|
 "На
первом фотороботе был агент ФСБ"
Читая в Интернете заметки о своей деятельности для Общественной
комиссии по расследованию взрывов домов в гор.Москве в 1999
году, замечаю, что по каким-то причинам пишут лишь об одном-двух
моментах:
- что я установил Кармишина - соучредителя Гочияева по фирме
"Капстрой-2000", возможно того человека, о котором
Гочияев пишет как об агенте ФСБ РФ;
- что я устновил номера мобильных телефонов, принадлежавших
Гочияеву и с которых, возможно, он звонил и предупреждал
о взрывах.
Разумеется, что выводы о том, что Кармишин - агент ФСБ
РФ и что именно с установленных телефонов Гочияев звонил
- предположения.
Однако, упускается важный момент, который повлиял
а) на работу Общественной комиссии
б) на расследование уголовного дела и др.
Какой это момент? - А тот, что я в декабре 2001 года сообщал
"REN-TV" и на что я указывал Юшенкову С.Н. Вместе
с Юшенковым С.Н. об этом мы говорили Корсунскому Владимиру
и тот обещал поднять материалы для уточнения...
А суть этого момента такова.
После взрыва дома на Гурьянова появился фоторобот. Главным
очевидцем и основным составителем фоторобота явился человек,
у которого арендовалось помещение (фамилия его есть в материалах
дела, о нем знает и комиссия, которая встречалась с ним
после моего сообщения). Так вот, этот очевидец показал,
что человек, приходивший арендовать помещение, не похож
ни на Гочияева, ни на Лайпанова, паспорт которого предъявлялся.
В первые же часы после появления фоторобота, я узнал в
нем Романовича Владимира Михайловича, который в 1995 году
работал в Москве, в целях получения криминальных денег,
с полевыми командирами "Абдулом", "Исой",
"Турпалом", а также с Новиковым Висруди ("Герой").
По информации РУОППа, последний также являлся полевым командиром
и за участие в боевых действиях против федеральных сил получил
кличку "Герой".
Свидетель по делу Лернер Я.А. в ходе расследования показал,
что слышал, как указанные лица, накурившись наркотиков,
рассказывали о своих подвигах в Чечне, как в каком-то подвале
резали на куски солдата российских войск. Романович являлся
спецом по банкам и помогал чеченцам арендовать ряд помещений
в г.Москве от Кремля до метро "Сокол" (по материалам
оперативного дела). Помещения арендовались для обналичивания
"черных" денег, для вымогательств и т.п.
По той причине, что Новикова Висруди персонально менял
Салман Радуев (это подтверждается документально) можно сделать
вывод, что группа подчинялась ему. В материалах дела до
появления Радуева она именовалась как дудаевская. Указанная
группа лиц занималась в Москве созданием складов оружия,
отправкой оружия из г.Электрогорска Московской области в
Чечню ("курировали" этот канал полевой командир
"Турпал", ингуш по национальности, и Генштаб Российской
Федерации), убийствами, незаконным оборотом наркотиков,
незаконным переводом за границу валютных средств и т.п.
По материалам дела проходили, в числе пособников указанной
группы по нелегальной поставке оружия в Чечню и в целом
на Кавказ, ряд сотрудников Генштаба Министерства обороны
России (генерал Тарасенко, полковник Голубовский, а также
начальник ГШ Самсонов или Сазонов), ряд сотрудников ФСБ
РФ, командующий войсками на Северном Кавказе Квашнин, сотрудники
МВД РФ, охранные структуры (охранное предприятие "Кобра-9"
при Правительстве Москвы под руководством Карлена Азизбекяна).
1 декабря 1995 года, при вымогательстве с банка "Сольди"
крупной суммы денег, Новиков Висруди, полковник Голубовский,
"Турпал" и ряд других лиц были взяты с поличным.
Однако, после вмешательства Лобова Олега (бывшего вице-премьера
и родственника Азизбекяна), Барсукова М.И., Ковалева Н.Д.
и Патрушева Н.П., дело решено было спустить на тормозах
по известным причинам.
По этому делу должны были арестовать Романовича как соучастника
в вымогательстве, хотя с поличным его не поймали. Однако,
его и "Ису" не стали вызывать, указав, что Романович
является агентом ФСБ РФ и состоит на связи то ли у УЭК (Курганов,
Кузовкин), то ли в УСБ.
Не без помощи Патрушева, отстранившего меня от работы и
запретившего работать по указанному делу, были уведены от
ответственности все полевые командиры, в том числе Абдул
(появившийся в Москве накануне "Норд-Оста").
В распространном после взрыва дома по ул.Гурьянова в Москве
фотороботе я, Гагаев и Шевченко (бывшие работники банка
"Сольди") узнали Романовича Володю, которого спасал
от РУОППа в 1995 году Кузовкин Виктор за крупную взятку.
Однако вскоре, после появление паспорта Лайпанова, этот
вопрос замяли, то есть увели дело в сторону от агента ФСБ
РФ.
Я снова же через Шебалина доводил эту информавцию в ФСБ
РФ. Вскоре Романовича на Кипре сбивает насмерть автомашина.
Конкретный след заказчика оборван. И вряд ли удастся его
снова прочно привязать.
Когда я познакомился с членом Общественной комиссии Ковалева
- Сергеем Николаевичем Юшенковым, то я сразу указал на то,
что был другой фоторобот на первом этапе после взрыва. Эти
материалы подняли, сравнили и все подтвердилось. Но об этом
узнали и в ФСБ РФ, поэтому сделали соответствующие коррективы
и по уголовному делу.
Как видно, это тоже немаловажный фактор, на который мною
было обращено внимание и Комиссии, и следствия и который
ФСБ мне не может простить. Дело в том, что Шебалину я говорил,
что конкретные данные о Романовиче, "Абдуле" и
других есть у меня в компьютере. Это тоже одна из причин,
по которой решено было все у меня изъять, подвязав к тому,
что эти данные я могу предать огласке и они станут достоянием
общественности. Там, в моих сообщениях, было указано и время
вербовки Романовича, и фамилии сотрудников, вербовавших
его, и адреса проживания полевых командиров, и их базы в
Москве и Подмосковье, и их связи с конкретными сотрудниками
ФСБ РФ.
Понятно, что сами сотрудники ФСБ РФ никогда свои "уши"
не будут увязывать с такими криминальными делами, но агентов
могут использовать, потом отказавшись от них. Эта практика
прекрасно известна хотя бы на примере деятельности УРПО
ФСБ РФ.
Я изложил все, чтобы были понятны причины, по которой началось
мое преследование со стороны ФСБ.
М.И.Трепашкин, бывший офицер ФСБ, для
Чеченпресс, 18.09.03г.
Наш комментарий:
Публикуя материал, поступивший на Чеченпресс от бывшего
сотрудника ФСБ РФ М.И. Трепашкина, мы решили не делать сокращений
и правок текста, хотя в нем присутствуют моменты, воспринимаемые
нами неоднозначно. Например, связи называемых М.И. Трепашкиным
агентов ФСБ с чеченскими лидерами, и характеристика этих
агентов как "чеченских полевых командиров" всего
лишь на основании наркотического хвастовства.
Здесь вопрос может стоять только на позициях "или
- или". Или агент ФСБ, помогающий Кремлю и Лубянке
в подавлении независимости своей родины и уничтожении своего
народа, или боец Сопротивления, сражающийся с оккупантами
за свободу своей страны, за достоинство своего народа.
Это - отнюдь не пафос, а манифестация психологической несовместимости
в единой личности двух "ипостасей" - агента ФСБ
и бойца Сопротивления. Впрочем, это совсем не значит, что
агенты ФСБ чеченской национальности не могли играть роль
сторонников независимости, чтобы втереться в ряды бойцов
Сопротивления для выполнения заданий своих лубянских хозяев.
С учетом этих замечаний, материал М.И.Трепашкина в высшей
степени интересен с точки зрения раскрытия личностей и истинных
заказчиков взрывов домов в российских городах осенью 1999г.
То же самое можно сказать и о трагедии в "Норд-Осте".
Напомним, что Шамиль Басаев, взявший на себя ответственность
за засылку в Москву отряда Мовсара Бараева, в одном из своих
заявлений признал, что в этом отряде, как позднее выяснилось,
оказались и несколько агентов ФСБ РФ. И именно эти агенты,
по словам Ш.Басаева, вместо захвата здания Госдумы РФ, как
заранее планировалось, повели людей Бараева в здание театра
на Дубровке.
Редакционно-аналитический отдел Чеченпресс
|
