«Страшнее» пули путинский звонок

«Деточка! Вам не кажется, что Ваше место...»
"Джентльмены удачи"

В советское время в Чечено-Ингушетии была широко распространена такая притча. К нежащемуся в лучах благополучия местному партократу приходит родственник: «Ты знаешь, слышал сегодня, что женщины меж собой говорили, тебя завтра утром арестуют». «А-а, ерунда!» - лениво отмахнулся чиновник, но, к вящему удивлению, на следующее утро его арестовали. Тот же родственник пришел навестить его в тюрьме: «Ты знаешь, эти женщины говорили... Судить будут через три дня». «Болтовня, наверное» - уже не так уверенно пытался возразить задержанный, однако через три дня ему объявили, что к вечеру состоится суд. Накануне суда родственник пришел сообщить, что, по мнению прокурора, ему грозят четыре года. «К чёрту прокурора!» - завопил чиновник, - «Ты мне скажи, женщины, женщины о чем говорили!?».

Чеченская женщина. Когда задета честь мужчины, он может за себя постоять, отомстить, или умереть. Но что делать, если задета честь женщины? Если даже трижды смерть и твоя, и оскорбителя, не смывает позорного пятна? От осознания, что не удалось защитить, не хочется жить. Оскорблённая, вставшая в строй, в своей спокойной решимости перед лицом смерти она выносит нам приговор. Каждому. По заслугам. На века. Остается только попросить ее: прости нас, если сможешь, и поверь, мы воздадим. Неминуемо. Каждому. Равным.

Трудно оторваться от таких мыслей, видя несвойственную для национального менталитета публичную оценку, выставляемую мужчине женщиной. Но мужчине ли?

Когда по приказу «грозного» Шахрая восемнадцатилетние салаги вываляли Аслаханова в грязи, он предпочёл обвинить в этом Дудаева, и продолжал в том же духе в течении всей первой войны. Что заботило его и ему подобных в межвоенные годы, так это - как бы заработать на «финансировании» Чечни из «федерального» бюджета. Не пришёл он в чувство даже тогда, когда собственного сына еле удалось вырвать живым из тисков Чернокозово, опять предпочтя обвинить развязавших войну «ваххабистов и сепаратистов». Не постеснялся обменять истекающий кровью собственный народ на думский кабинет «с баром и коньячком для друзей». И, наконец, венцом желаний «не какого-то там корпоративного, а настоящего советского генерала», стала должность Президента Ичкерии. Он почему-то возомнил себя вправе претендовать на такое, и шёл на это, делая такие громогласные заявления, типа, «только пуля способна остановить меня!», что многие незнакомые с его подлинной сущностью могли и обмануться – какой смелый человек! Многие, но не чеченцы. Один путинский звонок оказался «страшнее» пули, и его хватило, чтобы Аслаханов, «по совету друзей», принял необыкновенно «трудное» для себя решение – стать помощником президента России. После этого чеченская женщина назвала его «хумма яц» (ничтожество). Вправе кто-либо упрекнуть её? Нет, потому что определив национал-предателя ничтожеством, за рамки этики, и не только чеченской, она вряд ли могла выйти. Можно было бы даже ещё и поблагодарить Россию. Чем больше её «короля» будет делать подобная «свита», тем легче для нас.

Вообще, уровень нынешней российской власти просто поражает. Президент России даже не стесняется выступать в роли шестёрки, заурядного руководителя кадыровского предвыборного штаба, звонить Аслаханову и просить его не мешать своему фавориту, сойти с дистанции. Вообще, кремлёвские марионетки – в психологическом плане очень интересная тема. Все они прекрасно понимают, что, как бы они не распинались, в один прекрасный день найдется не продающаяся за «муку и рис» чеченская женщина, которая, как припечатает, задаст риторический вопрос: «Ты что есть?». И не зная, как защититься от этого вопроса, кремлёвским марионеткам ничего не остаётся, как прятаться от него за стотысячным контингентом российских войск, горячо ратуя за его сохранение.

Как, к примеру, припечатали Малика Сайдуллаева? Наперсточник, и всё, после чего он может хоть кем угодно становиться, какими угодно богатствами обладать, но в нынешнем его качестве клеймо и ему, и его потомкам обеспечено. Потому что в общественном восприятии чеченцев человек оценивается по другому критерию. Например, кто больше вправе считаться чеченцем, Малик Сайдуллаев, чей вокально-танцевально-инстументальный ансамбль выкидывает коленца перед Грицацуевой-Путиной, или та же Пугачёва Алла Борисовна, демонстративно не желающая не только петь, но даже появляться в одном зале с Путиным. Почему, спрашивается? Ей что, терять меньше? Нет, просто, в отличии от марионеток, певица – Личность, не путающая божий дар с яичницей и оценивающая человека, не по должностной, а по личностной, чеченской шкале. А по этой шкале российский «президент» у неё как раз и находится на том месте, на котором находится. Вне сцены, за кулисами, в сортире, пуля из дерьма, убить не убьёт, но навонять – навоняет.

Последнему фавориту «захватывающей, интригующей, полной загадок и неясностей предвыборной кампании в Ичкерии» (цитата из 1997г.), самой колоритной фигуре не только на чеченской, но и на российской политической сцене, в мае 1996 года в Стамбуле готовились основательно намять бока. К действующему на тот момент чеченскому президенту Яндарбиеву поступило агентурное донесение, содержание которого было тут же передано чеченцам, встречающим самовольно командировавшегося в Стамбул «муфтия». К сожалению, автор этих строк еще не знал про КГБ, кличку «Адам», и прочее и вступился, по неведению своему: «Взрослого человека? Муфтия? Как можно?!». Только спустя два года, когда настойчиво добивающийся сближения с готовившим ему ту памятную «встречу» человеком лжемуфтий получил чёткий ответ: «Когда мне понадобится агент КГБ, я позову тебя», стало ясно, в чём дело.

Безусловно, официальное чеченское руководство совершило много ошибок. Оно этого и не отрицает. Но кто сможет обвинить его в намеренности? Кто сможет отрицать, что львиная доля их не была обусловлена внешними факторами? Кто, в конце концов, сможет построить Храм, когда вокруг стоят тысячи разрушителей?

В чеченском обществе нет лидеров, в чеченском обществе каждый – Лидер. Даже Джохар Дудаев, сам, номинировал себя миллион первым. И, видя угодливое пресмыкание перед «вышестоящими» и надменное самодовольство перед «нижеоказавшимися» нынешних национал-предателей, ловлю себя с благодарностью вспоминающим Всевышнего за то, что в этот час испытаний, в судьбоносное для народа и страны время, Он не позиционировал меня на той стороне.

Не будет никакого внутричеченского противостояния, поверьте мне. Для этого нужен враг, где он? То, что мы видим, не враг, это (прости меня, читатель, что естественно, то не безобразно), но «не могу молчать»... На примере трёх последних президентов – Дудаева, Яндарбиева, Масхадова, всем хорошо известно, какие заслуги перед народом надо иметь и какими личностными характеристиками обладать, чтобы оказаться востребованным в качестве чеченского национального лидера. Один из них, Зелимхан Яндарбиев, развязавшему текущую войну новому российскому премьеру дал меткое определение - «он весь из ельцинского д....а», которое Путин сам же, громогласно, перед всем миром и подтвердил. Так вот, как всякому естественному организму, нации также не чужды некоторые пикантные физиологические функции. Нация очищается, да, но какое здесь вообще мыслимо противостояние? Может, кто-то знает?

Ваха Ибрагимов, Чеченпресс, 20.09.03г.