Избирательные урны станут погребальными?

Безысходные выборы: в Чечне готовятся избрать еще одного президента и ждут начала новой войны

Борьба за власть еще нигде и никогда не была благородной и красивой. Однако же борьба за власть на фоне войны, идущей пятый год, безобразна, как предатель многоразового использования. Единственными аргументами предвыборного забега к главному трону в Чечне по-прежнему остаются кровь, оружие и насилие.

Почему? Что творится в Чечне, где, согласно конституции от 23 марта, на 5 октября назначены выборы еще одного президента?

Сегодня — первый репортаж серии «Чечня: безысходные выборы»...

Главный ресурс

Ибрагим похож на пирата. Под волосами — заживающие шрамы. Глаза прикрыты черными очками, и только когда он опускает голову и становится видно, что там, за линзами, понятно, что боязнь яркого солнца совершенно ни при чем. Ибрагима очень сильно били. Еще он неважно ходит — тяжело переваливаясь с ноги на ногу. Так бывает тут у тех, кого лупили по почкам. Ибрагим Гарсиев, 36-летний отец семейства из селения Танги-Чу, работающий охранником у Рустама Сайдулаева, брата Малика Сайдулаева, одного из главных претендентов на президентское кресло, недавно избежал смерти. И произошло это совсем не чудом.

7 августа он ехал на своих «Жигулях» из дома по Урус-Мартановскому району. Его остановили «неизвестные в камуфляже и масках» — обычная чеченская картинка, — разоружили, отвезли в райотдел милиции и стали допрашивать.

— Они хотели, чтобы я взял на себя подрыв военной водовозки в Танги-Чу, убийство начальника РУБОПа Баталова… — перечисляет Ибрагим. — Но это было так, для показухи. Начальник угрозыска, приличный человек, говорил: «Ну хоть гранату на себя возьми, тебе же лучше будет, на год в тюрьму пойдешь, иначе тебя «кадыровцы» убьют, это они тебя требуют»…

Ибрагим уперся, и вскоре его, уже с мешком на голове, засунули в машину и долго куда-то везли…

И тут необходимы некоторые пояснения. Кто такие «кадыровцы», которыми в Чечне теперь пугают не только детей, но и взрослых вооруженных мужчин?

«Кадыровцы» — главный ресурс Ахмат-Хаджи Кадырова, «и.о. президента» Чечни в отпуске и претендента на президентское кресло. «Кадыровцами» в Чечне называют отряды, находящиеся в подчинении Рамзана Кадырова, сына Ахмат-Хаджи. Рамзан занимает пост начальника папиной охраны (официально — «службы безопасности и.о. президента ЧР»), и все, чем он занимается, напоминает эпоху Александра Коржакова в Москве, который, как известно, предпочитал понимать охрану президента Ельцина так широко, что это фактически означало быть вторым лицом в государстве.

Маленький пример для ясности — как идет сбор средств в предвыборный фонд Ахмат-Хаджи. Каждому министру в чеченском правительстве Рамзан (в этом уверяют большинство министров) называет сумму, которую данное министерство должно сдать. Речь идет не о тысячах рублей, а о тысячах долларов. Министр составляет список, в котором раскидывает сумму по сотрудникам в зависимости от занимаемой должности. До пяти тысяч долларов должны внести замы, руководители отделов и направлений — по одной-две тысячи. При этом чиновникам объявляют, что в случае неуплаты министерством определенной Рамзаном суммы они будут уволены. Естественно, люди панически боятся потерять работу, потому что бюджетные зарплатные деньги — единственные, более или менее стабильно поступающие в Чечню.

В результате сегодня одна половина Чечни фактически в долгу у другой половины. Все заняли-перезаняли друг у друга, чтобы не связываться с кадыровским семейством.

Кроме чиновничества, в Чечне есть рынки — это второй главный доходный поток в республике. На рынках стоят несчастные чеченские женщины — учительницы, врачи, домохозяйки, медсестры, журналисты. Именно так всю войну кормятся большинство семей: чеченские мужчины дома спасаются от зачисток и блокпостов, чеченские женщины торгуют. Так вот, каждую рыночную торговку также обложили данью в пользу Ахмат-Хаджи. По той же схеме: Рамзан назвал сумму директору рынка, директор раскидал ее на всех по-братски. Точнее, по-сестрински.

Чиновники, естественно, не протестовали, а вот женщины бастовали: мол, не выйдем на рынок, пока не снизите сумму до разумной, — им определили по 500 долларов с носа. Цены на политические услуги в Чечне, заметьте, недурственные. Забастовка, впрочем, захлебнулась. «Кадыровцы» пригрозили одной-двум зачинщицам вырезать семьи — и деньги были сданы, куда следует. Сами понимаете, предельно честные и демократические выборы на носу.

Словом, «кадыровцами» в Чечне называют большое число отрядов махновского типа, вооруженных до зубов всеми видами оружия (включая запрещенные на территории РФ израильские скорострельные автоматы и «беретты»)...

Сколько их?

Формально в охране Ахмат-Хаджи — 61 человек. Если считать шире, вместе с приданными отрядами — частью комендантских стрелковых рот и всяческих спецподразделений, которых сегодня по Чечне тьма и куда Кадырову удалось протащить своих людей, — то официальная цифра возрастает до 1200 человек.

Однако «кадыровцев» по республике — несколько тысяч. Они сами называют цифру то в три тысячи, то в пять. Откуда так много? В подразделения, подконтрольные Рамзану Кадырову, сегодня берут всех, кто хочет продолжать воевать. Например, амнистируемых. Фактически условием амнистии, провозглашенной Думой, сегодня в Чечне является обязанность влиться в кадыровские отряды. Всем, кто сдавал оружие, было предложено не иметь проблем с законом только одним путем: стать «кадыровцами». И никаких других вариантов. Иначе тюрьма, ФСБ и т.д.

Тех, кто соглашался, тут же вооружали и снабжали легальными документами, дающими большие права на оккупированной войсками территории: одни значатся теперь бойцами стрелковых рот, другие — сотрудниками спецвзводов. И теперь это костяк «кадыровцев» — легализованные бывшие сопротивленческие отряды. Этим летом они вошли во все райцентры и большинство сел. Те боевики и участники сопротивления, которые не приемлют такой путь амнистии «под Кадырова», свидетельствуют, что сдавались под него в основном те, кто в их же среде слыл зверями и бандитами.

Впрочем, сами о себе «кадыровцы» говорят, что чистят Чечню «от ваххабов». Однако на практике они чистят ее от всех, от кого хотят очистить. В данный момент — от политических врагов Ахмат-Хаджи. И сегодня люди в Чечне боятся «кадыровцев» уже больше, чем федералов, и считают их одновременно и бандитами с большой дороги, и главными действующими лицами так называемого «политического процесса в Чечне».

Опять же маленький недавний пример. В одном из сел — так называемом «15-м молсовхозе» рядом с Грозным — базируется отряд Мовлади Байсарова. Эти люди как раз из тех, кто перешел прямиком из рядов сепаратистов (ранее это был отряд под Вахой Арсановым, масхадовским «вице») в структуру «кадыровцев».

Так вот, когда не так давно байсаровцы похитили трех офицеров ФСБ, потребовав обменять на одного из арестованных своих товарищей-бандитов (причастного к похищениям Елены Масюк и генерала Шпигуна), байсаровцам все сошло с рук. Именно потому, что они теперь «кадыровцы».

Просьбу удовлетворили, чем ФСБ поддержала заложничество в Чечне и акт терроризма. И это — типично. В отношении «кадыровцев» сейчас действует негласное федеральное «добро». И именно это — покровительство со стороны ФСБ Рамзану Кадырову и его отцу — способствует такому положению вещей, когда беспрецедентно наглое силовое поведение «кадыровцев» стало фактически визитной карточкой предвыборной Чечни.

Так вот в Урус-Мартановском райотделе милиции Ибрагим Гарсиев нарвался именно на таких людей-перевертышей. На участника нескольких громких похищений в масхадовское время, находящегося в федеральном розыске, еще недавно скрывавшегося в горах, а после легализовавшегося по вышеописанной схеме прямиком в кадыровские подразделения, который теперь стал заместителем начальника райотдела милиции в Урус-Мартане.

Именно этот бандит организовал похищение Гарсиева, зная, что тот работает в охране Сайдулаева, вызвал «неизвестных чеченцев в камуфляже и масках»; Ибрагима посадили в машину, и вскоре он предстал перед Рамзаном Кадыровым во дворе его дома-крепости в селении Центорой Курчалоевского района.

Фугас от Рамзана

— Вас допрашивал лично Рамзан?

— Да. Спрашивал, на какой машине ездит Сайдулаев. Сколько охраны? Я не отвечал. И меня били черенком лопаты по всему телу. И Рамзан лично бил. Подвешивали за руки на дерево и били. Руководил не только Рамзан, но и второй — потом он мне сказал, что был начальником штаба у Басаева, а теперь перешел к Рамзану начальником разведки. Рамзан сказал, что отдаст свои золотые часы тому, кто придумает мне самую жестокую смерть.

— Сколько их там было?

— Человек 60—70.

— Кто выиграл?

— Как раз начальник штаба Басаева. Он сказал, меня надо за руки повесить и сделать на моей коже тысячу разрезов. Я готовился, что убьют. Они отошли, стали совещаться. Я думал, решают, как убить. Потом они вернулись и стали бить с перерывами. Бьют, потом спрашивают: «Так сделаешь это?». На третий раз я сказал, что больше не могу, сделаю, что хотят.

— Так что же они хотели?

— Чтобы я пронес фугас в дом Рустама и взорвал Малика Сайдулаева, когда он туда приедет. Я согласился. Рамзан кричал: «Думаете, я вам президентский пост отдам! Если даже Малик пройдет, всех перестреляю».

— То есть речь была об организации убийства Малика Сайдулаева? Рамзан — как заказчик? Вы — исполнитель? Вам должны были передать фугас?

— Да.

— Похоже на кино. А если бы вы не согласились?

— Меня бы убили.

— Когда вы согласились, что произошло дальше?

— Бить перестали. Притащили других из камер — камеры для людей в том же дворе Рамзана. Двери камер открываются прямо во двор. Я лично видел трех заключенных. Я не знаю, за что их. Двум при мне прострелили ноги. А третьего, с уже простреленными ногами, положили в машину и увезли. Потом мне дали чай — я как бы «свой» у них стал — и покушать. Девчонок привели. Они пели, плясали. Отпустили меня на следующий день. Теперь я должен сообщить, когда Малик приедет к брату, и тогда получу фугас. Сейчас я скрываюсь, увез семью. Рамзан предупредил, что, если не сделаю того, что обещал, и меня, и семью вырежут. Я написал заявление генеральному прокурору. Если Кадыров станет президентом, мне только в банду идти против него воевать. А что делать? На выживание будем жить. Во второй раз я им уже не дамся. Живым.

— А много сейчас «кадыровцев» в Урус-Мартане?

— Много, конечно.

— А что они за люди?

— Многие из тех, кто воевал. Пришли к Кадырову, там им дали убивать, кровью повязали. Теперь им некуда деваться.

Ибрагим, закрывшись черными очками, ковыляет прочь. Все, что случилось с ним в нынешнем августе, рассказано тут только потому, что это и есть типичная картинка предвыборной чеченской жизни, а Ибрагим — типичный ее представитель. Можно лишь менять имена тех, кого пытали в том же месте и с теми же целями. Суть происходящего сводится к следующему: настоящая предвыборная «агитация» кадыровских эмиссаров — это запугивание всех и вся под лозунгом: «Или с Кадыровым, или смерть».

В итоге сегодня на горизонте прорисовываются безысходные выборы. Кремль родил монстра хуже предыдущих, и теперь от него просто так не избавишься. Если победит Кадыров, то неминуемы его расправа с противниками, их ответный удар, новая кровь, ужас, хаос безверия и радикализм веры. То есть война — назови ее хоть гражданской, хоть третьей чеченской.

Анна Политковская, «Новая газета», 25.08.2003