Андре Глюксманн: Конец истории будет положен в сортире?

Пресный господин Путин провозглашает себя примером в борьбе против терроризма; говорит, что начал ее раньше всех, по-прежнему полон решимости и нисколько не сомневается в своей правоте. Он доказал это в Чечне. И еще раз в Москве, применив газ для освобождения своих сограждан. После последней вооруженной операции Большие шишки нашего демократического пузыря отнюдь не выглядели скупердяями и поздравили его с победой. О том, что попробуй сильные западного мира повторить подобные действия, не заботясь - ни до, ни после - о жизни своих оказавшихся в плену сограждан, они тут же были бы растоптаны взбудораженным общественным мнением, можно и не говорить. Но в Москве, где дозволено все, власти не обращают ни малейшего внимания на тех, кого Сталин именовал "человеческим материалом", без разницы будь они местными или приезжими. Именно таким образом город Грозный - 400000 жителей, половина русских, половина кавказцев - и был превращен в развалины. Представьте себе, что город Алжир и все его обитатели - эти pieds noirs (алжирцы французского происхождения - прим. пер.) и аборигены - исчезают под дождем снарядов, сброшенных с французских бомбардировщиков в некий критический момент колониальной войны! Представьте себе Кабул, который американские пехотинцы стерли с лица Земли, пытаясь расправиться с талибами. Или, то, что непозволительно для наших стран, является допустимым правилом для России?

Что творится в головах всех этих "принцев голубых кровей", что управляют нашим миром? Или они смиренно склоняют их перед святой простотой уравнений, написанных человеком с ружьем: Грозный = Тора-Бора, Масхадов = бен Ладен (Bin Laden), Путин = Буш (Bush), Кремль - это Ватикан контртеррористической борьбы, а участники чеченского сопротивления - бойцы Аль-Каиды, которых надо уничтожать до тех пор, пока не останется ни одного. И, если потребуется, то мочить их даже "в сортире", как уточнил элегантный учитель из Москвы.

Полагать, что наши руководители плохо осведомлены, значило бы оскорблять их. Они знают столько же, сколько любой читатель может узнать из "Le Monde", "The Times" или "The Washington Post"-. У них было достаточно времени, чтобы поразмышлять над решением, принятым год назад в вашингтонском Музее холокоста. В этом самом месте, которое уж никак нельзя заподозрить в склонности к исламизму, было объявлено, что чеченская нация стоит на грани вымирания (номер один в списке, составленном организацией Genocide Watch).

Несмотря на царящую секретность, нет ни одного руководителя западной державы, который не знал бы, что примеры самой жестокой бесчеловечности сегодня можно встретить именно на земле крохотной кавказской республики. Вот последнее открытие в области бесчеловечности, сделанное на этой "показательной" войне: здесь опробовано уже много изобретений, наподобие "человеческого фугаса". В какой-нибудь деревне собираются женщины, дети, старики - кто придется - связываются между собой и забрасываются гранатами. Наши "принцы" отводят глаза в сторону и не смеют рта открыть. Почему?

Они догадываются, что, сделав первый выстрел, Путин больше не контролирует своих генералов, те не могут контролировать солдат, которые не могут контролировать население. Разве что только мародерствовать, грабить, насиловать и убивать, как говорится - "кто, что может". Наши принцы где-то догадываются, что руководству стремящейся к независимости республики во главе с Масхадовым (единственным законно избранным лидером) крайне сложно удержать от решительных действий поколение, ничего в своей жизни, кроме зверств солдатни, не видевшего. И сегодня, когда во всем мире продолжает царствовать абсолютное безмолвие, они готовы показать, чему их научила каждодневная смерть: поколение готовое к любым действиям, даже к тем, которые обернутся катастрофой.

У наших выдающихся деятелей есть много причин для беспокойства. Мы сами написали этот фатальный афганский сценарий, действие которого развернулось от Кабула до Манхэттена. Чудовищный захват заложников в Москве и не менее чудовищная развязка этой трагедии рискуют стать лишь еще одной ступенью, по которой насилие карабкается вверх. Любой может вообразить себе что-то еще более страшное. "Business Week" (номер от 11 ноября 2002 года) подчеркивает, что никто и ничто не избежит последствий российского хаоса: нефтяные месторождения и ядерные арсеналы по-прежнему находятся в зоне досягаемости отчаявшихся боевиков. Если какой-нибудь заранее спланированный "чернобыль" взлетит на воздух, никакая граница не сможет оградить нас от роковых последствий такого взрыва. Отрицая любые возможности ведения переговоров, ожесточенно сражаясь с народом, который уже несколько веков ни перед кем не встает на колени, Путин играет в этакого пожарника-пиромана. Его так называемая антитеррористическая борьба лишь еще больше подстегивает одержимость чеченских камикадзе; действуя подобным образом, Путин рискует выкопать могилу и себе, и нам.

Наша суверенная индифферентность отрицает любой повод для беспокойства: пока несчастье не произошло - оно не существует, а, если существует, то уже нет никакого повода для волнения. Наши руководители мыслят лишь одним сегодняшним днем; они нисколько не притворяются, они именно такие и есть - улыбчивые и любезные, довольные тем, что фотографируются вместе с Путиным для очередного семейного снимка. Кремль покупает самолеты Airbus, расширяет зону действия новой валюты евро, предлагает спрятать у себя наши ядерные отходы, искушает нас своей нефтью и газом - и потому оставьте его в покое и разрешите ему убивать направо и налево. А, если какой-нибудь прорицатель начнет предсказывать недоброе, его запретят на Востоке, освистают на Западе: у того, кого по-прежнему беспокоит геноцид одного народа, веса не больше перышка.

На заседании в Брюсселе Европейский Союз должен будет принять решение (статья А. Глюксманна была опубликована 11 ноября 2002 года - прим. пер.). Европа может по-прежнему раздаривать направо и налево улыбки, и тогда Путин вновь ринется в свою антитеррористическую борьбу. Или может встать и подать голос, потребовав от российского президента прекратить эту колониальную резню - последнюю, проводимую европейской державой. Чем рискуют пятнадцать стран-членов ЕС? Ничем! Единственное неприятное последствие - мимолетный гнев бывшего офицера КГБ, которому они вновь на неопределенный срок отложат выплату внешнего долга и который умеет отступать, когда ему не удается заставить отступить. Если Европа заговорит, она спасет доверие к себе, свою душу, свои планы, свой манифест "За свободную и объединенную Европу" (написан Алтиеро Пинелли на острове Вентотен в 1943 году - прим. пер.), свое Сообщество Народов, стремящихся оставить позади ХХ-ое столетие, целиком скроенное из кошмаров. А, промолчав, Европа сама сожжет свое свидетельство о рождении, став молчаливым соучастником геноцида.

Чеченская трагедия ставит следующий вопрос: "Почему Европа?". И не стоит прятаться за надоевшие всем рассуждения о том как. Мы можем провозглашать себя Федерацией национальных государств или сверхнациональной Федерацией, размножать соглашения и самоотверженно обсуждать будущее нашей общей аграрной политики, но наша часть континента будет никуда не годным общим домом, если прямо перед его дверью будут безнаказанно выкапываться братские могилы, которые потом зарастут зеленой травой. Выбирая в качестве будущего для Чечни кромешную тьму, Европа выбирает и свое будущее - тихий сон всем довольного существа, спрятавшегося на чердаке своих иллюзий. Убежище ненадежно: скоро окраины Европы обхаркают нас кровью своих страданий.

Европе ничего не стоит, если она решится, сделать жест - простой и сильный, но потворство будет ей дорого стоить. В XIX-ом столетии некоторые футурологи рассуждали, что согревающее нас Солнце может начать остывать, и тогда планету ожидает новый ледниковый период. Сегодня нет необходимости в таких предсказаниях, все уже началось: наш мир от заката и до рассвета, кусками или целиком рискует вот-вот оказаться в одном из путинских сортиров.

Андре Глюксманн, "El Pais",12 ноября 2002.