|
Жестокость чеченской войны
не признает административных границ
В последние 3 месяца чеченские повстанцы проводят боевые
операции против российских войск и объектов в Ингушетии
и в Северной Осетии
Галашки, Россия, 13 августа 2003 года. Только на следующий
день было найдено его посиневшее тело, которое лежало в
неглубокой, но аккуратно замаскированной яме. У него были
выбиты зубы, сломана челюсть, разбит нос, сломана правая
рука, его ноги носили следы ударов, а на теле было 14 пулевых
отверстий. Неподалеку от его могилы, как записано в официальном
документе следствия, были видны красноречивые следы пребывания
военных: пустые банки из под консервов российской армии,
сотни патронных гильз и взрывное устройство с маркировкой
"Военно-промышленный комплекс" и военным серийным
номером.
В пересказе родственников, соседей и проводивших расследование
представителей правозащитных организаций, исчезновение,
пытки и убийство 31-летнего Умара Забиева произошли после
того, как неподалеку от этого маленького населенного пункта
в горах Ингушетии была организована засада на принадлежавший
фермерскому хозяйству грузовик. Это свидетельствует, что
война в соседней Чечне не признает никаких границ. Все больше
и больше она переливается в соседние республики в форме
нападений на дислоцированные там российские войска и, как
свидетельствуют жертвы, в форме рейдов российских войск.
Муса Забиев через 2 месяца после смерти своего брата убежден,
что ответственность за это лежит на российских солдатах
- что для него нелегко, ибо он сам носит форму Вооруженных
Сил России. Он имеет воинское звание "майор" и
является заместителем командующего всеми войсками Министерства
внутренних дел РФ в Ингушетии. "Мне стыдно смотреть
в глаза моей матери", - сказал он, качая головой. -
Мои сослуживцы убили ее сына". Пока что семье остается
лишь гадать, почему это случилось.
В последние 3 месяца чеченские повстанцы проводят боевые
операции против российских войск и объектов в Ингушетии
и в Северной Осетии. За последние 2 недели в результате
двух нападений из засады на колонны российских войск вблизи
населенного пункта Галашки было убито 11 российских военнослужащих.
Двенадцать дней назад террорист-смертник протаранил нагруженным
взрывчаткой грузовиком ворота военного госпиталя в Моздоке,
уничтожив здание и убив 50 человек.
Со своей стороны, российские войска в Ингушетии переняли
некоторые из жестоких способов ведения войны, которые используются
их сослуживцами в Чечне, включая зачистки. Войска окружают
лагеря чеченских беженцев и без разбору хватают мужчин;
в ходе таких операций исчезают или попадают под огонь и
ингуши.
Семейство Забиевых издавна пользуется репутацией лояльных
граждан России. Второй брат Умара, Муса Забиев, служит сержантом
во Внутренних войсках, а его третий брат, Али, является
диспетчером местного отделения Министерства РФ по чрезвычайным
ситуациям. Убитый Умар служил охранником на расположенном
поблизости кирпичном заводе. Для оставшихся братьев смерть
Умара стала настоящей проверкой политической лояльности.
По прошествии 2 месяцев после убийства следствие, по-видимому,
зашло в тупик: никто не был арестован, и не было дано никаких
официальных разъяснений по делу. Семье выплатили 100000
рублей в качестве компенсации от правительства Ингушетии,
но в остальном она ощущает себя всеми покинутой: за 2 месяца
никто не сказал им ни одного слова сострадания и не извинился
перед ними за это жестокое убийство.
Жестокость, которая в эти дни все чаще посещает Ингушетию,
кажется, является неразборчивой. Так, 3 июня российские
военные в масках блокировали один лагерь чеченских беженцев
в городе Назрань и начали грабить его обитателей, а затем
увели с собой четырех человек, один из которых позднее сообщил
представителям правозащитных организаций, что его пытали
электрическим током.
В тот же день 20 человек, стреляя в воздух из автоматов,
ворвались в лагерь беженцев в населенном пункте Нестеровская.
Однажды в июне российские солдаты объявились в лагере беженцев
в населенном пункте Танзила, где проживают 1000 чеченцев,
и захватили первых попавшимся им на глаза девятерых мужчин.
"Они ничего не говорили, а сразу же начали нас избивать,
всех девятерых", - рассказал после 6-недельного пребывания
в заключении 47-летний Кури Гизюмов. - Они заставили нас
лечь на землю и били нас как скотину".
Некоторые беженцы приписывают эти акции давлению в пользу
возвращения на родину проживающих в Ингушетии 60-80 тысяч
чеченцев. Правительство предлагает каждой семье по 350000
рублей на восстановление родного дома в разрушенной войной
Чечне в надежде закрыть палаточные лагеря к следующему лету.
Но многие чеченцы боятся возвращаться домой.
Аскаб Микиев, помощник президента Ингушетии, отрицает,
что беженцев принуждают возвратиться домой. "Мы просто
пытаемся их убедить", - говорит он. Он добавил также,
что в Ингушетии никогда не было никаких зачисток.
Что касается Умара Закиева, гражданский следователь, который
взял это дело в производство, заявляет, что в то время в
районе населенного пункта Галашки действовало "специальное
подразделение" и именно оно, возможно, несет ответственность
за этот инцидент. Однако и у следователя мало надежды на
то, что дело будет доведено до суда. "Идет война, а
это результаты войны. Как тут можно проводить расследования?"
Питер Бейкер, The Washington Post",
13.08.03г.
ИноСМИ.Ru
|
