Их выбор

Пятого октября жители Чечни пойдут на избирательные участки и опустят бюллетени в урны для голосования. Этим и ограничивается их роль в спектакле под названием "Чеченское урегулирование"

Любые выборы дают повод поговорить, с одной стороны, о некоторых итогах, с другой - о перспективах на будущее. С чеченскими - все более или менее понятно. Картина, рисуемая официальными комментаторами, если не благостная, то, что называется, "рабочая". Дескать, процесс идет своим чередом. Ну да, сначала был тяжелый период "контртеррористической операции", потом, когда банды были в основном разгромлены, Россия приступила к обустройству мирной жизни в этой неспокойной республике. Здесь, по уже устоявшейся традиции освещения ситуации в Чечне, уместно вспомнить и про то, какими невиданными темпами идет восстановление экономики республики, и про урожай зерновых этого года - самый внушительный за последние то ли 10, то ли 50 лет. А дальше непременно про обещанную выдачу компенсаций за утраченное жилье, про возвращение беженцев, про то, какое внимание партия (понятно какая) и правительство уделяют наведению "элементарного порядка".

С последним, правда, пока не все ладится - подрывы на дорогах, теракты против федералов и мирных жителей, нападения на воинские колонны картину портят. Но ведь сказано же было выше - позади тяжелый период, и то, что происходит сейчас, - отголоски того "беспредела", что творился в республике на протяжении нескольких лет, пока в 1999 г. в Чечню не вернулись российские войска.

Как зримое доказательство постепенной нормализации жизни - возвращение этой кавказской республики в правовое пространство России. Сначала всенародное обсуждение проекта новой чеченской конституции, потом референдум и вот теперь выборы главы субъекта Российской Федерации. Все логично. Вот вам и экономика, вот вам и политика.

Между тем любой человек в России, хоть сведущий в проблемах Чечни, хоть несведущий, хоть бывавший там в последнее время, хоть никогда не бывавший, точно знает, что все вышесказанное не имеет никакого отношения к реальной жизни. Это вовсе не означает, что чиновники категории "А" и подконтрольные им телеканалы (собственно, все российские), говоря о Чечне, постоянно врут. То есть врут-то, конечно, немало. Но референдум действительно был, и чего-то там действительно восстанавливают, и выборы президента на подходе. Но мы по-прежнему абсолютно уверены, что никакой "нормализацией" в Чечне и не пахнет. Что все это обманка, фарс, обычное, знакомое еще с советских времен очковтирательство. Повторюсь: уверены вне зависимости от степени информированности. Просто уверены, и все. Знание это проистекает из простого обстоятельства: мы прекрасно помним, что осенью 1999 г. российские власти начали войсковую операцию в Чечне совсем не затем, чтобы обеспечить целостность России, и не затем, чтобы спасти простых чеченцев от бандитского масхадовского режима.

А исключительно для обеспечения преемственности российской власти. Для того чтобы назначенец Кремля (ну или "семьи", если угодно) Владимир Путин мог продемонстрировать российскому народу свою готовность проявить "политическую волю" в отстаивании интересов России. Проявил и продемонстрировал в полной мере. Поэтому и войска на Тереке не остановились, а пошли дальше - до выборов было еще далеко, и российские граждане могли подзабыть о решительности и бескомпромиссности новой власти. (Сначала-то, если вспомнить, речь шла о создании надежного кордона - фактически полноценной границы вокруг Чечни.) Потом были ковровые бомбардировки и артобстрелы Грозного, в которых погибли тысячи мирных жителей, штурм чеченской столицы, бои с отрядом Руслана Гелаева у села Комсомольское и многое, многое другое. Чеченская война превратилась для Владимира Путина в трамплин, с помощью которого он весной 2000 г. благополучно приземлился в Кремле.

Справедливости ради надо отметить, что общественное мнение должным образом было подготовлено к второй чеченской войне. Достаточно вспомнить взрывы домов в Москве и Волгодонске, нападение банды Шамиля Басаева на Дагестан. Все это было. Одна беда: мы до сих пор не получили сколько-нибудь убедительных доказательств причастности чеченских боевиков к взрывам в Москве. Да и с рейдом Басаева все далеко не очевидно.

Автор этих строк, лежа в окопе неподалеку от дагестанского села Анди, собственными глазами наблюдал за тем, как басаевцы через перевал Харами возвращались в Чечню после рейда на Дагестан. Колонна грузовиков в течение получаса ползла по открытому склону горы. Над ней все это время кружили российские штурмовики и не выпустили по колонне ни единой ракеты. "Понятно, - с горечью говорили дагестанские ополченцы, - это - коммерческая война. Басаев заплатил кому надо и теперь спокойно уходит домой. Да и зачем убивать Басаева? Он еще пригодится российским властям". Тогда мысль о том, что вторжение в Дагестан было инспирировано из Кремля, казалась абсурдной. Сейчас, после четырех лет войны, она уже таковой не кажется. Вообще тезис о том, что чеченская война - коммерческая, популярен не только на Кавказе, но и в целом по стране. Дескать, зачем прекращать боевые действия, раз они приносят неплохую прибыль.

В любой приграничной ставропольской станице вам расскажут, как день и ночь из Чечни ползут бензовозы, беспрепятственно преодолевающие многочисленные блокпосты. А разговоры о том, что в Чечне разворовываются бюджетные деньги, ведутся уже многие годы. Понятно, что так оно и есть на самом деле. Однако вряд ли можно говорить, что именно поэтому войне не видно конца. Ну в самом деле, нельзя же всерьез предположить, что те, от кого зависит судьба Чечни, скажем, президент Путин или министр Иванов, имеют долю от нелегальной продажи чеченской нефти или от "распиливания" бюджетных денег, выделяемых на восстановление республики.

Дело в другом - российская власть не знает, как реально урегулировать ситуацию в Чечне, потому что изначально, как было сказано выше, власть ставила перед собой совсем другие задачи. А если и делаются какие-то попытки в этом направлении, то они оказываются бесплодными. По одной простой причине - из-за отсутствия политической воли. Той самой, симуляция которой некогда способствовала обеспечению преемственности власти. Ну не могут наши руководители побороть коррупцию в среде чиновников и научить Российскую армию вести себя цивилизованно на оккупированной территории. Что ж с этим поделаешь? Вот и приходится создавать видимость нормализации обстановки. Выходит это плохо и неуклюже: не получилось даже без скандала легитимизировать власть Кадырова - пришлось силовыми методами расчищать ему путь, убирая с дороги всех конкурентов.

Поэтому и нервничает президент Путин всегда, когда приходится говорить про Чечню. Однажды грубо оборвал иностранную журналистку, посмевшую задать неприятный вопрос, а на прошлой неделе, во время встречи с корреспондентами ведущих американских изданий, пообещал попросить госсекретаря Колина Пауэлла "разобраться с мелким госдеповским чиновником", заявившим о нарушении прав человека в Чечне. К сожалению, выборы Ахмада Кадырова, которые состоятся в ближайшее воскресенье, ничего не изменят в жизни чеченского народа. И понятно почему. Потому что они не за этим проводятся.

Александр Рыклин, «Еженедельный журнал», 03.10.03г.