Как возможен мир в Чечне?

Наша позиция

К настоящему времени в оценке ситуации в Чечне среди российской элиты и российской общественности сформировались две позиции:

1.Официальная. Она заключается в том, что федеральные силы вели и продолжают вести в Чечне борьбу с терроризмом (в том числе международным) и бандитизмом. В этой борьбе есть жертвы среди мирного населения, но они оправданы. Переговоры с противником возможны только об условиях его сдачи в плен.

2. Позиция под условным названием "антивоенная". Представители "антивоенной" позиции с разной степенью радикальности критикуют официальную позицию, заявляют, что военного решения чеченской проблемы нет, и призывают к переговорам.

Чётко сформулировать свою позицию нас заставляет наблюдающийся разброд и непоследовательность мысли в "антивоенном" лагере.

Наша антивоенная позиция включает в себя следующее принципы:

1. Политические переговоры необходимо вести исключительно с представителями легитимной исполнительной и законодательной власти Чечни в лице президента ЧРИ Аслана Масхадова, его официальных представителей, а также представителями парламента Чечни 1997 года. Иные участники переговорного процесса могут участвовать в переговорах только в качестве наблюдателей и без права голоса.

Примечание. Об этом было недвусмысленно сказано в резолюции Всероссийского чрезвычайного Съезда в защиту прав человека в январе 2001 года. Но уже в плане Российского Общенационального комитета "За прекращение войны и установление мира в Чеченской республике" говорится о том, что с представителями Масхадова и парламента 1997 года необходимо вести переговоры только на начальном этапе, а в выработке процедуры определения будущего статуса Чечни должны участвовать и представители общественных организаций. Предполагается создание некого "Круглого стола", где представителю Масхадова, как можно понять, будет принадлежать один голос из многих. Правда этот "Круглый стол" ничего не решает, кроме определения "процедуры", и на этом можно было бы специально не останавливаться. Но официальные российские представители продолжают утверждать, что политический диалог давно идёт в рамках разного рода "консультативных советов" и т.д. Слова и действия некоторых правозащитников и общественных деятелей также заставляют вернуться к этому вопросу. Лидер Московской Хельсинской группы Людмила Алексеева на недавней пресс-конференции неожиданно заявила, что переговоры надо вести с человеком, который представляет мнение всего населения, а Масхадов, по её словам, таковым не является. Правда, не ясно, кто этот неведомый представитель всего чеченского народа.

Мы не можем признать "политическим диалогом" в данном смысле любой диалог, где нет представителей Масхадова. Сейчас появилось множество "Консультативных советов". Не останавливаясь на характеристике каждого из них, необходимо отметить, что диалог в рамках этих советов и решения этих советов ни в коей мере не могут заменить переговоры с Чеченским президентом и парламентом.

2. Требование соблюдения территориальной целостности России не может являться обязательным условием для начала переговоров по мирному урегулированию в Чечне. В то же время признание независимости Чечни также не может являться обязательным условием для начала мирного диалога.

Примечание. Переговоры должны начаться без предварительных условий. Если мы признаём этот принцип, то не следует от него тут же оказываться ссылками на Конституцию и т.д. Мы признаём возможность юридических споров о законности пребывания или выхода Чечни из состава России. Но сторонники территориальной целостности России являются таковыми в своей массе не из уважения к закону, праву, Конституции, а из-за великодержавных амбиций, уязвлённой гордости. И этими же чувствами кормится широко рекламируемый, но ни на чём не основанный миф: "Отпустим Чечню - вся Россия развалится". Нас обескураживает тот факт, что сторонники "целостности России любой ценой" десять лет назад легко согласились с уменьшением территории и населения нашей страны на одну треть, причём часть этой отколовшейся территории гораздо ближе России по языку, культуре, чем маленькая Чечня. На этом фоне стремление удержать Чечню в России любой ценой не имеет никаких нравственных оправданий. Ещё раз остановиться на этом принципе нас заставляет нечёткая позиция многих депутатов демократических фракций и лёгкое употребление термина "чеченские сепаратисты" в резко негативном значении. В своё время российская демократическая интеллигенция легко подала руку прибалтийским, украинским и т. д. "сепаратистам", сейчас "лидеры сепаратистов" встречаются с президентом России на саммитах глав СНГ. Мы признаём, что различные "сепаратизмы" отличаются друг от друга по степени гуманности и цивилизованности. Но мы против того, чтобы ярлыком "чеченские сепаратисты" автоматически ставить обозначаемых им людей в ряд самых опасных преступников и оправдывать любые действия по отношению к ним.

Олег Миронов, обсуждая готовящуюся "кадыровскую" конституцию требует, чтобы там было четко написано, что Чечня - субъект Российской Федерации. Не говоря уже о том, что любые обсуждение "кадыровской" конституции мы полагаем абсолютно бессмысленными, необходимо констатировать, что этим подходом Миронов дезавуирует свои призывы к "политическому диалогу". Такая же констатация относится и к позиции депутата Госдумы от Чечни А.Аслаханова, который тоже говорит о необходимости сохранения целостности России.

3. Учитывая, что с 1991 года Чечня, фактически, является независимой от России республикой, а с 1997 года имеет признанные Россией и мировым сообществом органы власти, характер действий федеральных сил в Чечне является агрессивной войной, направленной на насильственное удержание Чеченской республики в составе России, а также на свержение законной власти республики.

Примечание. Прямо или косвенно из уст многих общественных деятелей звучит: "Воевать в Чечне нужно, но более цивилизовано, более профессионально, не нарушая прав мирного населения". Вот выдержка из Явлинского: "Объединение "Яблоко" неизменно и последовательно выступало и выступает против широкомасштабной войны в Чечне, за решение конфликта преимущественно политическими средствами. Вместе с тем мы считаем, что Чечня является неотъемлемой частью Российской Федерации и подавление терроризма и вооружённого сепаратизма должны решительно осуществляться адекватными средствами" (Решение №715 от 17 апреля 2001 года Бюро Центрального совета Объединения "Яблоко"). Характерны оговорки "против широкомасштабной войны", то есть ограниченную войну Явлинский поддерживает. Конфликт должен быть разрешён "преимущественно" политическими средствами, а военными только, как можно понять, "частично". Из этого отрывка, да и в целом, из всей позиции "Яблока" следует, что российские войска в Чечне подавляют терроризм и вооружённый сепаратизм, только делают это не адекватными средствами. Мы также полагаем, что терроризм должен подавляться со всей решительностью адекватными средствами. Но в отличие от Явлинского мы полагаем, что в Чечне федеральным силам с оружием в руках противостоят не террористы, а бойцы чеченского Сопротивления, которых нужно не уничтожать "адекватными средствами", а вести с ними переговоры.

Признавая эту войну несправедливой со стороны России с самого начала, мы не можем согласиться с утверждением, что для решения чеченской проблемы необходимо навести порядок в армии. Даже армия, состоящая из благороднейших и гуманнейших людей, не может рассчитывать на нашу поддержку, участвуя в неправом деле.

4. Исходя из признания факта агрессивной войны России против Чеченской республики, тем более сопровождаемой многочисленными военными преступлениями против гражданского населения, мы признаём право за легитимной чеченской властью на вооруженноё сопротивление. Право на вооружённое сопротивление насилию закреплено в преамбуле к Всеобщей Декларации прав человека ООН. Мы подчёркиваем, что противниками федеральных сил в Чечне являются не международные террористы или бандформирования, а вооружённые силы непризнанной республики, стремящейся к независимости (силы чеченского Сопротивления). Признавая право на вооружённое сопротивление, мы твердо стоим на позиции разрешения любых конфликтов исключительно мирными средствами.

Примечание. Называть "террористическим актом" подрыв БТРа, обстрел военной колонны, уничтожение военного вертолёта и т. д. неправильно даже чисто лингвистически. Терактом правильно называть целенаправленное неизбирательное убийство мирных граждан. Иначе тогда бессмысленно пользоваться термином "партизанская война". В выпусках новостей российских телеканалов, в том числе и заявляющих о своей оппозиционности, любые действия против федеральных сил именуются "терактами" или "бандитскими вылазками". Этим самым транслируется лживая официальная идеология, признающая войну в Чечне войной с терроризмом и бандитизмом. Дальнейший вывод напрашивается сам собой: "Какие могут быть переговоры с террористами и бандитами?" Тот факт, что многие командиры и бойцы чеченского Сопротивления были замешаны в торговле заложниками, убийствах пленных и т. д. хоть и является для нас прискорбным, но он ни в коей мере не отменяет нашей квалификации войны, как агрессии, и воюющих чеченцев как представителей чеченского Сопротивления.

Вот какими терминами пользуется журналист "Новой газеты", когда описывает недавний захват силами чеченского Сопротивления нескольких сёл Урус-Мартановского района: "16 августа банда Доку Умарова совершила нападение на ряд сел Урус-Мартановского района. Причём бандиты не связывались с подразделениями федеральных войск, обходили комендатуры, а нападали именно на дома чеченцев, работающих в правоохранительных органах или администрациях сёл и районов...". Журналист пишет, что источники финансирования "банды" Доку Умарова - похищения людей (в частности, шестерых нефтяников из Северной Осетии), разбойные нападения и грабежи чеченских семей. Не останавливаясь на обсуждении достоверности приведённых фактов, надо отметить, что Доку Умаров является на данный момент командующим Западным фронтом и членом Государственного Комитета Обороны ЧРИ. То, что за Доку Умаровым водятся какие-то грехи, не отменяет того факта, что захват Шалажей был им произведён не с целью грабежей, похищений, как это положено бандиту, а по приказу Масхадова и для достижения военных, политических, а может быть и информационных целей.

Анна Политковская правдиво описывая в "Новой газете" каждую громкую "зачистку", обычно называет и руководителя "спецоперации". Например "зачистка" Алхан-Калы в июне этого года - 4 трупа, сотни избитых и ограбленных, командует генерал Игорь Броницкий. И это не первая "зачистка" этого генерала. По всей видимости, и Анна Политковская и руководство "Новой газеты" вполне согласилось бы с тем, что злодеяния Игоря Броницкого намного превосходят злодеяния Доку Умарова. Однако им не придёт в голову написать "банда под руководством Игоря Броницкого". Всё равно остаётся "бандит Доку Умаров" и "генерал Игорь Броницкий". Мы же сможем назвать Доку Умарова бандитом лишь тогда, когда он будет осуждён за военные преступления совместным российско-чеченским судом, сформированным в результате переговорного процесса (а не российским судом где-нибудь в Ставрополе за подрывы БТРов и иные "теракты").

5. Воюющие на стороне чеченского Сопротивления люди иной национальности и иного гражданства не могут, без всяких на то оснований, характеризоваться как международные террористы или как наёмники. Даже их религиозный фанатизм, презрение к либеральным ценностям, полная идеологическая чуждость не даёт никому такого права.

Примечание. Международными террористами правильно называть тех, кто организует и совершает террористические акты, а именно целенаправленное убийство, взятие в заложники мирных граждан, в разных странах мира. Ни отсутствие российского гражданства, ни получение материальной помощи из-за рубежа для ведения боевых действий не делает никого автоматически международным террористом. В большинстве локальных конфликтов последних десятилетий, в том числе на территории бывшего СССР, обе конфликтующие стороны не отказывались ни от какой материальной и военной помощи извне. Обычно Россия прямо или косвенно, дипломатически, оружием и деньгами помогала одной из сторон. Никому не приходит в голову обвинять Россию за это в международном терроризме. Никто не называет международными террористами русских добровольцев, сражавшихся в Приднестровье, Абхазии, Боснии, Косово и т. д. В российской прессе и общественном мнении они часто представлены как герои. Тем более, никто не называет их наёмниками. Тем не менее, находящихся точно в такой же правовой и нравственной ситуации арабских добровольцев в Чечне, российская пресса, в том числе демократическая, именует не иначе, как "арабскими наёмниками" или "международными террористами". Вряд ли большинство российских журналистов считает арабов в Чечне воюющими исключительно за зарплату. Но всё равно они продолжают транслировать официальную идеологию - идеологию двойных стандартов. Остаётся только назвать американского писателя Э. Хемингуэя, воевавшего добровольцем за республиканскую Испанию, наёмником и международным террористом.

При всём вышесказанном мы констатируем, что наличие в рядах чеченского Сопротивления незначительной части иностранных добровольцев вряд ли сильно увеличивает его военный потенциал, зато неизмеримо сильнее уменьшает его поддержку в странах Запада и среди российской общественности.

6. Признавая факт совершения военных преступлений чеченским Сопротивлением, мы полагаем их число несоизмеримо меньшим числа военных преступлений федеральных сил.

Примечание. Такая оценка существующих чеченских реалий недвусмысленно заявлена в резолюции Всероссийского чрезвычайного Съезда в защиту прав человека по ситуации в Чечне. Ещё раз возвратиться к этой теме заставляют оценки многочисленных европейских и ООНовских комиссий, осуществляющих мониторинг ситуации с правами человека в Чечне. Как правило, в этих оценках сотрудники комиссий, исходя из политических или иных соображений, ставят знак равенства между чудовищными, массовыми преступлениями, совершаемые в Чечне сотрудниками российских силовых структур и отдельными преступлениями некоторых представителей чеченского Сопротивления.

7. Главным требованием к российской власти общественных деятелей нашей страны - сторонников мира в Чечне, должно быть не требование соблюдения прав человека в Чечне, увеличения материальной помощи, вывода избыточных войск и т. д., а немедленное прекращение боевых действий и спецопераций, начало мирных переговоров с Асланом Масхадовым.

Примечание. Иначе попытка решить чеченский вопрос будет попыткой влить новое вино в старые мехи или попыткой залатать рваный кафтан, который ремонту не подлежит. На секции по Чечне Гражданского форума его участники затрагивали близкие и больные для каждого из них проблемы. Кто говорил о взятках на блокпостах, кто - о малом количестве приёмных дней у местных прокуроров, кто - о тяжёлом положении беженцев, кто - о жестокости "зачисток" и т. д. Говорилось и о необходимости переговоров с Масхадовым. Только не всеми, и, обычно вскользь. Власть пошла на "сотрудничество" - издан приказ №80, который никто не исполняет. Получается, чего добивались, то и получили.

Мы полагаем, что процесс мирного урегулирования в Чечне будет намного ближе, если его сторонники будут исходить в своей деятельности из сформулированных выше принципов и оценок. Мы полагаем, что иные принципы и оценки не соответствуют чеченским реалиям и уводят антивоенное движение от его главной цели - мира в Чечне.

Информационно-аналитический центр им. В. Попкова, 10 сентября 2002 г.