«Это будет дело «Буданов номер два»

В Ростове-на-Дону судят офицеров спецназа ГРУ, обвиняемых в убийствах мирных чеченских жителей

В Северо-Кавказском военном суде, где недавно был вынесен обвинительный приговор полковнику Буданову, начался новый процесс по делу российских военных, обвиняемых в убийстве мирных чеченцев. На скамье подсудимых впервые оказались трое офицеров и прапорщик самого элитного подразделения российской армии - спецназа ГРУ. По версии следствия, случайно убив одного чеченца, они расстреляли еще пятерых человек только потому, что они являлись свидетелями трагедии. Затем спецназовцы сложили мертвые тела в машину и подожгли ее, попытавшись имитировать теракт. Это далеко не единственные мирные чеченцы, убитые российскими военнослужащими как нежелательные свидетели.

На скамье подсудимых - четверо спецназовцев ГРУ. Майор Алексей Перелевский, капитан Эдуард Ульман, лейтенант Александр Калаганский и прапорщик Владимир Воеводин. Никто из них не общается с журналистами.

- Не хочу вспоминать как это было, - говорит Владимир Воеводин. - Следователь, который вел наше дело, кричал: "Это будет дело "Буданов номер два". А я просто выполнял боевой приказ...

Владимир Воеводин сейчас находится под подпиской о невыезде, до этого 9 месяцев провел в СИЗО. Ему вменяется превышение должностных полномочий, умышленное убийство по предварительному сговору и умышленное уничтожение автомобиля УАЗ- 3151, в котором ехали чеченцы.

- Трагедия произошла 11 января 2002 года, - рассказывает Людмила Тихомирова, адвокат родственников погибшего чеченца Хамзата Тубурова. - Хамзат Тубуров занимался частным извозом, и в тот день подвозил директора Нахч-Келойской средней школы Абдулвахаба Сатабаева и завуча школы Саида Аласханова. Они возвращались домой из села Шатой, где были на совещании. Вместе с ними ехали еще трое: лесник Шахбан Бахаев, 61-летняя Зайнаб Джаватханова и ее племянник Джамалайли Мусаев.

По пути следования машины, на заброшенной ферме, находилась группа спецназовцев, десантированных в этот район. Перед ними была поставлена задача проверять весь автотранспорт. По оперативным данным, по этой дороге под видом мирных жителей могли передвигаться боевики. Правда, в ориентировке шла речь не о УАЗе, а о ВАЗе.

- Когда машина Тубурова приблизилась к ферме, боец спецназа с опозданием доложил об этом своему командиру, и водитель машины не успел отреагировать на приказ остановиться, - говорит Людмила Тихомирова. - Автомобиль продолжил движение, и по нему был открыт огонь. Причем стреляли не по колесам, а на поражение. Пуля попала в сидевшего рядом с водителем директор школы. Он был убит сразу. Еще двое пассажиров получили ранения.

Спецназовцы оказали раненым первую медицинскую помощь и доложили командованию о задержании подозрительных чеченцев. Однако досмотр автомобиля показал, что оружия в машине не было. Документы задержанных тоже были в полном порядке.

- Майор Перелевский на следствии заявил, что доложил о ситуации полковнику Плотникову, командовавшему спецоперацией по поимке Хаттаба. После этого доклада Перелевский и отдал приказ об уничтожении, - говорит адвокат прапорщика Воеводина Николай Остроух.

- Военные просто захотели "замести следы", когда увидели, что обстрел машины привел к гибели мирного жителя, - считает адвокат Людмила Тихомирова.- Они понимали, что им грозит наказание. Чеченцам сказали, что они свободны. А когда те собрались уходить, открыли огонь их автоматов. Джаватханова погибла на месте, Мусаев, будучи смертельно ранен, прыгнул в кусты. Он пытался убежать, но не смог. Остальных чеченцев спецназовцы добили "контрольными выстрелами". Потом военные попытались подорвать автомобиль, сымитировав взрыв фугаса, но у них это не вышло. Тогда трупы сложили в машину, облили бензином и подожгли.

В Северо-Кавказском суде "дело спецназовцев" слушается судом присяжных. Вчера было оглашено обвинительное заключение. Следующее заседание должно состояться 20 ноября - перерыв связан с жалобами на состояние здоровье майора Ульмана. Он - единственный из обвиняемых находится под стражей. Кроме того, адвокаты спецназовцев ходатайствовали об ознакомлении с секретной директивой по боевому применению войск спецназа.

- Этим документом определяется порядок применения такого рода подразделений. Спецназ ГРУ, например, призван действовать в тылу врага. А досмотр автотранспорта, в котором участвовал и мой подзащитный, это задача милиции. Значит, бойцы спецназа ГРУ выполняли несвойственные им функции, - считает Николай Остроух. - Обвинение считает, что действия подсудимых были связаны с желанием скрыть следы обстрела, в результате которого погиб один из пассажиров. А мы считаем, что военнослужащие выполняли боевой приказ, а значит, судить нужно только того, кто его отдавал.

Однако был ли такой приказ, и кто его все-таки отдал, неизвестно. Поэтому версию защиты обвинение считает неудачной уловкой, придуманной чтобы хоть как то смягчить наказание.

Адвокаты подсудимых утверждают, что их клиенты раскаиваются в совершенных убийствах

- И Владимир Воеводин, и Эдуард Ульман очень переживают, - говорит адвокат Остроух. - Они поняли, что стали орудием убийства. Ведь, получив приказ, Ульман посчитал, что существует некая сверхсекретная информация, которая оправдывает это. Однако выяснилось, что таких данных нет, и в машине действительно ехали мирные жители. "Нет человека- нет проблемы", - так майор Перелевский объяснил Ульману причину расстрела чеченцев. После этого Ульман был на грани самоубийства. Владимир Воеводин - пятый ребенок в семье. Его родители живут в глухой деревне Новосибирской области. Его мать просила на суде передать семьям погибших, что сопереживает их горю.

Однако родственникам погибших от этого не легче. Они ждут от суда максимально жесткий приговор.

- Мы надеемся на справедливое решение, - говорит сестра погибшего Хамзата Тубурова. - У Хамзата осталось пятеро детей. Он был единственным кормильцем в нашей семье. До войны торговал запчастями, потом стал подрабатывать частным извозом. Наша беда в том, что мы не уехали из Чечни.

"Мы не могли оставлять свидетеля..."

В Чечне это не первый доказанный случай убийства мирных жителей, ставших случайными свидетелями преступлений военных во время спецопераций. Как уже писали "Известия", в ночь на 15 декабря 2000 года в поселке Алхан-Кала Грозненского района во время спецоперации аналогичное преступление совершили двое сержантов 417-го отдельного разведбатальона 23-летние Дмитрий Магонов и Алексей Суханов. Заметив передвижение по селу они отправились туда и по ошибке застрелили местного жителя Ахмета Исмаилова, приняв его за боевика. Затем ими была убита жена Исмаилова Зинаида, прибежавшая на выстрелы. Спрятав тела, сержанты отправились в дом Исмаиловых и застрелили двух их дочерей - Фатиму и Хеду. Ранее девушки видели что Магонов и Суханов останавливали их родителей, и, разумеется могли опознать сержантов. На суде гособвинитель заявил, что «убийство Ахмета Исмаилова могло быть случайностью, но остальные преступления - явная попытка избавиться от свидетелей». Наутро к комбату пришла делегация местных жителей, потребовавших выдать виновных. Алексей Суханов и Дмитрий Магонов, не дожидаясь опознания, во всем признались. Первый получил 18, а второй 15 лет лишения свободы.

Есть и другая разновидность военных преступлений, когда жертвами спецназа разведки становятся не мирные жители, а боевики, которых по закону следовало бы передавать правоохранительным органам. Вот что рассказал корреспонденту "Известий" 22 марта 2003 года начальник разведки военной комендатуры одного из горных районов Чечни: "Одного боевика мне пришлось убить прямо на их базе. Ему было 15 лет. Он прибежал домой из леса. Отдохнуть, погреться. Зима эта очень тяжелая была. Автомат бросил рядом и спал без задних ног. Тут мы его и взяли. Его даже бить не надо было. Сам показал, где схрон. Он отвечал в отряде за продовольствие. У них ведь как -- один, например, отвечает за оружие, другой за боеприпасы, третий за обмундирование. И каждый прячет свое в тайне от других в целях конспирации. У этого был закопан здоровенный бидонище сухого мяса, бочка супов "Роллтон", бочка сахара с конфетами. Мы что смогли уперли с собой. А остальное покрошили, порезали, бросили. И вот этого мальчишку мне было трудно убить. Я заставил его закапывать яму, чтобы он отвернулся, чтобы в глаза ему не смотреть. И пристрелил его в спину. Он уже по любому был приговорен. Находясь в поиске, мы не могли оставлять свидетеля..." Полковник, автор этих слов, до сих пор выполняет в Чечне различные боевые задачи.

«Известия», 18.11.03г.