Горный быт моджахедов – репортаж Андрея Бабицкого из Чечни

Андрей Шарый: Мы знакомим вас с репортажами из Чечни специального корреспондента Радио Свобода Андрея Бабицкого, который, в соответствии с принципами работы нашего радио, побывал на территории под контролем обеих воюющих сторон. Сегодня - репортаж Андрея из горных районов республики:

Андрей Бабицкий: "Осторожно, дай немного в сторону, сейчас здесь пройдет лошадка", - говорит мне один из ребят на горной тропе, когда мы поднимаемся к лагерю. "Что такое лошадка?", - не понимаю я сразу и оборачиваюсь. И действительно, на тропинке, удерживаемая под уздцы, необыкновенно худая, с торчащими во все стороны ребрами, не лошадь, но именно лошадка, низкорослое и печальное животное. На мокрой глине, под огромным весом двух полосатых китайских мешков с продуктами, лошадка начинает стремительно соскальзывать с тропы в момент крутого подъема, но идущий рядом моджахед рывком поднимает ее на ноги, и они продолжают подъем по крутому склону. Потом, уже в лагере, когда ее привязывают к дереву, и она начинает сощипывать скудную лесную траву, я узнаю, что у лошадки нет имени. Никто не позаботился дать ей его, поскольку, какой смысл называть как-то животное, век которого в горах недолог. Имя сближает, связывает человека с лошадью, а когда умирает кто-то без имени, то его как будто и не было никогда. Улучив момент, ко мне подходит Дышно, один из командиров и говорит едва ли не по секрету, что он называет лошадку "Аманат". "Заложник по-арабски", - вспоминаю я и замечаю, - "сдохнет скоро". Дышно не возражает. Жизнь лошади в горах, с тяжелыми переходами и отсутствием лугового выпаса, трудна и скоротечна. Но эта пока стоит, привязанная к дереву, качает мордой, скучая, жует что-то непонятное и обмахивает хвостом надоедливых слепней. Она не знает, что она несчастна, она думает, что это просто такая жизнь.

Быт моджахедов минимален во всем, что касается условий выживания. Главное - оружие, питание и мобильность, все остальное сводится к набору самых простейших элементов. Лагерь - это просто четыре полиэтиленовых тента, в два ската растянутых над землей и закрытых ветками. Не то, чтобы эта маскировка была особенно необходима, листва деревьев полностью скрывает лагерь от вертолетов, просто, чтобы навык не пропадал. Ночами, а все пять дней, что я находился в горах, шли проливные дожди, вода протекала внутрь тентов через открытые боковины, и поутру спальный мешок оказывался насквозь мокрым. "Говорят, что нам здесь платят по тысяче долларов в месяц", - пожаловался Абдурахман, - кто бы согласился здесь оставаться за эти деньги или вообще за деньги". Что правда, то правда. Дышно рассказал мне, что раньше он жил на равнине и его обязанностью была доставка продуктов моджахедам: "Я раньше терпеть не мог вот этого запаха ребят, а теперь сам также пахну".

Помыться можно в горном ручье метрах в пятистах от лагеря. В одном месте образовался водопад, и вода срывается с крутого склона тремя тонкими ледяными струями. Там, где поток разбивается об землю, за десятки или, может быть, сотни лет появилась известняковая площадка, от воды обжигающе холодная, когда попираешь ее босыми ногами. Здесь же в ручье и набирают воду. Две ярко оранжевые, 20-ти литровые канистры, с которыми бородатый Халид отправляется с утра к ручью, напоминают большие игрушки из "Детского мира". Одна из наиболее важных задач – высушить одежду, постоянно мокрую от переходов, когда идет дождь, и почти такую же мокрую, в сухую погоду от естественной конденсации тела. В непромокаемых натовских штанах и куртках моджахеды упариваются не хуже, чем в бане. Поэтому, если моджахед не роет окоп, не чистит оружие, не молится и не ест, он обязательно сушит одежду и обувь возле костра.

В ежедневных заботах моджахедов собственно война занимает далеко не главное место. Долгими днями идет подготовка к боевой операции, которая может быть проведена завтра, а может и через месяц. В периоды простоев закупается оружие, боеприпасы и продукты. В отличие от прошлых лет, говорят чеченцы, в этом году с приобретением оружия проблем никаких нет. В горах местная молодежь организовала своеобразный бизнес. Все необходимое закупается у российских военных, а потом по более высокой цене продается моджахедам.

Моджахед: В свое время у них конкретно, не знаю или между собой, или закон у них такой, но вообще невозможно было нигде купить боеприпас, не продавали, вот... хоть примерно, сейчас мы за 350 автомат покупаем, хоть ты 600 долларов даешь, но не было, не продавали... Сейчас уже, Алхамдулиллах, очень даже, как я говорю, которые ... в горных местах у них дислокации, которые там посты или эти стоят, вот которые местные ребята уже, знакомые, там, идут, разговаривают это... Бывает даже, там, за две-три бутылки водки, там, цинк, там, продают, там, несколько снарядов. Вот нам вообще не нужен, миномет не было у нас, который 120-ка, большой, Вот уже снаряды они начали продавать. Вот, вообще, за маленькие эти, за 200 рублей нам эти ребята продают. Я знаю, что они, вообще, еще дешевле, может, за 50 рублей, они там водку дают и забирают у них. Где-то 50 снарядов я купил. Это, Алхамдулиллах, если миномет, трубы нет, там, фугас делать с нее там или противопехотную мину делать. Проблем нету.

Андрей Бабицкий: Проблем действительно нет. За последний месяц Дышно купил 25 автоматов и заложил в так называемые схроны 1000 выстрелов к гранатомету

Дисциплина в горах отменная, моджахеды не курят, не сорятся, не употребляют бранных слов, как с картинки "образцовый отряд юных следопытов на практике в горах". Но случаются и казусы. Вокруг лагеря выставлены посты, которые меняются через каждый час и днем, и ночью. Но уже после 8 вечера - темнота сходится так, что не видно ни единого предмета в нескольких сантиметрах от глаза. Плюс к этому дожди такие, что позавидовал бы Вьетнам. В одну из ночей под тент, где сплю я, забрался моджахед, который должен был нести охрану. "Чего там стоять, - сказал он, оправдываясь, - все равно ничего не видно."

"Радио Свобода", 08.08.03г.