Такой мести история еще не знала

«Раб, не стремящийся к свободе, заслуживает двойного рабства»
Джохар Дудаев

Режим Путина, представляющий собой бандитско-чекистский симбиоз, сумел возродить в России самый махровый авторитаризм. Правда, в беспросветном океане административного диктата все еще сохраняются редкие островки правозащитных организаций, но они существовали и в брежневские времена, поскольку совершенно искоренить инакомыслие невозможно даже в России. У Ивана Грозного был князь Курбский, у Сталина был либерально настроенный, если верить мемуарам сына, Лаврентий Берия, у Брежнева и Андропова были бунтари из «Хельсинкской группы», а у Путина есть своя головная боль в виде «Мемориала», «Новой газеты» и «Нового времени».

Если царит произвол, можно придумать оправдательный термин «революционная законность». Если в обществе отсутствует справедливость, можно придумать выражение «развитой социализм». Если нет демократии, говорят об «управляемой демократии». Если к общепринятым и ясным словам добавляют «специальный» эпитет, то это, по меньшей мере, должно вызывать подозрения. Есть демократия, но когда ее называют «управляемой», то это что-то другое. У демократии только одна альтернатива – авторитаризм.

Демократия, если мы имеем дело с истинным «народо (демос)-властием (кратос)» не допускает управления народом посредством страха и насилия. Народ, терроризирующий сам себя – такое невозможно представить. Авторитарная власть, автократия, не может управлять народом иначе, как через страх и насилие. Не будучи «властью народа», автократия является «властью над народом», поддерживающей себя постоянным применением насилия. Потому что есть только два способа осуществления власти: самоуправление или насилие. Там где есть самоуправление народа (демократия) нет нужды в насилии, а там где есть насилие, нет места самоуправлению.

Путинский режим, сокрушив в России демократию, ищет оправдания в том, что возрождает «державное величие». Величие в рабстве - этот парадокс присущ только России. «Державное величие», вечное проклятие этой несчастной страны, всегда выражалось в государственной мощи. Государственная мощь всегда измерялась мощью военной. И вполне закономерно, что военная мощь путинской России в 1999 году вновь обрушилась на Чечню, которая тремя годами раньше нанесла самоуверенной империи звонкую пощечину.

Здесь трудно судить, что является причиной, а что – следствием. Чеченская ли война возродила державные мечты в Кремле, или державные мечты вызвали Чеченскую войну. Державные амбиции, восторженно принятые огосударствленной толпой – это коллективная мания величия. Мания величия – это психическая болезнь, вид политического сумасшествия. Поэтому и не поддаются нормальному человеческому осмыслению те преступления, которые российская огосударствленная толпа, одетая в военные мундиры и вооруженная самым смертоносным оружием, совершает против чеченского народа. Это буйство помешанных на мании величия рабов, которым хозяин-государство разрешило реализовывать свою сатаническую ненависть по отношению к свободным людям. Однако чеченцы могут утешиться тем, что своим непокорством сделали рабское состояние российской толпы необратимым. Такой чудовищной мести одного народа другому история еще не знала.

Не одно общество никогда не делилось на свободных и рабов. Там, где есть рабы, не может быть свободных людей, а есть только рабы и их хозяева, над которыми поднимается иерархия других, более могущественных хозяев. Поэтому в России боярин истязал крепостных рабов, но этого же боярина царь таскал за бороду или заставлял сбривать ее. Такого не было в феодальной Европе, где король среди дворян считался «первым среди равных». Совершенно иные традиции, культура, цивилизация. Что касается чеченцев, то они вообще не знали дворян, ибо каждый чеченец был свободен и считал равным себе только свободных людей. «Нохчий - элий». Это выражение, понятное любому чеченцу, невозможно перевести на иные языки, носители которых знали сословную дифференциацию.

Путин, выступая как-то перед западной аудиторией, заявил, что «Россия несет в Чечню цивилизацию». Разумеется, имелась в виду цивилизация российского пошиба. Цивилизация рабов внизу и рабов наверху, на государственных должностях, где самый высокопоставленный чиновник – президент – является рабом своей державной мании. Слепок этой российской цивилизации уже пульсирует кровью и страхом там, где царит Кадыров в окружении своих банд. В этом цивилизованном «а ля Рюс» анклаве Кадыров типичный русский, но отнюдь не чеченец.

Чеченец, пытающийся запугать других чеченцев, чтобы господствовать над ними, вызывал лишь омерзение, как нечистое животное. Он становился изгоем, позоря своих потомков до седьмого колена, ибо чеченцы верят, что ничтожество не может породить достойное потомство. Какая судьба ожидает Кадырова – то ведомо только Всевышнему. Но судьба свободных людей предсказуема. Они пройдут через все испытания, сохраняя свою свободу, потому что свободный человек бессилен изменить свою сущность. Как и прирожденный раб всегда, даже когда с него сняты все оковы, найдет пути, чтобы вернуться в рабство. Посмотрите на Россию, чтобы еще раз убедиться в верности этой аксиомы.

А.Довлатов, Чеченпресс, 16.09.03г.