А.Литвиненко: "Как в ФСБ фабрикуют уголовные дела"

Как я уже рассказал в предыдущей статье («Как спастись от вербовки ФСБ»), ФСБ сама по себе не является спецслужбой в классическом понимании этого слова. Спецслужба любой цивилизованной страны занимается только противодействием иностранным спецслужбам и борьбой с терроризмом. ФСБ же в России - это тайная политическая структура, вооруженный отряд Путина и его близкого окружения, основная задача которого - удержание у руля власти кучки людей, сидящих в Кремле. Никем не контролируемые российские спецслужбы, используя имеющиеся у них на вооружении тайные силы и средства, предназначенные только для защиты безопасности государства и общества, захватили власть в стране.

К примеру, если бы захват власти организовали военные, то в ход пошли бы танки, пушки и самолеты и страной правили бы летчики и танкисты. А сейчас в Кремле чекисты, которые правят нами так, как их учили в КГБ. Те, кто пришел во власть из Лубянки, имеют два места работы: первое - основное в ФСБ, как офицеры действующего резерва и второе - в министерствах и ведомствах, куда они Лубянкой временно откомандированы для «тайной войны» с невидимым врагом, то есть они все время на чеку!

На первый взгляд это кажется абсурдом – зачем, к примеру, министру в правительстве иметь псевдоним и участвовать в спецоперациях, устраиваемых Лубянкой? Для того чтобы это понять, нужно заглянуть в уголовный кодекс Российской Федерации и тогда все сразу же встает на свои места. Открываем статью278 УК РФ «Насильственный захват власти или насильственное удержание власти», и читаем дальше комментарии к статье 278 - п.1. Объективную сторону данного преступления образуют действия, направленные на а) насильственный захват власти, или б) насильственное удержание власти в нарушении Конституции РФ, или в) насильственное изменение конституционного строя РФ. То есть, одно вытекает из следующего, и что тогда удивляться, когда мы видим полковника от ГБ в ранге министра, насильственно удерживающего власть, или когда другой полковник в ранге президента разгоняет Совет Федерации, тем самым насильственно изменяя Конституционный строй в стране.

Если следовать букве закона, то вся так называемая вертикаль власти есть не что иное, как ХУНТА, а где вы видели хунту, которая соблюдает законы и не преследует граждан? Незаконные аресты и политические убийства - это объективная необходимость режима, это средство спасения от тех, кто требует соблюдения законности и не желает принимать участия в преступлениях против государственной власти в своей стране. Против тех, кто до конца исполняет свой служебный и гражданский долг, кто остался верен присяге своему народу и не стал изменником.

Путин, Патрушев, Иванов, Грызлов и Ко используют уголовное право не для защиты граждан от уголовщины, а для управления ими. Уголовники не могут бороться с уголовщиной, они борются только с теми, кто им мешает совершать преступления, с теми, кто ловит их за руку, с теми, кто направляет на них луч прожектора темной ночью, когда они совершают очередное преступление. Именно поэтому уголовные дела заводятся не на тех, кто совершил противоправное деяние, а на тех, кому необходимо заткнуть рот, чтобы он не говорил правду. Это и есть главное отличие уголовного преследования от политического. Если в первом случае работа идет от преступления, то во втором - от человека, которого необходимо заставить молчать. Во втором случае оперативная разработка, следствие, суд - это ритуал, который имеет только одну цель - придать преступной деятельности заказчиков более-менее законную форму. В российской действительности суд, прокуратура, Минюст не решают ничего, они становятся инструментом в руках ФСБ - главного исполнителя царского каприза. Все решения указанных ведомств, в том числе и приговор суда, составляются на Лубянке и утверждаются у главного заказчика - Путина.

Как это происходит на практике.

Закаев - один из лидеров чеченского Сопротивления, которого принимают в Парламентах развитых стран, человек, который добивается мира для своей Родины и требует привлечь к ответственности тех, кто совершил на территории Чеченской Республики военные преступления. Путин знает о себе, что он военный преступник и, конечно же, боится попасть на скамью подсудимых за совершенные им злодеяния. Система, почуяв опасность, приводит в движение механизм самозащиты. Вначале они пытаются Закаева задобрить - не вышло. Затем купить - не продается. После этого запугать - не испугался. Убить сложно, человек известный, да еще на Западе, где могут «не правильно понять». Остается последнее - придать своим действиям хоть какое-то законное обличие. И тогда Путин приказывает Патрушеву - Закаева посадить! Патрушев собирает своих заместителей и советуется с ними, что делать. «Поступил ЦАРСКИЙ ЗАКАЗ - ЗАКАЕВА ПОСАДИТЬ. Ваши предложения?».

Начальник экономического департамента: «Закаев не бизнесмен, если напишем, что он украл 4000 автомобилей, нам точно не поверят». Начальник контрразведки: «На английского шпиона он не тянет, в секретных структурах не служил». Начальник департамента по борьбе с терроризмом: «Да это же наш клиент, он же чеченец, да еще масхадовец, а уж как слепить из чеченца террориста, мы знаем, это для нас плевое дело»! Патрушев: «Вот и молодец, Иван Кузьмич, иди и работай. Да передай ребятам, что президент за голову Закаева обещал одного ГЕРОЯ, два ордена МУЖЕСТВО, три медали ЗА ОТВАГУ, четыре квартиры и от меня вам будет ценный подарок - десять электрических чайников».

И вот работа пошла - вначале определили отдел, в котором станут фабриковать оперативное дело и собрали в группу оперативников, которым это дело и предстоит сфабриковать ( без квартир, медалей и электрических чайников; герои и ордена идут начальникам, операм героев дают только посмертно, при жизни не положено). Из числа оперов назначают старшего (3-х комнатная квартира в Москве), который заводит на Закаева дело оперативного учета, формально составляет необходимые для этого документы и присваивает делу унизительную кличку (это важно, чтобы кличка была именно унизительная, итак как это в приказе особо отмечено). Кличка оперативного дела, это для Закаева прозвище внутри ФСБ, с этого дня по всем внутренним документам он будет значится именно под этим, специально выдуманным для него, оскорбительным именем; не удалось расправиться физически - хоть этим себя утешить.

После этого начинают искать тех, кто с ним общается или был ранее знаком. При этом особое внимание уделяют на тех, кто имел с объектом (Закаев уже – «объект» дела) какие либо деловые или бытовые конфликты. Если не находят среди выявленных лиц тех, кто пожелал бы добровольно или за вознаграждение оклеветать «объект», тогда из их числа выбирают тех, на кого имеется компромат. И начинается торг - или вы его, или мы вас. Что поделать, рынок. Не пошло - тогда в яму, как Душуева (свидетель по делу против Закаева ), мешок на голову и в яму! Ни кормить, ни поить, истязать и пытать до тех пор, пока не дозреет и не оговорит Закаева сам, или не подпишет то, что за него «вспомнят» другие. Человек не выдержал мучений и согласился на все, лишь бы его больше не били по сломанным ребрам и не жгли током соискатели медалей и электрических чайников. Затем он сам, по «доброй воле», в наручниках и под конвоем вооруженных офицеров ФСБ, направляется к следователю прокуратуры. Именно к тому в чьем производстве и находится уголовное дело «объекта», для того чтобы оговорить самого себя и Закаева.

В прокуратуре Душуева принимает следователь - агент ФСБ, завербованный на компроматериалах, т.е. ранее уличенный в совершении преступления, за которое он был спецслужбой незаконно освобожден от уголовной ответственности. Торг продолжается уже с прокуратурой, ведь если этот следователь-агент вдруг обнаружит, что на Душуеве нет живого места, и вдруг захочет соблюсти закон, тогда его самого придется сажать руками другого следователя-агента, на которого тоже имеется компромат. Далее Душуев предстанет перед скомпрометированным ФСБ агентом-судьей. И все бы хорошо, только вот судят Закаева не в Москве, а в Лондоне, где у ФСБ руки коротки судей вербовать. А если бы его судили в Москве?

Кто бы стал его слушать, кто бы разбирался в его невиновности: агент-судья или агент-прокурор? А может быть, агент-адвокат, дарованный ему чекистским правительством, против которого он выступает? Наверное, помогли бы ему добиться справедливости агенты- присяжные, или допущенные на закрытое заседание агенты-журналисты, специально подобранные ФСБ для «объективного» освещения этого процесса века над «российским Бен Ладеном».

Так что, когда наши наивные граждане задают мне глупый вопрос - А меня за что посадят, если я ничего не совершал?- то я даже не знаю, что им и ответить. В России ФСБ может посадить в тюрьму любого и за что угодно, был бы заказ сверху. И если ты еще на свободе, то это не значит, что ты честный человек, это значит, что ФСБ до тебя еще не добралась.

Закончить статью я хочу словами надзирателя Лефортовской тюрьмы, прапорщика, который сказал: «Мы все в этой стране дерьмо, начиная от президента и заканчивая последним уличным бомжем. Все дерьмо - по вертикали, сверху вниз и обратно. Прошу прощения за грубость».

Александр Литвиненко, Лондон, специально для Чеченпресс, 12.10.03г.