У нас одна дорога- смерть или свобода!

Над пропастью зависла узкая дорожка, на которой растянулся караван беженцев. Бледные от отчаяния матери несут на руках младенцев. Один неровный шаг и они рискуют навеки исчезнуть в зияющих глубинах вместе со своими чадами. Некоторые из тех ребят, которые уже могут ходить, веревкой привязаны к своим родителям - так безопаснее.

Продукты, которые взяли на дорогу, давно закончились и дети измучились от голода и холода, а мороз с каждым часом крепчает.

Вот десятилетний парнишка со слезами на глазах. Еще вчера он был с матерью. Когда началась бомбежка, матери с трудом удалось выбраться из города с двумя детьми. Младшему было всего два месяца, когда начали подниматься в горы, ребенок замерз на руках у мамы. От отчаяния у нее потемнело в глазах, и она упала в пропасть вместе с мертвым младенцем. Старший сын остался на попечении соседей. Он пытается удержать слезы. Убитый на войне отец научил его песне и сказал ему, что это гимн чеченцев.

Мы не станем ничьими рабами
И погибнем в борьбе за свободу
Наши раны залечат сестрицы
И на бой вдохновят нас невесты

Попутчики ободряют мальчика. Хотя и сами страдают от холода и голода, с трудом волоча замерзшие ноги. А склон горы, кажется, становятся все длиннее, и люди передвигаются с трудом

- Мама, мы скоро дойдем? - спрашивает усталая девочка, но ей никто не отвечает. И что ей могут ответить те, кто сами не знают, где кончается дорога. Об этом знают лишь те, кто ведет этот народ, но их не видно, они впереди.

Мальчика стал мучить голод и ему вновь припомнились слова из песни: Мы будем грызть корни деревьев,

Если замучит голод
Роса утолит нашу жажду.
Мы родились темной ночью,
Когда волчица рожала волчат
И служим мы господу Богу,
Нашей земле и нашему роду.

Он вспомнил с каким выражением лица отец пел эту песню. Мужество, которое сквозило в его глазах, было бессмертно. Отец умер, но ведь я жив - при этой мысли он судорожно сжал лямку отцовского вещь-мешка, в который мать успела уложить теплое одеяло и фуражку отца.

На рассвете следующего дня они стали спускаться вниз и появились встречающие. Они несли с собой пищу и теплую одежду. Они не знали языка друг друга, а руководители говорили по-русски. Мальчик не знал, кто эти люди, он не понимал и русского, однако по доброжелательным выражениям лиц встречающих понял, что все ужасы войны уже позади. Особое его внимание привлек молодой человек, у которого были очень печальные глаза. Он с таким состраданием смотрел на беженцев, что это невольно вызывало ответные чувства.

Потом, когда они сидели в автобусе, и согревали замерзшие конечности, молодой человек рассказывал одному из проводников какую-то историю, которая, как говорится, брала за живое. Беженцы слушали рассказчика, хотя и не понимали его языка. Но потом его слова перевел проводник.

- Он воевал в Абхазии и его родителей убили мучительной смертью. Когда русские начали бомбить Сухуми, его жена с тремя детьми бежали из города. Так же как и мы теперь, грузины тогда ушли в горы и через Кодорское ущелье перешли в Мигрелию. Среди беженцев были жена и дети этого парня. Самый младший замерз у нее на руках. Древесным сучком мать выкопала ему могилу и похоронила младенца. На второй день заболели двое оставшихся в живых. У них поднялась высокая температура, и в течение нескольких часов они погибли. Обезумевшая женщина бросилась со скалы в обрыв.

Мальчик с широко раскрытыми глазами слушал рассказ проводника.

- Кто победил? - как бы сами собой вырвались у него эти слова. Все повернулись к нему лицом. Мальчику стало неловко, он покраснел от того, что оказался в центре внимания. Однако он с напряжением ждал ответа, которого так и не последовало…

Так сидел мальчик в несущемся в сторону Панкиси автобусе и думал про себя. Вспомнил слова из отцовской песни, так он ободрял себя и, казалось, того парня из Абхазии, потерявшего жену и троих детей. Он был маленьким и ему было неудобно произнести вслух:

Ради этой земли, ради нашей Родины
Растили нас матери.
И в годину страданий, невзгод мы ее защитим
От врага ценой жизни.

Гванца Кавазаури, г. Ахмета, перевод с грузинского Гия Сиамишвили.

С. Бахаева, ГИА ЧЕЧЕНПРЕСС,
26 сентября 2002 г.