовлечены в бескомпромиссную, смертельно опасную борьбу, в которой каждая из противоборствующих сторон преследует диаметрально противоположные цели. Мы отстаиваем свое естественное право на национальную независимость. Россия, не жалея военных и пропагандистских усилий, пытается подавить нашу независимость. Вопрос стоит так: кто кого.

Всем уже ясно, что мы не отступимся от своего, что добьемся освобождения своего государства от оккупации. Всем также ясно, что Путинская клика до того погрязла в преступлениях против чеченского народа, что совершает все новые преступления против Чеченского народа, пытаясь спасти себя от справедливого возмездия, но этим только усугубляя свою вину.

И я хотел бы выразить чисто человеческую позицию бойцов Сопротивления по отношению к некоторым политиканствующим чеченцам: если в силу личных качеств или внешних обстоятельств вы не можете проявить себя в качестве твердых сторонников чеченского суверенитета, то лучше молчите, не демонстрируйте колебания и шарахания. Быть сторонником ЧРИ, чеченского Сопротивления, чеченского суверенитета, и при этом прикрываться для самозащиты юридической фикцией «российского гражданства» не только не осмотрительно и опасно в нынешней ситуации, но и наносит нашему делу немалый вред. Потому что размывает отстаиваемые нами принципы, облегчает врагу ведение против нас пропагандистской войны.

Вопрос: Существует расхожее мнение, что политика – искусство возможного. Поиск возможных выходов из тупиковых ситуаций – дипломатия. Как Вы относитесь к потенциалу дипломатии в разрешении российско-чеченского конфликта?

Ответ: Дипломатия – совокупность тактических средств, при помощи которых реализуется стратегическая задача. Перед чеченским народом стоит стратегическая задача, кристаллизовавшаяся за столетия нашей истории – добиться реальной независимости от России. В правовом отношении эта задача реализована – с соблюдением всех легитимных норм, мы провозгласили государственный суверенитет ЧРИ и закрепили его Конституцией и демократически избранными органами власти. Теперь стоит задача защитить этот суверенитет от военной агрессии РФ. И вся наша дипломатия, при всех ее импровизациях и тактических ходах, должна быть строго подчинена этой главной стратегической цели – обеспечению чеченской национальной независимости.

В году 95-м Джохар по этому поводу как-то сказал мне: «Ахмед, наша позиция по достижению государственной независимости и есть вся наша политика, наша дипломатия. Если мы будем непреклонно придерживаться этой позиции, у нас есть реальный шанс обеспечить историческое будущее нашего народа. Если мы хоть в малой степени отступимся от этой позиции, русские нас переиграют». А разговор этот зашел по поводу того, что кто-то предложил: «Может быть, нам стоит вступить в переговоры с коллаборационистами?» Джохар кратко охарактеризовал этих отщепенцев: «Из дерьма пули не сделаешь».

Необходимо понимать, что любая дипломатия, не имеющая опоры в твердых принципах, всегда есть форма капитуляции, путь к поражению. А с проигравшими в этом мире не церемонятся. Проигравший в глазах победителя – объект произвола. Недаром древние говорили: горе побежденным. И те из наших «политиков» и «дипломатов», которые пытаются что-то выторговать у Кремля в обмен на «частичное» отступление от главных принципов нашей независимости, сознательно или бездумно готовят нашему народу еще более трагическую участь, большое бедствие, чем бедствия идущей сегодня войны. Здесь все взаимосвязано: наше спасение – в твердости принципов, а твердость принципов – залог победы.

Вопрос: Чем Вы объясните, что очень много членов чеченского правительства и депутатов парламента с началом войны оказались за границей?

Ответ: Подобное мнение – одна из пропагандистских инсинуаций российской и кадыровской пропаганды. Достаточно сказать, что из нескольких десятков членов чеченского правительства на войне уже погибли более 20. Не многим более 40 чеченских парламентариев потеряли в этой войне 8 человек, включая и председателя парламента Алихаджиева. Многие остаются на своем посту в Чечне, а из тех, кто находится за границей, одни выполняют конкретные задания руководства государства, а другие, если бы и захотели принять участия в войне, не годятся для этого по состоянию здоровья и по возрасту. А жить просто «мирной жизнью» этим людям в Чечне, как Вы понимаете, российские каратели не дадут. Есть, конечно, и определенный контингент предателей, которые, как теперь выяснилось оказались или «агентами влияния» российских спецслужб, или их тайными сотрудниками.

Что касается меня, то во время обороны Грозного, в начале 2000 года я получил тяжелую травму и был вывезен за границу. Вслед за этим от президента Масхадова поступило распоряжение о возложении на меня функций его специального представителя в зарубежных странах. Естественно, эти функции я мог выполнять, только оставаясь вне пределах ЧРИ, поскольку страна оккупирована российскими агрессорами и плотно блокирована по всему параметру ее границ.

Пользуясь случаем, хочу сказать, что чеченские представители за рубежом, выполняя указания руководства государства, выполняют большую работу по нейтрализации кремлевской пропаганды, по установлению политического и дипломатического сотрудничества ЧРИ с западными и восточными странами. Сегодня такое время, что обо всех аспектах этой работы открыто нельзя говорить. Но если бы наше пребывание за рубежом было для кремлевской преступной клики «безвредным», Удугова, Яндарбиева, меня и ряд других чеченских политиков российская прокуратура не стала бы объявлять «международными террористами» и использовать все рычаги влияния, правдами и неправдами добиваясь нашей «экстрадиции», а говоря попросту – выдачи на расправу.

Вопрос: Вы говорите о негласных аспектах деятельности чеченских представителей за границей. Включает ли в себя эта деятельность разведывательный аспект?

Ответ: Разведка, раз уж Вы заговорили об этом, не входит в сферу моей деятельности, хотя не могу сказать, что мне не приходится иногда пользоваться ее результатами, предоставляемыми в случае необходимости в мое распоряжение. Добавляю, что чеченская разведка, созданная еще Джохаром, эффективно функционирует и все ее структурные компоненты надежно защищены. Чеченское руководство при всех тактических шагах опирается на достоверную информацию, которая поступает в первую очередь из России, в том числе из администрации президента РФ и всех силовых структур этой страны. Это все, что в данный момент может быть сказано на эту тему.

Вопрос: Что Вы можете сказать по поводу «выборов в Чечне» и как бы Вы охарактеризовали марионеток вообще и Кадырова в частности?

Ответ: Если уйти от эмоций, то ставка на Кадырова, сделанная Кремлем, одна из наших впечатляющих удач. Представьте себе на месте Кадырова личность более умную, более красноречивую и менее отвратительную для чеченцев и Вы поймете, что я хочу сказать.

О «выборах», в принципе, все сказано. Чеченцы знают подлинную цену этому убогому балагану, да и мировая общественность подвела правовую черту под это мероприятие, назвав его фарсом. В этом ключе Кадыров – личность для нас не просто полезная, а драгоценная, как «фирменный знак» российской политики в Чечне, демонстрирующий своей личностью всю грязь и отвратительную жестокость этой компании.

Скажу больше, так как теперь об этом можно говорить открыто: пользуясь примитивными попытками Кремля при помощи Кадырова «чеченизировать» войну, мы успешно легализовали более трех тысяч бойцов, внедрив их во все опорные базы оккупантов. Это существенно снизила наши расходы на войну, поскольку финансовые затраты по экипировке, вооружению и содержанию этих трех тысяч бойцов взяла теперь на себя Россия. А это, согласитесь, хорошее подспорье в нашей борьбе. Кстати, Россия финансирует нас и по другим направлениям, хотя и не знает, что имеет эту честь.

Что касается кадыровских бандитов как таковых, то, конечно, никакой «гражданской войны» с этим отребьем не будет. Будет наведение в стране конституционного порядка, уничтожение бандитствующих элементов и справедливый, гласный суд над теми из них, кто добровольно сложит оружие.

Вопрос: Приходилось слышать мнение, что в социальном плане чеченское общество разрушено, произошла его деградация в культурном, цивилизованном смысле. Что Вы думаете по этому поводу?

Ответ: Конечно, в своем историческом развитии чеченское общество переживает не самые легкие времена. Преступный режим Путина поставил перед войсками РФ и карателями из спецслужб четкую задачу – предельно обескровить чеченский народ, свести к минимуму высочайший уровень его этнической энергетики, «пассионарности», уничтожив наиболее дееспособную, интеллектуально развитую часть чеченцев. Но такое не под силу Путину, этому паяцу, имитирующему Сталина, волею случая вознесенному на кремлевский трон.

Да, мы теряем молодежь, народ скован тисками перманентного террора, страна превращена фактически в единый лагерь смерти, в котором бесконтрольно и при полном попустительстве мировых лидеров совершаются день и ночь кровавые злодеяния против мирного населения. Однако в самой этой жестокости явственно проявляется бессилие путинской клики сломить чеченское Сопротивление, слабость этого преступного режима, отсутствие у него любых иных аргументов, кроме бандитского произвола и насилия над мирными людьми. Людьми, захваченными в качестве «коллективного заложника», призванного отвечать за неудачи и поражения в борьбе с чеченским Сопротивлением. Чем больше лютует враг на нашей земле, тем ближе он к позорному разгрому, потому что его силе противостоит наша сила, но против нашей правды он может противопоставить только свою ложь.

Что касается культуры и цивилизованности чеченского народа, то пусть этот вопрос никого не беспокоит. Сегодня на постсоветском пространстве едва ли найдется более политически развитый, более наделенный этническим самосознанием народ, чем чеченцы. Что касается образованности… Приведу только одно соображение. Сегодня сотни тысяч чеченских беженцев нашли спасение от путинского террора в странах Западной Европы. Детям, которых они вывезли, лет через десять предстоит стать взрослыми юношами и девушками. К тому времени, несомненно, на нашей земле не останется и следа оккупантов. И сотни тысяч молодых людей, владеющих европейскими языками, получивших самое качественное образование, прекрасно освоивших передовые технологии, культуру бизнеса и производства, вернутся в свободную Отчизну, чтобы сделать свои знания достоянием всего народа. В этом смысле Россия, породив волну беженцев из Чечни, против своей воли заложила базу для будущего расцвета нашей культуры. Это – объективная данность, которая уже не подлежит отмене.

Вопрос: И напоследок: какие перспективы имеет судебный процесс, инициированный в отношении Вас Генпрокуратурой РФ?

Ответ: До завершения суда я не имею права много говорить на эту тему. Скажу лишь, что в Лондоне суд идет не над Закаевым, как личностью, а идет выяснение правового статуса нашего противоборства с Россией. И если я буду оправдан в британском суде, то это будет громадным политическим и пропагандистским поражением путинского режима, доказательством его преступного, террористического характера. Думаю, вскоре все мы увидим насколько важные последствия для нашей борьбы и для ее поддержки международным сообществом повлечет за собой вердикт Лондонского магистратского суда.

С вице-премьером чеченского правительства, спецпредставителем президента ЧРИ Ахмедом Закаевым беседовал Сайхан Умаров.

Чеченпресс, 05.11.03г.